— По-моему, никто в семье не рад тому, что меня сделали наследником. Особенно Юрий. Впрочем, его можно понять.

Официант приносит наш ужин, и мы прерываем разговор. Отдаём должное мастерству повара, а затем я говорю:

— На самом деле, я позвал вас не чтобы говорить о себе. Я хотел узнать кое-что о своей матери.

— Об Ане? — Виталий приподнимает брови. — Что именно?

— О том, как она жила семнадцать лет назад. Чем занималась, с кем общалась.

Виталий отвечает не сразу. Вытирает рот салфеткой, смотрит на меня задумчиво и спрашивает:

— Хочешь вычислить, кто твой отец?

— Постараюсь.

— Вряд ли у тебя получится. Аня строго хранит эту тайну. Отец чуть ли не пытал её, пытаясь выяснить. И даже служба безопасности Династии не смогла ничего узнать. Хотя семнадцать лет назад Династия, конечно, была не столь сильна.

— Я всё же попробую. Вы можете мне рассказать?

— Почему бы и нет, — соглашается Виталий.

Разговор продолжается долго. Мне удаётся настроить дядю на ностальгическую волну, и он с радостью вспоминает прошлое. Ведь семнадцать лет назад он и сам был молод, Виталий старше моей матери всего на четыре года.

Он рассказывает мне, в какой школе она училась, на какие дополнительные занятия ходила, с кем из отпрысков других знатных семей дружила, какие заведения часто посещала. Вспоминает несколько балов и других светских мероприятий, на которых она могла бы познакомиться с моим отцом.

Часть из этого я мог бы сам узнать у мамы. Но если начну расспрашивать, высока вероятность того, что в очередной раз услышу «я не собираюсь это обсуждать!» Если дело хотя бы краешком касается личности моего отца, Анна становится чрезвычайно подозрительной и неразговорчивой.

Так что я без шуток благодарен Виталию за информацию. Да, в роду Грозиных все друг другу враги. Но иногда можно притвориться, что мы просто семья. А со временем, надеюсь, у меня получится сделать так, чтобы мы стали настоящей семьёй.

Хотя и очень в этом сомневаюсь.

Засиживаемся с дядей допоздна. В конце разговора он смотрит на часы и восклицает:

— Надо же! Уже почти полночь. Пора по домам, Александр. У меня завтра много работы.

— Да, у меня тоже. Спасибо за разговор, ваше сиятельство.

— Брось, зачем так официально. Кстати, насчёт твоих дел — как там с Цитатой? Графиня Белозерская не пытается отобрать у тебя власть?

— Пока только подала в суд, — отвечаю я.

— Если обстановка накалится, можешь рассчитывать на поддержку. Уверен, князь не откажет, если мы подключим юридический отдел Династии или даже службу безопасности.

— Не стоит, дядя. Я сам со всем справлюсь.

— Уверенности тебе не занимать, — загадочно улыбается Виталий. — Что ж, до встречи. Хорошо посидели.

— Увидимся, дядя.

Через пару дней, когда я приезжаю в офис Цитаты, меня встречает донельзя счастливый барон Булатов. При виде меня он распахивает руки, будто готов обнять, забыв про все обиды.

— Александр! Ты не поверишь, что случилось!

— Что же?

— Появился покупатель на наши розничные магазины в европейской части империи.

— Так быстро? Мы же только на неделе выставили их на продажу. После того как продали сибирские, — говорю я, садясь за овальный стол.

— Значит, нам очень повезло!

— И кто этот покупатель?

— Иностранец. Немец, если точнее. Если честно, я пока что ничего о нём не узнавал, — отвечает Богдан Борисович.

— Тогда почему же вы так обрадовались?

— Он готов купить немедленно и даже не хочет торговаться! Надо продавать, Александр. Мы с тобой даже сможем навариться.

Вот оно в чём дело. Барон почуял выгоду. А вот я, напротив, ощущаю какой-то подвох. Мы поставили заведомо завышенную цену, чтобы иметь пространство для торга. И не объявляли о продаже публично, просто закинув несколько удочек по своим каналам.

