— Тише говори! Они мне битой по черепушке съездили. Ты охренел?

— Так то, ты одному нос, а второму руку сломал. Да и бита была резиновой. Не пыли. Лучше скажи, что со спором ты прикольнулся и все в силе.

— Как их найти?

— Не-не-не. Ты че!

— Они с Майи все украшения сняли. Ты им так мало заплатил?

— В смысле, сняли?

— В смысле, спи*****

— Мы так не договаривались. Они должны были чуть-чуть тебя попинать, если получится, — морщит лоб. — Панкратова бы потом тебя пожалела, все дела… она и пожалела, — снова ржет.

— Да мне пофиг, как вы договаривались. Верни украшения. Спор я обнуляю.

— Так это не работает!

— Ты нарушил правила, — бью его по плечу. — И только что сам мне в этом признался, — возобновляю шаг.

— Я тебе, вообще-то, помочь хотел.

— Ты хотел денег срубить. Я сам скажу Ренату.

— Да и, пожалуйста. Я, как лучше хотел! Запал на нее, да?

— Не твое дело.

— Значит, точно запал. Капец.

— Все, вали уже отсюда, помогатор.

— Ты про вечер помнишь?

— Какой?

— Мейхер, блин, ты че! У меня днюха, вообще-то, — дуется Вэл. — Вечером гуляем.

— Забыл, — морщусь. — Заеду.

— Бери с собой Принцессу, — Кудяков подмигивает и сваливает. Мы как раз вышли в фойе.

Бросаю взгляд на Майю, она от меня метрах в десяти стоит. Болтает с Сафиной, временами хихикает. Поехать к Кудякову с Майей было бы неплохо, только вот вряд ли ее отпустят.

Чего вообще ее отец до нас докопался? Какая разница, в десять вечера она домой придет или в час ночи, например?!

— Посмотрим, — поворачиваюсь к Вэлу.

— Ладно, я погнал. Полапай за меня Принцессу.

— Скройся уже.

Бросаю через плечо, двигаясь в сторону Майи. Оказавшись у нее за спиной, обнимаю. Касаюсь губами щеки. Она улыбается, кладет ладони поверх моих рук.

— Поздравляю с победой, — мурлычет Сафина. — Я, в общем, тоже побежала, Амир что-то долго копается, пойду его потороплю.

Провожаю Лейлу взглядом считаные секунды и снова сосредотачиваю все свое внимание на Майе.

— Я тебя тоже поздравляю с победой, Сенечка.

Разворачиваю Панкратову к себе лицом. Залипаю на ее улыбку в этот момент. Не могу удержаться, чтобы не поцеловать. Касаюсь ладонью щеки, смотрю в глаза и чувствую, как меня переполняет спокойствие. Спокойствие, обратная сторона которого, обожание. Помешательство на этой девчонке.

— У Кудякова днюха сегодня, поехали со мной?

— Вечером?

Киваю, а Майя вздыхает.

— Ты же знаешь, что меня не отпустят.

— Давай попробуем. Тогда же тебя отпускали…

Под «тогда» имею в виду игру с собаками. Майя это, конечно, понимает, и, возможно, на этом фоне, немного напряженно смотрит куда-то за мою спину.

— Арсений.

Слышу голос отца. Это не галлюцинация, потому что, когда поворачиваю голову, вижу его перед собой.

— Хорошо сыграли, ты молодец! — отец подходит ближе, на его лице нет каких-то особых эмоций радости, но и вечно угрюмой мины тоже нет.

— Спасибо, — произношу тише, чем планировал, и неосознанно сжимаю Майю в своих руках крепче.

— Майя, кажется, да? — папа смотрит на Панкратову.

— Да. Вы извините, но я пойду, за мной родители приехали. Сень, созвонимся.

Смотрю Майе вслед.

— Хорошая девочка, — произносит отец где-то совсем рядом.

— Без тебя знаю.

***

Домой я еду с отцом. Мы молчим. Он, как всегда, либо на телефоне, либо в ноутбуке.

Вытаскиваю телефон и пишу Майе про вечеринку:

«Попробуй отпроситься»

«Это бесполезно, Арс»

«Просто спроси, хотя бы…»

Я знаю, что ее забрал отец. Они сейчас так же сидят в тачке вдвоем.

«Ладно».

Минут пять от Майи нет ответа, но потом он приходит.

«Нет. Папа против»

Бешусь. Я с первого взгляда понял, что ее отцу не то что не понравился, он меня на дух не переносит. Бесит. Я ведь с Майей, а не с ним встречаюсь.

