– А это ты хочешь сохранить?

– Покажи? Не знаю… Спроси у Кароль. Ведь это ее…

Брижитт: Эта сортировка ужасна! Я не хочу ничего, ничего, но как им сказать. Сразу прослыву бессердечной. Главное, это всегда будет тянуться за мной, куда бы я ни поехала, пусть даже с пустыми руками.

– Кароль, ваши школьные дневники… Положить в вашу кучку?

– Покажите-ка. А-а, я знала, что была хорошей ученицей! Вы видели? Папа говорил, что после отличных результатов начальной школы я отдыхала до выпускного класса. И все же отметки приличные, не правда ли?

Альбер: Он всегда и везде говорил неправду, дорогой папа!

– Мадемуазель Кароль, поздравляю вас, вы прекрасно закончили триместр.

– Я заслуживаю награду, господин преподаватель?

– Перерыв пять минут. Брижитт, ты идешь? У нас перемена.

– Сейчас, сейчас. Я кончаю укладывать простыни.

– Пива?

– Пива.

– Уф, как приятно.

Альбер: Утомительна эта суматоха! Двадцать лет у меня такого не было. Смотрю я на Брижитт, сколько у нее энергии! Интересно, сколько времени пройдет до той поры, когда она пожалеет, что связалась с таким старым хрычом, как я?

– За пять лет я переезжала три раза. Теперь я первоклассный профессионал, но все-таки это утомительно.

Альбер: О, теперь я чувствую себя не таким одиноким! Проблемы у меня точно те же, что приписывают моему возрасту: я и задыхаюсь, поднимаясь по лестнице, и забываю собственное имя, и уже не могу ложиться спать в два часа ночи. Правда, в сорок лет уже было нечто похожее, но тогда мы о возрасте не вспоминали. Казалось, это где-то далеко впереди.

– Три раза за пять лет? Просто безумие!

– Да что там, первые два были довольно легкие. Последнее потруднее, но мне не хочется говорить об этом.

– Из-за Эрика?

– Ах так, мама вам рассказала?

– Она очень хотела, чтобы вы поженились.

– Она ошибалась.

– Почему вы такая суровая, Кароль?

– Потому что на меня все время нападают. Чтобы защищаться.

– Но от кого, Великий Боже?

– От всех, не хочу быть такой, как они, хочу быть другой. Невероятно: мои родители двадцать лет губили свою жизнь и тем не менее упорно толкали своих потомков к повторению своих ошибок. Если бы вы видели их, расстроенных и восхищенных, на свадьбе своей дорогой малютки Нану! Гротеск!

– Да, некоторые родители толкают своих детей на путь, по которому те не могут идти.

– Это глупо!

– Это свойственно человеку!

– Не хочу повторять себя.

– А я имею право выпить? Уф, ну и работка! Альбер, подвинься немного.

– Иди, дорогая, садись. У тебя утомленный вид.

Альбер: Подумать только, на ней те же ужасные брючки, что при первом свидании, узнаю их, но теперь они мне очень нравятся! Я бы даже сказал, что они мне уже дороги. Ужасно некрасивые, но дороги мне!

– Кароль, ты знаешь, кого я недавно встретила? Эрика. Он тебе очень нравился, дорогая. Отличный парень, честный, умный.

– Не мечтай, мама. Он уже полгода как женат. На девице Реноден.

– Ах, какая жалость!

– Как только представится случай, я передам ему свои поздравления.

– Вы собираетесь повидаться?

Брижитт: В этом вся Король. Ждет, когда ее чудо останется другой, чтобы возобновить связь.

– Конечно, нет.

– Ладно, пойду собираться дальше, ты действуешь мне на нервы.

– Тем, что сказала тебе, что он женился, мама?

– Вот еще!

Альбер: Редко бывает, чтобы она так сердилась, тот переезд обнаружил, сколько в ней таится сноровки. Но она дошла до крайности.

– Мама никогда не могла понять, что можно добровольно жить одной…

Альбер: А если Брижитт выбрала меня, просто боясь остаться в одиночестве?

– …однако она при каждом удобном случае твердила нам на все лады, что это все же лучше, чем жить в плохой компании.

– И она была права!

Альбер: Она воплощение здравомыслия, моя Брижитт. Конечно же, нет, она не выбрала меня лишь ради того, чтобы не идти одной к финалу. Тогда она нашла бы ого-нибудь попривлекательней. Она и вправду захотела быть со мной. Со мной, Альбером Пеншо! Пожалуй, я еще не вполне убежден в этом, настолько все кажется те невероятным…

– Альбер, я хотела вас спросить… о Летисии. Вы не чувствуете некоторого улучшения?

– Если быть оптимистом и кое на что закрывать глаза, то можно сказать, что, действительно, некоторое улучшение есть: она снизошла до того, что стала читать книгу, которую я ей порекомендовал, и она ей нравится.

– Она прочла книгу? В самом деле?

– Это хороший знак, не правда ли?

– Неоспоримый. Браво!