— Мсье, мадам не желает с вами общаться, — напомнил о своем присутствии адвокат. — И намерена сделать заявление относительно вашего жестокого с ней обращения. На вашем месте я бы не стал рисковать собственной репутацией. Для чего вам все эти дрязги с местной полицией.

Вполне разумный совет. Для нормального человека. Для взрослого в психологическом плане. Он считал неуравновешенной полу истеричкой её, Валерию Вешник. Возможно, где-то эмоции иногда и зашкаливали, не отрицала. Только до рукоприкладства дело не доходило. И угрозами не сыпала. А ведь могла.

— Мадам пусть сперва подумает о репутации отца, — не без злости обронил человек, которого она до определенного момента… Нет, не любила, наверное, правильнее будет сказать — уважала. И уж точно не видела в его лице врага и угрозу для своего благополучного будущего. И на сколько переменился, стоило им уехать в другую страну. — Мы еще поговорим, — обронил Виктор, опережая её, направившись к выходу из кафе. Обернувшись, добавил, — О своей выходке смотри не пожалей.

Что он мог сделать? Вспомнилась угроза мужа относительно Никиты Константинова, буквально пару дней назад. На сколько была реальна? Учитывая, в какой они стране — очень реальна. Вполне. А вот уж из-за неё, из-за её проблем в семейной жизни, ребенок, даже пусть и совершено чужой, пострадать не должен.

— Подождите, — попросила она, останавливая собравшегося тоже уйти, адвоката. — Мне надо вам кое-что сказать. Не знаю, может это как-то помочь или нет. Человек, который только что отсюда ушел, угрожает не мне, — продолжала она, видимо, уточняя относительно прозвучавшей его последней фразы. — Я боюсь, что опасность нависла над мальчиком.

— Я в курсе, — заверил совершенно неожиданно статусный собеседник. — С мсье Вешник мы данный момент обсуждали, — а вот об этом отец, почему-то, не предупредил. — Он подробно изложил проблему. Да, Валери́, реальная угроза существует. Если ваш муж сообщит, даже анонимно, в ювенальную юстицию, что данному ребенку плохо рядом с матерью, что не смотрит за ним должным образом и вообще, просто не уделяет внимания, его могут, да и скорее всего — заберут.

— Замечательно просто! — не удержалась она от возмущенного восклицания.

— А теперь скажу о главном, — с невозмутимым видом продолжал адвокат. — Мы очень надеемся, что всё обойдется. И мальчик, которому вы так благоволите, благополучно, с соблюдением всех законных норм права, вернется в Россию, к отцу. Но не исключаю и такого момента, как некоторая, скажем так, корректировка законных обоснований.

Судя по тому, на сколько был понижен голос собеседника, Валерия… Во взгляде скрыть удивления не получилось. А вот внешне, на первый взгляд, осталась совершенно спокойна. Да, могла ошибаться. Только что-то, какое-то шестое чутье, подсказывало, что сейчас, именно — сейчас, до неё пытаются донести нечто важное.

— Вы хотите сказать… — а вот это был риск и огромный.

Вряд ли даже самый верный отцу человек, станет рисковать наработанной годами, репутацией. Если только не самоубийца и не планирует завершить карьеру громким скандалом.

— Мадам, я ничего не хочу сказать, — продолжал адвокат, вместе с ней направляясь к выходу из кафе. — И, поверьте, лично я ничего не собираюсь делать. Меня устраивает работа на вашего отца. И разрушать собственную репутацию необдуманным ходом не планирую. Но если ситуация начнет выходить из-под контроля, если законными методами получить желаемое будет невозможно, мальчик всё равно вернется в Россию. Меня интересует только один вопрос, мадам, как далеко вы готовы пойти, чтобы ребенок не остался здесь?

Ради возвращения именно этого ребенка не задумываясь, даже закон переступила бы. Да, отец никогда не поймет. Для него — сплошная загадка в нескончаемых желаниях помочь человеку, для которого не представляет совершенно никакого интереса. А для неё…

— Не знаю, с какой целью задан вопрос, — призналась Валерия, застегивая пальто и выходя на улицу. — Надеюсь, адвокат моего отца работает только на него?