Бросаю телефон на свои колени, крепко сжимая кулаки. Мой отец это замечает, на удивление. Даже отвлекается от экрана ноутбука.

— Что-то случилось? — снимает очки.

— Все нормально.

— Ладно, но, если вдруг все же что-то случилось, я могу помочь.

— Деньги у меня есть.

— Советом, Арсений. Помогают не только деньгами.

— Точно, что-то раньше я за тобой такого не замечал, — отворачиваюсь к окну. Молчу минуты три, а потом, почему-то в голову приходит дурная идея. Может быть, мой отец хоть раз сделает доброе дело и поговорит с Панкратовым?

Именно это ему и предлагаю, нарываясь на смешинки в его глазах.

— Я сказал что-то смешное? — прищуриваюсь.

— Нет. Но я бы советовал тебе самому съездить домой к твоей девочке и отпросить ее гулять.

— В смысле?

— В смысле показать, что ты готов взять на себя ответственность и не накосячить. Подтвердить, что за все последствия вина, если что, будет на тебе. Укрепить доверие, так скажем.

— К ним домой?

От одной только мысли становиться не по себе…

Майя

— Папочка, ну, пожалуйста, — складываю ладони вместе и подношу их к подбородку. От идеи ехать на вечеринку, я все еще не отказалась. Арсу, конечно, написала, что вряд ли выйдет. Не хочу давать ему ложную надежду. И себе не хочу, если честно, но как уж выйдет…

— Нет, Майя.

Мы только зашли домой. Папа снимает пальто и вешает его в шкаф, дожидается, пока я сниму куртку, и проделывает с ней то же самое.

— Ну почему? — иду за отцом по пятам. Мне кажется, за прошедший час, пока мы ехали домой, я ему изрядно надоела уже, но он кремень. Стоит на своем. Никаких вечеринок. Это такое наказание и за Питер, и за парк…

Ага, конечно! Я знаю, что это за Мейхера. Сто пудов из-за него!

— Ты сама прекрасно знаешь.

— Не знаю! Объясни. Я не знаю и не понимаю, папочка, — вздыхаю, почти что умирающим голосом.

Папа поворачивается. Делаю в этот момент огромные и грустные глаза.

— Даже не пытайся, — отец прищуривается, — я на это не поведусь.

Морщу нос. От досады хочется топать ногами, но я решаю быть милой и брать папу измором. Иду за ним дальше. Поднимаемся на второй этаж. Заворачиваю в родительскую спальню.

— Ты долго еще за мной хвостом ходить будешь? — папа заходит в гардероб и снимает с плечиков футболку.

— Весь день, — вздыхаю, подпирая плечом стену. — Пока ты меня не поймешь.

— Я тебя прекрасно понимаю, — расстёгивает рубашку и, скинув ее, быстро надевает футболку, — но! — вытягивает указательный палец, — ты наказана.

— За что?

— Майя!

— Папа! — копирую его интонацию.

— Ты в туалет за мной тоже пойдёшь?

— Ну почти, — усаживаюсь на родительскую кровать. — Тут поваляюсь, подожду тебя.

Папа закатывает глаза и уходит в смежную комнату. Там как раз ванна и туалет.

Вздыхаю и растягиваюсь на кровати звездочкой.

Ну и что делать? Я очень хочу на это вечеринку. На саму тусовку мне плевать, конечно, просто хочется побыть с Арсом, еще и в максимально развязной обстановке…

— Ты чего тут валяешься? — мамин голос вынуждает открыть глаза и повернуть голову.

— Папу жду, — перекатываюсь набок, подтягивая колени к груди.

— А он где?

— А там, — взмахиваю рукой.

— В туалете, что ли?

— Ага,— опять умирающе вздыхаю.

— И зачем ждешь? — мама ставит сумку на стул и смотрится в зеркало.

— Отпрашиваюсь на вечеринку.

— На какую еще вечеринку?

— Нас с Арсом позвали на день рождения. К его другу. В десять начало…папа против.

— Конечно, против. Ты наказана, помнишь?

— За Арса?

— За приключения в Питере, — бормочет мама и отворачивается.

— Ага, конечно. Почему ты мне в глаза тогда не смотришь, а, мам?

— Майя, прекрати вот эти свои замашки, — мама обводит комнату рукой. — У нас был уговор: месяц никаких тусовок и поздних прогулок.