Он медленно засовывает руку в карман и достаёт пухлый конверт. Надо полагать, это гонорар бандитов, который им уже вряд ли понадобится.

Бросаю короткий взгляд на Виктора.

— Там кто-нибудь остался?

— Раненый, гранатой зацепило.

— Выживет?

— Не знаю. Крови много. Парни жгут накладывают.

— Хорошо. Бросай оружие, — повторяю, глядя Денису в глаза. — Слово чести, что тебя не тронут. Я только хочу знать, кто и зачем устроил ограбление.

— Я ничего не буду рассказывать, — отвечает он. — И вы по-любому меня не тронете, иначе Династия вас всех закопает.

— Правда думаешь, что корпорация будет давить члена рода из-за рядового сотрудника? Который, к тому же, выполнял незаконное задание?

— Ты не член рода, ты изгой. Так что тебя задавят, можешь не сомневаться. Вот бабки, — Денис роняет конверт на пол. — Я ухожу.

Отрицательно качаю головой и говорю:

— Не дёргайся. Вик, забери у него пистолет.

Денис бросает взгляд за спину и сквозь зубы матерится, а затем говорит:

— Ладно, ладно. Спокойно. Уберите стволы, давайте поговорим.

— Здесь не ты ставишь условия, — замечаю я.

— Да сука…

Денис резко разворачивается, одновременно падая на одно колено. Вскидывает пистолет, целясь Виктору в голову.

Раздаётся выстрел.

— Твою мать, — Вик трогает лоб. — Резвый, сволочь. Александр, я твой должник.

Морщусь, опуская пистолет. Я попал Денису в затылок, и теперь он точно ничего не сможет рассказать. Но выбора, увы, не было.

— Обыщите дом, заберите всё полезное. Раненого в машину.

— А с ним как быть? — Виктор кивает на тело Дениса. — Он же и правда, мать его, из Династии.

Задумчиво вздыхаю и вдруг меня осеняет.

— Как думаешь, это мог быть тот самый сотрудник, который нанял наблюдателей?

— Хм. Возможно.

— Сфотографируй его лицо и отправь этому Ивану. Только через Хама.

— Через что?

— Хамелеон. Защищённый мессенджер, который Егор нам установил, — объясняю я. — Давай, действуй. Я побуду на улице.

— Так точно.

Выхожу на свежий ночной воздух и делаю глубокий вдох. В носу до сих пор стоит запах крови и пороха, а пальцы мелко подрагивают.

До этого мне ни разу не доводилось убивать людей. Ощущения нельзя назвать приятными. Никаких угрызений совести — ублюдки получили то, что заслуживали. За то, что они посмели тронуть мою мать, я бы с радостью прикончил их всех ещё раз.

Но всё равно, я совершил поступок, который не каждому в жизни приходится совершать. В эту минуту что-то изменилось во мне. Несмотря на то что я живу уже второй раз, я вдруг понимаю, насколько хрупка человеческая жизнь.

И насколько мало она стоит для тех, кто владеет властью в этом мире.

Начинает накрапывать мелкий дождик. Вокруг тишина, не считая шороха листопада. В десятке метров за логовом бандитов начинается лес. Глухое место — заброшенная деревушка в двадцати километрах от Москвы. Можно не бояться, что кто-нибудь услышал выстрелы и вызвал полицию.

Неожиданно раздаётся звонок телефона. Я думаю, что это мама — она уже несколько раз звонила, пока мы ехали сюда, но я не брал трубку. Теперь можно и ответить.

Только это не мама. И я ожидал, что это может быть кто угодно ещё, кроме неё, но только не…

Виталий Грозин.

Неужто дядя каким-то образом так быстро узнал, что мы расправились с его подручным? Не исключено. Как знать. Может, где-то на теле Дениса спрятана прослушка или даже камера.

— Слушаю, — отвечаю я.

— Александр! — голос дяди, как всегда, звучит тревожно. — Где ты? Всё в порядке?

— Конечно. А почему вы спрашиваете?

— Я слышал о нападении на Астетику. Только что говорил с Аней. Ты что, отправился искать грабителей?

— Уже нашёл.

Виталий замолкает. Наверняка пытается подобрать слова, чтобы не сказать ничего подозрительного.

— А почему вас это волнует, дядя? — спрашиваю я. — Мы ведь изгои. Какое вам дело до нас?