Поэтому вдвойне подозрительно, что из ниоткуда появился богатый немец. Зачем ему переуступка прав аренды и торговые помещения в России? Иностранцам не запрещено вести бизнес в империи, но они облагаются повышенным налогом. Так что обычно не суются в торговлю, занимаясь либо производством, либо добычей сырья.

— Не торопитесь радоваться, ваше благородие. Давайте для начала выясним, что это за покупатель.

Подключаю Егора. Мой хакер — мастер своего дела. А теперь, когда у него появилась пара помощников и своё помещение на базе Вольги, он и вовсе творит чудеса. Так что уже очень скоро мы узнаём, что за таинственный немец вдруг захотел купить наши активы.

Эрих Кляйн, предприниматель из Дюссельдорфа, дворянин без титула. Никогда не вёл дел в России, если не считать разового сотрудничества с небольшими компаниями. В родном городе у него сеть магазинов по продаже бытовой химии.

— Вот видишь! — говорит Булатов, когда мы изучаем информацию. — Наверное, он хочет продавать чистящие средства в России.

— Это глупо, вам не кажется? Начинать бизнес в другой стране с того, что сразу скупать помещения.

— Какая нам разница? Если этот ганс хочет купить — пусть покупает.

— Послушайте, барон. Вы же умный человек, разуйте глаза, — уже хмурюсь я. — Это какая-то подстава.

— Подстава? От кого?

— А вот скоро и узнаем. Мои люди уже работают.

Егор с помощниками взламывают электронную почту Кляйна и узнают, что несколько дней назад он списывался с представителем Династии в Дюссельдорфе. Детали встречи, само собой, остаются нам неизвестны. Но встречу назначили сразу после того, как мы выставили активы на продажу.

Ясно. Значит, это наконец-то дядюшки сунули в нос мои дела. Интересный способ они выбрали, хитрый.

— Нас хотят надуть, ваше благородие, — говорю Булатову после разговора с Егором.

— Что? Каким образом?

— Точно не знаю. Может быть, хотят сначала купить активы, а затем попытаются признать сделку незаконной. Для этого можно заранее включить в договор какие-то хитрые пункты. Даже если мы докажем, что всё было по закону, всё равно потратим кучу времени и нервов на суды.

— Ты уверен? — бурчит барон.

— Да.

— И кому это нужно?

— Тем, кто не хочет, чтобы я обрёл силу, — со вздохом объясняю я. — Отказывайтесь от сделки. И будьте настороже. Это всё только начало.

Я понимал, что эта попытка нанести вред Цитате — всего лишь пробный шар. Когда Виталий с Юрием поймут, что попытка не удалась, то обязательно сделают что-нибудь ещё.

Немного подумав, я говорю барону:

— Давайте так, Богдан Борисович. Не будем торопиться отказываться от сделки. Затяните переговоры. Сделаем вид, что предложение немца нам интересно.

— Зачем это?

«Затем, чтобы немного усыпить бдительность моих дядюшек», — думаю про себя, но вслух говорю другое:

— Это даст нам время подготовиться к другим неприятностям. А неприятности обязательно будут, никаких сомнений.

— Это твои враги, Александр? Ты знаешь, кто это? — спрашивает Булатов.

— Догадываюсь. Но вам не стоит об этом знать. Мы всё равно не сможем ударить в ответ, остаётся лишь обороняться.

— Это кто-то из Грозиных, да? Я слышал, у вас в роду сейчас кавардак после того, как князя хватил приступ.

— В нашем роду всё в порядке, — твёрдо заявляю я.

— Как скажешь…

Барон качает головой и, причмокнув губами, говорит:

— Ты уж прости. Но я так и знал, что ты принесёшь проблемы в компанию. С вами, Грозиными, просто не бывает.

— Может, вы и правы. Зато с нами интересно и прибыльно. Послушайте, с этого дня нам надо быть внимательнее. Все заманчивые предложения и выгодные на первый взгляд контракты следует тщательно проверять.

— Не беспокойся. Я всё равно не могу принимать без тебя никаких решений. Ты ведь управляющий акционер, — с долей обиды в голосе отвечает Богдан Борисович.

Да, официально это так. Но что-то сделать за моей спиной барон вполне способен — хватит и наглости, и полномочий. Как у члена совета акционеров, у него довольно много власти внутри компании.