С какой стати родился подобный вопрос, и сама понять не могла. Просто озвучила мелькнувшую в голове мысль. Крайнее неосторожно. Вот здесь не мешает держать себя под жестким контролем. Ради собственного спокойствия.

— Вы насмотрелись шпионских сериалов? — удивился в свою очередь представительный собеседник.

— Я живу в реальном мире, — возразила Валерия, поправляя воротник. — Мне кажется, ради этого ребенка, — а в большей степени — ради спокойствия его отца. — добавила мысленно, — Я готова даже жизнь отдать, если потребуется.

— Ну, жизнь, это — вряд ли, — успокоили её тут же. — А вот с въездом во Францию, в будущем, вполне могут возникнуть проблемы. Но, еще раз повторюсь, будем надеяться на торжество закона. И — пустые угрозы вашего мужа.

— И благоразумие Ольги Петровой, — обронила негромко Валерия, уверенно добавив, — Три кита, от которых зависит будущее маленького мальчика. Страшно. Я бы не хотела, чтобы мои дети оказались в подобной ситуации, — закончила она, направляясь к своей машине.

Разговор с адвокатом завершился на совершенно неожиданном моменте. Вот о чем не думала, так о возможности как-то иначе решить вопрос с мальчишкой. Только — закон. И сейчас очень надеялась, что всё получится сделать без каких-либо нарушений. И снова проблема — в Константинове. Слишком ревностно охранял себя и семью от скандалов.

2 ДНЯ СПУСТЯ

09 января 2022

1

Самый запад России. Коташова проснулась от ощущения пустоты. Еще совсем недавно казалось, что спать не сможет, если рядом кто-то будет. Не привыкла. Да и не с кем было привыкать. А вот теперь… Сев на постели, прислушалась. В квартире никто не ходил. Свет. Щелкнув выключателем над головой, набросив на плечи халатик, вышла из комнаты.

Константинов был в большой комнате. Дремал или спал, сидя на диване, понять не могла. И, главное, как давно? Вот, что не получалось сделать, так это справиться с его замкнутостью. И, чувствовала, та снова усиливалась. Становился прежним Константиновым, с которым познакомилась больше года назад в парке, а более близко — летом, во время отдыха.

— Прости, разбудил, — обронил он, больше вообще никак не реагируя на её появление, даже не обернувшись.

Рита на мгновение задержала дыхание. Не смотря на существовавшую на сегодняшний день близость, в действительности едва знали друг друга. И общаться на определенные темы не так просто. А если еще вспомнить вспышку ярости несколько дней назад. Хотя тогда и клялся. Что против неё никогда ничего направлено не будет, старалась, по крайней мере пока, выдерживать дистанцию.

— Сама проснулась, — проговорила она, присаживаясь рядом на диван. — Давно тут сидишь?

— Час, может — два, — признался Алексей, добавив, — Не хотел тебе мешать своей бессонницей. Помочь снова уснуть? — приобнимая и привлекая к себе, поинтересовался он, а ладонь начала медленное перемещение по соблазнительным изгибам её тела к краю халатика.

— Леша, делать из меня эгоистку не надо, ладно, — попросила Коташова, мгновенно останавливая вполне откровенные поползновения. — Вот сейчас тебе точно не до секса и игр.

Пожалуй, впервые была столь прямолинейна, называя вещи своими именами. Нет, не краснела, как красна девица, если в разговоре затрагивались достаточно интимные вопросы. И, в то же время, до сих пор сама как-то избегала тех касаться.

— Вот так откровенно?

И вопрос с его стороны прозвучал достаточно искренне. Казалось, этой маленькой женщине не должно быть вообще никакого дела до происходящего в жизни человека, готового увести её в сказку. По сути, совершенно отдельно друг от друга существуют их отношения, и — его проблема. Его сын и жена, развод с которой затягивался. При чем по его же глупости.

— Ты меня называл колючим ежиком в тумане, — напомнила к чему-то Коташова и, не смотря на резкость, оставаясь в его объятиях.