- То есть, товарищ Белов, вы не сомневаетесь в нашей победе? - уточнил Сталин.

- Не сомневаюсь, товарищ Сталин, - ответил Максим. - Вопрос только в том, какова будет цена победы, и что мы приобретем в итоге.

- И что же товарищ Белов хочет получить по итогам войны? - с интересом спросил Сталин.

- В идеале, если нам удастся не пустить англичан и американцев на европейский театр военных действий, я хочу получить коммунистическую Францию и коммунистическую Германию. Вернее, даже Австро-Германию, если Гитлер и в этой Истории присоединит Австрию к Рейху, - ответил Максим. - Насчет Испании и Италии я не уверен, у первых слишком сильны анархистские настроения, вторые же просто непредсказуемы.

- И что же нужно, чтобы не пустить англосаксов в войну в Европе? - спросил Киров.

- Американцы должны плотно увязнуть в войне на Тихом океане, - ответил Максим. - Нам нужно будет вычислить пару японских шпионов в нашем генштабе и через них аккуратно давать Японии подсказки. Тогда и нападение на Перл-Харбор, и сражение в Коралловом море пройдут совсем по-другому. Победить Япония все-равно не сможет, а вот внимание на себя перетянет надежно.

Англичанам же будет неплохо устроить пару восстаний, например, в Индии и Ирландии. Причем сделать это нужно будет году в сороковом, уже после начала войны. Тогда англичанам будет не до Европы, тем более что японцы отберут у них Сингапур и, фактически, выставят их из Китая.

- Да, товарищ Белов, планы у вас, прямо скажем, наполеоновские, - заметил Сталин. - Но мыслите вы интересно и, что самое главное, в правильном направлении. Мы обязательно обдумаем ваши слова.

- Это не мои планы, товарищ Сталин, - скромно улыбнулся Максим. - Это наши аналитики придумали. Сам бы я до такого не додумался бы.

- Это не важно, товарищ Белов, главное, что вы дали нам почву для размышлений на будущее. Пока же, давайте вернемся к текущим вопросам, - заметил Сталин и приступил к подведению итогов. - Клим свяжется с полигоном в Щурово и договорится о проведении работ и проживании конструкторов, товарищ Белов готовит материалы и ищет нужного ему врача, самих конструкторов вызовем через мой секретариат. Думаю, так будет лучше. Товарищ Белов, вы говорили о трех неделях, так что встречу с конструкторами назначим на шестнадцатое января, больше времени мы вам дать не можем. Работайте, товарищи!

Когда Максим уже встал с места и собрался уходить, Иосиф Виссарионович поднял на него взгляд.

- И вот еще что, товарищ Белов, - произнес Сталин. - Вы, помнится, обещали нам, как вы выразились, подстегнуть техническое развитие СССР. Займитесь этим, как только закончите готовить материалы для конструкторов. Я вас не слишком тороплю, но и затягивать с этим не стоит. Совсем не стоит затягивать с этим, товарищ Белов.

- Вас понял, товарищ Сталин, - кивнул Максим. - Займусь!

27 декабря 1934 года. 11:30.

Квартира М. И. Белова. Москва, Большой Кремлевский дворец.

Выписку из приказа о назначении Белова куратором разработок комплекса стрелкового оружия уже на следующий день привез оперуполномоченный Виноградов, имевший при этом откровенно обалдевший вид. Первое время Максим пытался не обращать на это внимания, но потом все-таки не выдержал.

- Насколько я понимаю, товарищ Киров ввел вас в курс дела? - поинтересовался Максим.

- Ввел, товарищ Белов, - сухо ответил Виноградов, и тут его прорвало. - Я еще в Ленинграде догадался, что с вами все не так просто, но такого я не ожидал! Подумать только, вы из будущего! Скажите, товарищ Белов, как оно там, в двадцать первом веке?

- Плохо там, - вздохнул Максим. - Так плохо, что пришлось отправлять меня в прошлое.

- А нам, стало быть, нужно сделать так, чтобы в нашем двадцать первом веке все было хорошо, - кивнул Виноградов, после чего подобрался и заговорил уже деловым тоном. - Товарищ Киров назначил меня вам в помощь. Что мне нужно делать?

