Буквально через минуту она вернулась в номер и протянула Киу аккуратно сложенный чулок, который та тут же растянула на пальцах.

- Черный и почти прозрачный, - одобрительно произнесла Линь, глядя сквозь чулок на люстру. - Именно то, что мне нужно!

- Понятно, пропали мои чулки! - вздохнула Грета. - А ведь это последняя пара была...

Киу, тем временем, достала нож, распорола чулок по шву и разрезала его на части, получив таким образом три лоскута полупрозрачной черной материи.

- Was für eine Barbarei! - трагически закатила глаза Грета. - Und diese Frau nenne ich auch meine Freundin![4]

- Грета, у тебя пластырь есть? - спросила Киу.

- Есть, - кивнула Шнайдер, уже смирившаяся с потерей чулок и успокоившаяся.

Да и, если честно, ее расстройство было больше напускным, при всей своей любви к красивой одежде, Грета была прежде всего комсомолкой и не делала из вещей культа.

Взяв из ящика одну из самолично отобранных снайперских винтовок, Киу поставила ее прикладом на стол и, придерживая ее одной рукой за ствол, натянула на объектив прицела вырезанный из чулка лоскут шелка. Поняв все без слов, Грета туго обмотала пластырем концы лоскута, надежно зафиксировав его на прицеле.

Шпигельглас со своим людьми наблюдали за происходящим, разинув рты. Наиболее заинтересованным выглядел Александр Тимашков, бывший начальником Отдела оперативной техники Иностранного отделения ГУГБ и которого крайне интересовали разные нестандартные решения. Да и Максим смотрел на кастомизацию прицела в полевых условиях с изрядным любопытством. Когда все было закончено, Киу вскинула винтовку к плечу и через прицел посмотрела на люстру.

- Чуть хуже, чем я рассчитывала, но, в целом, неплохо получилось, - заключила Линь. - Можно работать!

- Отлично, товарищ Линь! - обрадовался Шпигельглас. - В таком случае, завтра утром группа товарища Белова выдвигается на площадь Каталонии. Ваша главная цель - ликвидация всей присутствующей на митинге верхушки ПОУМ, за исключением Андреса Нина. Вопросы будут?

- У нас будет возможность сделать, максимум, по два выстрела прежде, чем нас обнаружат, так что всех ликвидировать, возможно, не получится, - заметила Киу, вместе с Гретой дорабатывавшая вторую винтовку. - И, товарищ Шпигельглас, может быть Нина тоже слегка подстрелить? А то, что о нем подумают его товарищи по партии, если все вокруг него полягут, а он окажется без царапины?

- Нам, если честно, наплевать, что о нем подумают его товарищи, - ответил Шпигельглас. - Но идея подстрелить Нина мне нравится! Пока он будет лежать с ранением, он не сможет руководить партией. Но он обязательно должен остаться в живых, так что, если не будет возможности ранить его аккуратно, то даже не рискуйте! Вам все ясно?

- Так точно, товарищ Шпигельглас, - подтвердила Киу.

- Вот и замечательно, - кивнул Сергей Михайлович. - В таком случае, идите отдыхать. Завтра будет тяжелый день!

Примечания:

[1] - Советник - должность в Женералитете Каталонии, примерно соответствующая министру.

[2] - Хуан Гарсия Оливер - министр юстиции в правительстве Франсиско Ларго Кабальеро и один из лидеров НКТ. Впрочем, поскольку НКТ являлась анархо-синдикалистской структурой, о лидерстве в ней говорить сложно.

[3] - В настоящее время - площадь герцога Мединасели. Именем президента Асаньи она называлась в 1936 - 1939 годах.

[4] - Какое варварство! И эту женщину я еще называю своей подругой!

«Точность - вежливость снайперов».

Михаил Задорнов, писатель-сатирик.

5 мая 1937 года. 08:11.

Отель «Колон». Барселона, Соборный проспект, дом 7.

- Не спи, трибунал проспишь! - одновременно с недовольным голосом в номере включился свет, сквозь веки резко ударивший Максиму по глазам.

Моргнув несколько раз, Белов навел, таким образом, резкость, после чего увидел в дверях недовольную рожу Павла Судоплатова.

- Ты чего такой хмурый, Павел Анатольевич? - выбравшись из-под одеяла и потянувшись, удивился Максим, у которого с Судоплатовым сложились вполне ровные, рабочие отношения.

