Выслушав сделанный Розой перевод, Адроэр лишь удивленно посмотрел на Шпигельгласа, не найдя, что сказать в ответ.

- Итак, господа и товарищи, - после паузы произнес Компанис. - Раз мы согласовали наши позиции по основным вопросам, предлагаю оформить их в виде постановлений. Вечером состоится внеочередное заседание парламента, на котором эти постановления и будут ратифицированы.

9 мая 1937 года. 16:17.

Барселона.

Бои в Барселоне вспыхнули днем, еще до того, как парламент ратифицировал выработанные на переговорах постановления. Вернувшись в свои штаб-квартиры, лидеры участвовавших в них организаций, разумеется, рассказали о достигнутых результатах своим товарищам, а дальше информация об итогах переговоров распространилась по городу со скоростью слуха, которая, как известно, значительно превышает скорость звука.

Кто именно растрепал информацию, разошедшуюся затем по всей Барселоне, было уже неважно, поскольку, едва лишь узнав об уготованной им участи, на улицы вышли Отряды Контроля. Впрочем, в первые часы они никого не убивали и не калечили, а в несвойственной для них манере начали призывать народ к восстанию против Женералитета, предавшего, по их мнению, все революционные завоевания и продавшегося Асанье и Ларго.

В ответ на это региональный секретарь НКТ Мариано Родригес выступил по радио и официально заявил, что Национальная Конфедерация Труда успешно преодолела свои разногласия с Женералитетом, после чего призвал всех рабочих сохранять нейтралитет, а если и применять оружие - то исключительно для самообороны.

Федерация Анархистов Иберии никаких официальных заявлений делать не спешила, однако, благодаря сотрудникам телефонной станции советнику по внутренней безопасности Артеми Айгуаде стало известно, что сразу же после выступления Отрядов Контроля Хуан Мануэль принялся лихорадочно обзванивать лидеров всех примыкавших к ФАИ анархистских групп, призывая их не вмешиваться в происходящее.

Послушались его, к сожалению, далеко не все. Почти половина входивших в ФАИ анархистов послушала Хосе Асенса и примкнула к Отрядом Контроля. Точно также поступило и значительное число членов Иберийской Федерации Либертарной Молодежи, чью позиции в Каталонии всегда были близки к позициям ФАИ. Это известие весьма опечалило президента Компаниса, не желавшего гибели большого количества молодых людей, способных принести Каталонии несомненную пользу.

«Печально, но они сами выбрали свой путь!» - вздохнул тогда Компанис и сосредоточился на других делах.

Присоединилась к выступлению против Женералитета и Большевистско-Ленинская Секция, представлявшая из себя группу коммунистов троцкистского толка, в прошлом году отколовшуюся от ПОУМ. Впрочем, организация эта была довольно малочисленной и сколь-либо заметного вклада в выступление не внесла.

А вот Рабочая Партия Марксистского Единства от каких-либо активных действий воздержалась. По дошедшей до Максима Белова информации, членам центрального комитета ПОУМ в настоящий момент было интереснее поделить освободившиеся в результате покушения должности, нежели предпринимать какие-либо активные действия.

Помитинговав некоторое время и убедившись, что на их стороне собрались весьма значительные силы, восставшие двинулись ко дворцу Женералитета и другим правительственным зданиям. Однако, там их уже ждали. Артеми Айгуаде послушался советов Сергея Михайловича Шпигельгласа и других умных людей и привел в режим повышенной готовности городскую полицию и Национальную республиканскую гвардию. Также в распоряжение Айгуаде был передан и батальон войск НКВД.

Улицы, ведущие к правительственным зданиям, были оперативно перегорожены баррикадами, за которыми были установлены пулеметы. Двигавшиеся навстречу баррикадам колонны восставших сперва встречал громкий окрик, при помощи рупора призывавший к сдаче, а если таковая не следовала - пулеметный огонь. Желающих сдаться, впрочем, было довольно мало, а если такие и находились - их зачастую убивали сами восставшие из числа тех, кто был настроен идти до конца.