- Сейчас объясню, - ответил Максим, подойдя к ноутбуку, и вывел на печать открытый на экране чертеж пулемета ДПМ.

Принтер застрекотал, выплевывая из себя листы бумаги формата А3. Когда принтер замолчал, Максим собрал отпечатанные листы и начал раскладывать их по столу.

- Вот смотрите, товарищ Виноградов, - начал ставить задачу Максим. - Эти листы нужно будет склеить так, чтобы все линии на чертежах точно совпадали друг с другом. Справитесь?

- Вроде, ничего сложного, - пожал плечами Виноградов. - Должен справиться.

- Хорошо, тогда давайте сходим в гараж, разживемся бензином и сырым каучуком. Будем готовить резиновый клей, - предложил Максим.

- А почему резиновый? - не понял Виноградов. - Есть же канцелярский клей!

- Нельзя клеить чертежи канцелярским клеем, от него бумага коробится, - пояснил Максим. - Нужен резиновый.

Через час первая партия клея была изготовлена, после чего работа пошла. Максим отправлял чертежи на распечатку, они с Виноградовым раскладывали их на столе, после чего аккуратно склеивали. Когда клей высыхал, чертежи отправлялись в подготовленную, наконец, Особую Копировальную лабораторию при НКВД, разместившуюся в нескольких комнатах Кремлевского арсенала.

В лаборатории распечатки попадали в руки четырех сотрудников, которые вначале копировали чертежи на кальку, а затем делали с них цианокопии. Оригинальные распечатки после этого уничтожались, кальки отправлялись в спецархив, а «синьки» укладывались в папки для передачи их конечным получателям.

Такие сложности были предприняты для того, чтобы сохранить тайну изначального происхождения чертежей. По этой же причине сотрудниками копировальной лаборатории являлись четверо людей с техническим образованием, приговоренные к высшей мере социальной защиты. Эти люди прекрасно понимали, что живут они ровно до тех пор, пока являются полезными, а потому работали на совесть.

После склейки чертежей в квартире Максима воняло бензином, поэтому по вечерам он открывал форточки в обеих комнатах и, пока квартира проветривалась, уходил гулять по Кремлю. В один из таких вечеров он встретил Кирова, с улыбкой на лице наблюдавшего за игравшими в снежки детьми, среди которых была и его Женя.

- Здравствуйте, Максим, - произнес Киров, завидев на дорожке высокую фигуру Белова. - Тоже гуляете?

- Да, Сергей Миронович, - кивнул Максим, пожимая протянутую ему руку. - Нужно иногда дышать свежим воздухом, а не бензином.

- Бензином? - не понял Киров.

- Для склейки чертежей нельзя пользоваться канцелярским клеем, от него бумага волнами идет, - пояснил Максим. - Нужен резиновый клей, который делается из растворенного в бензине каучука. Вся квартира им провоняла!

Киров помолчал, наблюдая за тем, как Женя ловко подставила более крупному Василию Сталину подножку, отправив его в сугроб. Вид Васьки, полностью облепленного снегом, был встречен веселым смехом других детей.

- Максим, вам, возможно, будет это интересно, - тихо произнес Киров. - Сегодня утром в Ленинграде был расстрелян Леонид Николаев.

- Ну, это было ожидаемо, - также тихо заметил Максим. - А что с его семьей?

- Никаких доказательств их причастности к действиям Николаева обнаружено не было, - ответил Киров. - Им, конечно, придется уехать из Ленинграда, но никаких обвинений им не предъявлялось.

- Это правильно, - кивнул Максим. - Главное, чтобы потом их никто не попытался репрессировать только за то, что они родственники человека, совершившего покушение на товарища Кирова.

- Не репрессируют, - уверенно ответил Киров. - Именно потому, что они родственники человека, совершившего покушение, они будут находиться под негласным надзором НКВД и любые действия в их отношении должны будут согласовываться с центром.

Максим кивнул, довольный тем, что в этой истории ни в чем не повинные люди не пострадали. Это была хоть и маленькой, но все же его победой. Он надеялся, что и в дальнейшем репрессии будут касаться только тех, кто и в самом деле является врагом советской власти.