— Да. Хотели взять кого-нибудь живым, но они слишком яростно сопротивлялись.

Дядя потирает подбородок и говорит:

— То, что я скажу, должно остаться между нами.

— Смотря что вы скажете.

— Это не шутки! — восклицает Виталий. — Впрочем, ты и сам это поймёшь. Слушай: ты наверняка догадываешься, кто мог это организовать.

— Есть идеи. Но вы, похоже, имеете в виду кого-то конкретного.

— Того, кто выгнал тебя из рода.

Ага, вот и оно. Теперь мотивы дяди становятся понятнее. Он рассчитывает ещё сильнее ополчить меня против Юрия.

— Может быть, — говорю я. — Только зачем? Он ведь и так уже выгнал. Зачем добивать?

— Затем, что ты публично оскорбил его и ударил. Думаешь, он такое простит?

Хм. Логичный аргумент. Только вот по факту оказывается, что Юрий быстро отходит. В тот раз в больнице он даже дал нам с мамой выслушать хирурга, хотя мог бы упереться рогом и выгнать.

Думаю, что не в последнюю очередь это влияние Татьяны. Супруга Юрия показалась мне гораздо более разумной, чем он сам.

— Допустим, вы правы, дядя. И что с того?

— Я не собираюсь так просто на это смотреть, — говорит он. — Я не потерплю, чтобы кто-то угрожал безопасности моей сестры. Даже несмотря на то, что она теперь изгой!

Как искренне звучит. Как убедительно. Так хочется верить.

И оттого ещё противнее. Ведь я понимаю, что это стопроцентная ложь.

— Что конкретно вы имеете в виду? — спрашиваю я.

— Позволь мне обеспечить тебе охрану. Да, хорошо, что ты нанял гвардейцев. Но как долго ты сможешь их содержать? Да и насколько они надёжны? А я готов предоставить тебе полную круглосуточную охрану. Тренированные телохранители, бронированные машины для тебя и Анны. Бесплатно.

— И зачем вам это?

Виталий глядит на меня как-то удивлённо и поправляет очки.

— Неужели непонятно? — разводит руками он. — Я просто не хочу, чтобы мои сестра и племянник пострадали.

— А заодно хотите знать о каждом нашем шаге, не так ли?

— Это вам же на пользу, — отвечает дядя, не моргнув глазом. — Охрана знает и моём каждом шаге.

Интересно, что на самом деле за этим кроется? То, что Виталий намерен бросить вызов старшему брату, уже понятно. Но какую роль в этом он отводит для нас?

Слежка и ограбление были лишь поводом предложить защиту. Расчёт на то, что мы испугаемся и с радостью согласимся, чтобы дядя обеспечил нам безопасность. Тем самым отдадим ему контроль над собой.

Телохранители со временем легко могут превратиться в надзирателей. Вплоть до того, что могут запретить нам свободно перемещаться и говорить, с кем не следует. Любые ограничения легко оправдать потенциальной опасностью. А если понадобится — можно организовать ещё один налёт или фальшивое покушение.

Вопрос лишь в том, что Виталий намерен делать дальше. Как хочет использовать нас в борьбе за трон Династии? Потому что нет сомнений — его конечная цель состоит именно в этом. Подвинуть наследника и стать генеральным директором всемирной корпорации. А может, и князем тоже, хотя титул и должность главы Династии не обязан носить один и тот же человек.

Каков бы ни был его дальнейший план — я не собираюсь помогать. Особенно с учётом того, какие методы использует дядя.

— Я понимаю твои сомнения, — доверительно произносит он. — Но ты должен подумать о себе и матери. Сегодня её просто ударили, а что может случиться в следующий раз? Ты простишь себе это?

Не знаю, что в этот момент происходит с моим лицом. Но Виталий вдруг отшатывается, словно у меня вдруг появились волчьи клыки.

— Нет, — отвечаю. — Но я также не прощу это тому, кто попытается причинить маме вред. И я убью его, не посмотрев на положение и всё остальное. Убью своими руками. Так же, как убил его наёмников сегодня.

— Ты… участвовал в перестрелке? — спрашивает Виталий.

— Я бы не назвал это перестрелкой. Мы их просто уничтожили. И да, я сам отправил двоих на тот свет.