По мере эскалации конфликта к силам Национальной Республиканской Гвардии стали присоединяться отряды ополченцев, подконтрольные местному отделению Всеобщего Союза Трудящихся и Объединенной Социалистической Партии Каталонии. Рабочие, уставшие от творившейся на улице анархистской вольницы, стремились выразить Женералитету свою поддержку не только словом, но и делом!

Несмотря на уличные бои, вечернее заседание парламента все же состоялось, правда для этого пришлось в срочном порядке организовать целую военную операцию по сбору и доставке депутатов во дворец Парламента и организовывать оцепление парка Сьютаделья, посреди которого этот дворец находился. С другой стороны, депутаты в процессе их доставки вдоволь насмотрелись на царивший на улицах хаос и настолько прониклись, что одобрили все предложенные Компанисом постановления подавляющим большинством голосов!

Бои продолжались до самого вечера, и лишь после заката, когда восставшие окончательно поняли, что успеха им сегодня не добиться, они расползлись по своим штаб-квартирам, рассчитывая повторить попытку завтра. Но такой возможности им никто не дал.

В семь утра, почти сразу после рассвета, Национальная республиканская гвардия при поддержке лояльных Женералитету отрядов ополчения перешла в наступление. Базы восставших окружали, после чего в последний раз предлагали им сдаться. Не получив никакого ответа, а именно так и было в подавляющем большинстве случаев, приступали к штурму.

Под прикрытием пулеметов, не дававшим восставшим высовываться из окон и вести ответный огонь, гвардейцы приближались к домам и врывались внутрь, закинув предварительно по паре гранат в окна. В крайних случаях против восставших применяли и пушки, но делали это довольно редко, не желая разрушать красивый старинный город, каковым, без сомнения, являлась Барселона.

Однако, иногда артиллерию все же использовали. Так, например, не повезло восьмой секции Отрядов Контроля, чью штаб-квартиру на улице Хифре захватывали бойцы отдельной штурмовой роты НКВД. Как удалось выяснить местным товарищам, именно эта секция была ответственно за уничтожение находившейся неподалеку коммунистической ячейки и убийство работавших там людей. А потому участь ее бойцов была незавидна.

Совершенно не церемонясь, штурмовики выкатили на улицу Хифре и пересекающую ее улицу Майорки все четыре положенных батальону по штату сорокапятимиллиметровых пушки. И лишь после того, как в орудийных передках закончились снаряды, штурмовики вошли в изрешеченное попаданиями здание.

Но даже после этого бойцы восьмой секции сумели дать штурмовикам отпор! Те, кто оказался в центральной части здания, подальше от окон, сумели пережить обстрел и с яростью обреченных бросились на вошедших в здание штурмовиков. Те, впрочем, тоже никаких теплых чувств к ним не испытывали, отчего ни один боец восьмой секции Отрядов Контроля в плен не попал.

Вообще, анархисты дрались крайне решительно и даже отчаянно, храбрости и упорства им было не занимать. Однако, порядок всегда бьет мастерство, вот и личная храбрость анархистов оказалась бессильна перед слаженными действиями Женералитета, и к вечеру восьмого мая бои в городе прекратились.

Утром девятого числа жители Барселоны проснулись словно бы в другом городе. Кое-где, конечно, еще постреливали, но люди уже почувствовали, что это отдельные эксцессы, а не системное явление. Артеми Айгуаде же за эти дни полностью восстановил свою репутацию. Если раньше народ считал его никчемным советником по внутренней безопасности, а анархисты из НКТ и вовсе думали требовать его отставки, то теперь о нем говорили исключительно как о решительном и компетентном руководителе.

Президент Луис Компанис и советник по внутренней безопасности Артеми Айгуаде, впрочем, не спешили расслабляться. Пускай им удалось навести порядок в Барселоне, однако, теперь перед ними стояла гораздо более сложная задача - проделать тоже самое со всей Каталонией!