- Да вот, видишь, пока некоторые почивать изволят, мы с Сашкой для них по ночам вещи таскаем! - ответил Судоплатов.

- Так радовался бы! - возразил Белов. - Ты ночью грузчиком поработал и сейчас спать пойдешь, а мы, наоборот, пойдем на почетное героическое задание, с которого вполне можем и не вернуться.

- Извини, Максим, это я так, бурчу просто, - немного смутился Судоплатов. - Ты умывайся, буди своих девчонок, а потом приходите в номер к Шпигельгласу, я вам все расскажу.

Максим так и поступил и уже через пятнадцать минут вся группа «Авангард», умытая, причесанная собралась в двухкомнатном номере Шпигельгласа, где их уже ждали сам Сергей Михайлович и Павел Судоплатов. Вся группа была одета в серые рабочие комбинезоны, разве что Максим носил потертую пролетарскую кепку, а девушки - косынки.

- Доброе утро! - произнес Шпигельглас. - Товарищ Судоплатов, введите, пожалуйста, группу «Авангард» в курс дела!

- Есть! - кивнул Павел Анатольевич. - Начать нужно с того, что митинг будет не совсем у телефонной станции, а несколько ближе к центру площади. Во всяком случае, трибуну они построили именно там.

- Чего это они так? - поинтересовалась Киу.

- А черт его знает, может баррикады вокруг станции помешали? - пожал плечами Судоплатов. - Не суть. Стрелять вы будете с чердака дома номер пять на площади Каталонии. Место хорошее, мы даже ночью хорошо видели трибуну!

- Площадь Каталонии, пять, - чтобы лучше запомнить, повторил Максим. - Продолжай!

- В дом вы зайдете с улицы Бергары, - продолжил Судоплатов. - Ищи вход в гостиницу «Каталония», соседняя дверь справа и будет входом в дом. В доме идет ремонт крыши, прервавшийся, судя по всему, из-за беспорядков, так что вы в своих рабочих комбинезонах вопросов не вызовете. На чердаке сложены доски, под ними мы с Сашкой и спрятали ваши винтовки и мешок с тряпками. И, вот еще что. В доме несколько подъездов, выходящих на разные улицы, а вот чердак в нем общий, так что уходить я вам советую через другой выход.

- Понял, учтем! - кивнул Максим. - Сейчас мы еще разок освежим в памяти портреты наших клиентов, попьем кофе и выдвинемся.

- Удачи, ребята! - от всей души пожелал им Павел Анатольевич.

5 мая 1937 года. 10:17.

Барселона, площадь Каталонии, дом 5.

На чердаке все было именно так, как и описывал Павел Анатольевич, то есть частично разобранная крыша, штабель досок и строительный мусор, среди которого Максим тут же подобрал треугольный обрезок доски, который он тут же сунул острым углом под дверь и пинком загнал поглубже.

- Не помешает, - в ответ на вопросительный взгляд Греты прокомментировал Максим. - Если начнут ломиться в дверь, это даст нам несколько лишних секунд.

Затем Белов прошелся по чердаку, стараясь ступать как можно тише, чтобы не потревожить находившихся внизу жильцов. Наметив путь отступления на другую сторону дома и запомнив места, где запросто можно споткнуться, он вернулся на позицию и сквозь наклонные дощечки ставень, закрывавших чердачное окно, посмотрел на площадь.

Место, и правда, было выбрано удачно. С высоты шестиэтажного дома отлично просматривалась вся площадь, а трибуна, возле которой уже начали собираться люди, и вовсе была, как на ладони. Белов бросил взгляд на часы. До начала митинга оставалось еще полчаса. Пора было готовиться.

Отодвинув вместе с Гретой верхние доски, Максим обнаружил под ним завернутые в куски простыней винтовки, поверх которых лежал простой холщовый мешок со сменной одеждой, столь презрительно названной Судоплатовым «тряпками».

Как только Максим вытащил мешок, Киу занялась распаковкой немецких винтовок Маузера, самолично отобранных ей еще в Мадриде. Вообще-то, основным оружием националистов были семимиллиметровые винтовки Маузера местного производства, но в качестве снайперского оружия Германия поставляла им свои, немецкие винтовки калибра «семь - девяносто два» со своей же «цейсовской» оптикой. Распаковав винтовки, Киу приоткрыла ставни и высунула руку на улицу.