Прочистив горло от комка, я продолжаю:

— Что касается вашего предложения — отказываюсь. Я в состоянии сам обеспечить свою безопасность. Кстати, — говорю, уже вставая. — На одном из трупов мы нашли обгоревшее удостоверение сотрудника Династии.

— Не может быть! — подпрыгивая со стула, восклицает дядя.

— Сам не верю. Жаль, что оно слишком сильно обгорело. Да и вообще, скорее всего, это подделка. Как вы думаете?

— Может быть… Но я советую тебе от него избавиться. Такие улики опасны.

— Наверное, я так и сделаю. Доброй ночи, дядя.

Оставив за спиной ошеломлённого Виталия, покидаю квартиру. Пока спускаюсь в старом дребезжащем лифте, проверяю уведомления на телефоне и вижу электронное письмо от секретаря Цитаты.

«Уважаемый Александр Сергеевич! Завтра снова состоится внеочередное собрание совета акционеров компании. Тема — привлечение новых инвестиций. Начало в 12:00.»

О, превосходно. Графиня продолжает свою кампанию. Только теперь всё, что она делает — мне на пользу. Максим писал, что уже встретился с ней, и Белозерская согласилась на его условия.

А это значит, что скоро Цитата будет полностью принадлежать мне.

— … Таким образом, я считаю, что компании необходимы дополнительные инвестиции, — заканчивает Белозерская свою речь.

Могла бы так не утруждаться. В конце концов, это был спектакль для меня одного. Они с бароном уже наверняка приняли решение. Да и смысл увеличения капитала Цитаты в первую очередь в том, чтобы размыть мою долю.

Похоже, что графиня хочет как следует усыпить мою бдительность. Будь я настоящим подростком, у неё бы получилось. Потому что аргументы она приводила сильные — и да, компании действительно не помешали бы вложения.

— Не уверен, что нам это так необходимо, — говорю я. Есть настроение немного поиграть. — Мы ведь собираемся избавиться от розничной сети. Часть помещений у нас в собственности, плюс переуступка прав аренды, продажа остатков товара — миллионов сто сможем выручить.

— Верно говоришь, Александр, — выступает Булатов. — Кстати, в Сибири уже нашими активами уже заинтересовались.

— Вот видите. Тогда зачем привлекать инвестиции?

— Я же только что объяснила, — вздыхает Белозерская. — Разовое крупное вложение позволит нам быстро перестроить производство согласно новой стратегии. А продажа розничных активов может затянуться.

— А как насчёт того, что новый инвестор тоже войдёт в совет? — продолжаю я. — Вдруг мы не сработаемся?

— Он не войдёт. Я рассчитываю привлечь пятьдесят миллионов. У инвестора будет десять процентов от нового капитала.

— Подождите, но ведь тогда уменьшится доля его благородия, — смотрю на Богдана Борисовича. — После эмиссии у него станет меньше пятнадцати процентов. Вы хотите покинуть совет, барон?

— Ни в коем случае, — улыбается Булатов. — Игнат продал мне половину своей доли. Так что я останусь в совете.

— Правда? — изображаю удивление. — А кто купил вторую половину?

— Ольга, — хмуро бросает графиня. — Ты что, не знаешь?

Неопределённо пожимаю плечами. Не хочу лгать вслух, но и говорить правду тоже не собираюсь.

Конечно, я это знаю! Сам ведь убедил Ольгу в том, что ей необходимо купить долю Игната. Получилось забрать лишь половину, но это тоже неплохо.

— Больше возражений нет? — спрашивает Белозерская.

— Давайте голосовать, — вздыхаю я.

Зинаида произносит стандартную формулировку о том, что как председатель совета она объявляет голосование и всё прочее. Затем восклицает, не в силах сдержать триумфальные нотки:

— Голосую за!

— Я тоже, — приподнимает ладонь Булатов.

— Я против, но большинство за вами, — говорю я. — Что ж, давайте привлекать новый капитал. От меня что-то потребуется? Могу заняться поиском инвестора. У меня есть знакомый, который управляет инвестиционным фондом.

— Со всем уважением, Александр, — ядовитым тоном произносит графиня, — в твоём нынешнем положении лучше не светиться. Я сама займусь поиском инвестора.