Тараторю и тут же отворачиваюсь. Щеки становятся пунцовыми.

Божечки, зачем я вообще это ляпнула?

Нельзя быть простой, как пять копеек. В женщине должна быть загадка, а я мелю все, что в голову приходит.

Мейхер молчит. Ему, судя по всему, мои слова тоже показались странными. Правда, он почти сразу произносит:

— Там кофе продают. Ты реально замерзла, я схожу куплю.

— Ладно. Я тут подожду, — озираюсь на лавочку среди елок. Добравшись до нее, смотрю на Арса, который уже подошел к точке с кофе, а потом замечаю всю ту же шумную толпу парней, который прошли мимо нас на светофоре. Резко становится не по себе.

— О, девчуля! Ты чего тут одна сидишь?

Прекрасно слышу этот прокуренный голос, но уперто смотрю в одну точку. Делаю вид, что меня тут нет, в груди теплится маленькая надежда, что они просто потеряют ко мне интерес и уйдут.

Их четверо. Говорит из них самый мелкий. Если я встану, даже с моими ста шестьюдесятью восьмью, он едва дотянется своей макушкой до моего носа.

— Красатуля, ты немая, что ли? — продолжает эта раскаченная в плечах мелочь, а все остальные ржут.

— И глухая, — басит второй, стоящий за спиной у «кепки».

Осматриваюсь. Как на зло, людей вокруг нет.

— Ребят, мимо проходите, — произношу спокойно, по-прежнему смотря в сторону.

Честно говоря, высматриваю Мейхера, он как раз забирает стаканчики с кофе. В первые секунды меня это успокаивает. Складывается впечатление, что он придет и все уж точно будет хорошо, но потом я невольно бросаю взгляд на эту гадкую четверку, и понимаю, что может случиться драка…

Это плохо. Очень и очень плохо.

Резко поднимаюсь на ноги. Лучше просто уйти. Ну не будут же они меня силой удерживать. Неверное…

— Э, стоять. Ты куда собралась?

Чувствую захват на своем локте. Снова этот мелкий.

— Пусти, — проговариваю опять же спокойно.

— Посиди с нами. Составь компанию, — тянет меня обратно на лавку.

— Убери руки!

— Несговорчивая какая, — шепелявит кто-то из них.

— Руки от нее убери, — отчетливо слышу голос Арса теперь. Он стоит за ними. С кофе. Пока парни соображают, что к чему, ставит стаканчики на землю.

— О, а вот и защитник!

Они снова смеются. Кто из них говорит непонятно, я смотрю на Арса и понимаю, что ничем хорошим этот вечер уже не закончится. Зачем мы вообще поперлись в этот парк? Стискиваю зубы до скрежета, нервно постукивая каблуком по асфальту.

— Смотри прилизанный какой. Сигаретами не угостишь? Пантовые, наверное.

Они опять смеются, а у меня сердце в пятки уходит. Это же самая глупая, и самая не предвещающая ничего хорошего фраза, когда в темном переулке у тебя просят закурить…

Арс разворачивается к «кепке» всем корпусом. Над нами явно сгущаются тучи.

— Не курю.

— А если найдем?

Они мерзко ржут. Все четверо. Сжимаюсь. Хочется стать невидимкой. Раствориться, отмотать время назад и пойти другой дорогой. Не заходить в парк. Уехать сразу из кино. В машине безопасно.

В моей жизни ничего подобного не случалось. Никогда. Все снова впервые. И вот такие открытия, мне совсем не по душе.

— Попробуй, — Арс отвечает в подобной этим гопникам манере. Скалится.

— Да ты смельчак. Красивая девка. Мы ее себе заберем.

Липкий взгляд четырех пар глаз добирается до меня. Обхватываю ладонями плечи, закусывая нижнюю губу до боли. Мне кажется, что уже начинаю чувствовать вкус крови.

— Юрец, у нее цацек на полтинник.

Сжимаю руки в кулаки, сильнее прижимая их к плечам. У меня на пальцах кольца, на запястьях браслеты. И называя сумму, эти четверо, конечно, сильно продешевили. Но дело сейчас совсем не в деньгах.

— Губу закатай!

Слышу голос Арса, а потом и удар. Он наносит его первым. Глупо. Очень и очень глупо. Четверо на одного.

Взвизгиваю. Они не сразу, но валят его на землю. Какое-то время он успешно отбивается, я отскакиваю в сторону, пытаюсь сообразить, что делать. Куда бежать, кого звать. Ору, как резаная , зову помощь, пока мой рот не зажимает чужая воняющая табаком ладонь.