— Прошу тебя, не говори так. Вы всё равно часть семьи…

— Не понимаю вас, дядя! — резко перебиваю я. — Вы голосовали против того, чтобы мы стали частью семьи.

— Я объяснил, почему.

Слабо верится. Но даже если так — как ты объяснишь, почему натравил на нас грабителей?

Рядом появляется Вик и показывает мне свой телефон. На экране фотка мёртвого Дениса и ответ от Ивана.

«Да, это он».

Вот как. Значит, сначала Виталий организовал за мной слежку, а уже затем отправил бандитов ограбить мамин магазин.

В чём здесь смысл, я не понимаю.

— Чем всё закончилось? — спрашивает дядя, прерывая молчание.

— Мои гвардейцы перебили грабителей. В живых никого не осталось.

— Твои гвардейцы? — удивляется Виталий.

— Да.

Подумав, я добавляю:

— Жаль, мы не сможем узнать, кто это всё затеял. Дом, где сидели грабители, загорелся. Вряд ли сможем опознать тела.

Дядя вздыхает в трубку и, помедлив, говорит:

— Послушай, надо встретиться. Давай обсудим то, что случилось. Возможно, я смогу помочь.

— Чем?

— Не по телефону, Александр. Давай встретимся в той же квартире, что и в тот раз. Помнишь адрес?

— Да. Сегодня?

— Смогу быть там через полчаса.

— Хорошо, — отвечаю я. — Мне понадобится часа полтора, я за городом. До встречи, дядя.

— До встречи.

— Это был он? — спрашивает Вик, когда я кладу трубку. — Твой дядя Виталий, начальник этого Дениса?

— Да.

— У него совсем совести нет?

— Похоже, что нет. Он проворачивает какую-то хитрую схему, и я хочу понять, какую. Так что поедем на встречу. Вы здесь закончили?

— Да, почти. Деньги из кассы нашли, ключи от машины тоже. Из добычи три пистолета, ружьё и патроны. И девятьсот тысяч рублей.

Виктор протягивает мне конверт, который был у Дениса.

— Оставь пока себе, — отмахиваюсь я. — Выдай гвардейцам премию и оплати лечение Сергея. Остальное потом.

— Принято, — Вик убирает конверт во внутренний карман. — Раненый скончался. Осколок бедренную повредил, жгут не помог. Помер от потери крови.

Скрипнув зубами, я киваю. Собственно, толку от пленника всё равно бы не было. Уже и так понятно, кто за всем стоит.

Виталий не подозревал, что мы уже настигли его наёмников, и позвонил с предложением помощи. Видимо, такой у него изначально и был план.

— Что с телами?

— Ты же слышал, что я сказал. Дом загорелся, опознать тела не получится. Только сделай ещё пару фотографий Дениса и забери его удостоверение. Может пригодиться.

— Так точно.

Когда мы уезжаем, дом в заброшенной деревне вовсю полыхает. Я не оглядываюсь. Смотрю на ночную дорогу, которая ведёт назад в Москву и одновременно — только вперёд.

Когда спустя полтора часа я поднимаюсь в тайную квартиру Виталия, он сразу выходит навстречу. Обнимает меня за плечи и с беспокойством осматривает.

— Всё в порядке? Ты не пострадал?

— Нет.

— А твои люди?

— Одного ранили при ограблении. Остальные в порядке. Давайте к делу, дядя.

— Ты как-то слишком спокоен, — подозрительно говорит Виталий. — Всё точно в порядке?

— Я всегда спокоен. К делу.

— Как скажешь, — дядя поправляет очки и жестом приглашает в комнату.

На столе, как и в прошлый раз, стоит глушилка с десятком антенн. Подслушать наш разговор не получится с вероятностью в девяносто девять процентов.

Я пока не знаю, стоит ли говорить дяде о том, что я знаю о его участии. Это может аукнуться не лучшим образом — есть вероятность, что параноик Виталий решит просто избавиться от меня. И от мамы заодно.

Теперь уже не остаётся сомнений, что за его внешней мягкостью скрывается жестокий зверь. А паранойя делает его только опасней. Как я могу быть уверен, например, что в соседней комнате не сидит ещё один бандит? Или что снайпер не целится в меня через окно прямо сейчас? Или что сам Виталий не прячет пистолет под пиджаком?

Лучше буду осторожен. Сначала выслушаю. Хочу понять, что за игру он ведёт.

— Значит, вы уничтожили всех преступников? — спрашивает он, садясь на стул.