Сердце ускоряется, я смотрю на происходящее во все глаза, и истерически хохочу в эту мерзкую ладонь, когда вижу, что Арс успешно отбивается. Раскидывает их всех, а потом, совершает просчет. Поворачивается к одному из них спиной. И именно он бьет Арса по голове небольшой битой. Откуда она вообще у него взялась?

Взвизгиваю, если это можно так назвать и со всей силы вгрызаюсь зубами в прокуренную ладонь.

«Кепка» матерится, отталкивает меня в сторону, а меня колотит.

Они бьют Арса ногами. Повалили на землю и бьют. Все происходит очень быстро.

Как же так вышло? Как? Задаю себя эти вопросы снова и снова, расстёгивая дрожащими пальцами замочек на браслете, и пытаюсь как можно точнее запомнить лицо каждого из четверки. Это важно.

— Мы все отдадим, — начинаю снимать с себя кольца. — хватит его бить. Хватит. Вот, — сую свои украшения «кепке». Он в этом избиении не участвует. Просто смотрит, и судя по лицу, наслаждается. Он явно их лидер. — Забирайте.

— Мобильник гони, — летит сразу, как только он рассовывает все себе по карманам, и дает отмашку своим шестеркам перестать бить Арса.

— Да-да. Вот, — отдаю телефон.

— Умница девочка, — скалится, а потом мерзко харкает в сторону. — У борзого карманы проверьте и валим.

Мейхер и здесь сопротивляется, и вот уже мне хочется его стукнуть. Пусть они заберут все, что хотят и свалят. Хватит геройствовать. Шмыгаю носом и упираюсь коленями в асфальт рядом с Арсом, помогаю ему сесть, пока гопники ускорив шаг сваливают из парка. Правда, он мою помощь старается игнорировать. Упирается ладонью в землю позади себя, а второй вытирает немного кровящий нос.

— Ты как? — касаюсь его головы.

— Нормально. Козлы. Каждого найду, они…, — Арс осекается. Замолкает. Ловит мой взгляд. — Что они у тебя забрали?

— Да какая разница? — всхлипываю. — Тебе нужно к врачу.

— Все нормально со мной.

— Да конечно!

Поджимаю губы. Вздыхаю и смотрю Арсу в глаза.

— Пожалуйста, — перехожу на шепот, а наши лица оказываются совсем близко. — Давай съездим к врачу.

Мейхер прищуривается, рассматривает меня пристально, а потом медленно кивает.

***

— Герой, — папа сжимает пальцами Арсу щеки, рассматривает красное пятно на его скуле. — Вы какого ху…вы туда, зачем вообще поперлись? Чтобы я тебя близко с ней больше не видел.

— Вообще-то, он меня защищал! — завожусь моментально.

Папа прищуривается, отпускает Арса, и хватает за руку меня. Смотрит на синяк от пальцев того придурка, прямо над локтем.

Мгновенно отвожу взгляд, рассматривая несвежий ремонт травмпункта.

— Я вижу, — произносит сухо.

Мейхер на удивление молчит. И это хорошо, честное слово, иначе точно отхватит сегодня еще и от моего отца.

Мы просидели здесь минут тридцать, в порядке очереди. Меня все это время потряхивало. Не от страха, это был адреналин, а еще мозг постоянно подкидывал варианты развития событий, при которых мы бы не отделались так легко.

Это я настояла сюда приехать, несмотря на то, что Арсений убеждал меня, что с ним все нормально, и он не раз получал гораздо-гораздо сильнее.

Может быть, но моя совесть не позволила мне проигнорировать его ушибы, и разбитый нос.

Плюс, пока ходила за водой к автомату, позвонила папе со стационарного телефона. Мама же с ума сойдет, если узнает, в какую заварушку мы попали.

Вот папа теперь и приехал. В бешенстве. Я его никогда таким не видела, думала, он весь этот травмпункт разнесет, он же решил, что я пострадала. Сама виновата, слишком сумбурно объясняла, еще и голос подводил, я-то шептала, то заикалась.

— Вы зачем туда пошли вообще? В этот парк.

— Погулять, — вздыхаю.

— Погуляли? Особенно ты, — снова смотрит на Арса, — красавчик просто.

Вздыхаю. Арсу разбили нос, но врач сказал, что перелома нет. Сотрясения тоже. Он правильно сгруппировался, поэтому последствия оказались минимальными.