— И почему ты до сих пор не печатаешься там? — недоумённо уставился он на меня.
— Мне, вообще-то, никто не предлагал, — с точно таким же недоумением посмотрел я на него. — И у нас целый факультет журналистики, только меня им там и не хватало.
— Ну, раз я спрашиваю, значит, не хватало, — с уверенным видом ответил Гусев.
— Анатолий Степанович, а сейчас я уже и не могу, — прижал я руку к груди. — На днях ещё одну работу предложили, на радио… Так что никак не могу. И с тем, что набрал бы справиться…
— Где? — не поверил собственным ушам Гусев.
— В детской редакции «Гостелерадио», — ответил я. — Буду в радиопередачах для детей работать.
— Серьёзно? — ошалело переваривал он услышанное.
— Надо же с чего-то начинать, — развёл я руками, еле сдерживаясь, чтобы не улыбнуться. Прибедняться, так прибедняться…
* * *
Москва. Гагаринский райком.
— Так… Ну что, товарищи, — обратился к собравшимся Володин. — Сегодня придёт эта Регина, как её там?.. Самедова, короче. Все согласны, что отказывать ей не резон? Если окажется, что она не от Захарова, а сама по себе, то может начать о нас трепаться, где не надо, если мы её пошлём куда подальше. Ничего хорошего из этого для нас не выйдет. А если она от Захарова, то лучше сейчас сделаем вид, что не поняли этого, пусть думает, что успешно внедрил к нам своего крота. По этой же причине никаких больше разговоров про закопать её в лесу!
— Да понятно, Герман Владленович, — отозвался Некрасов, приняв последнюю фразу на свой счет.
— Значит, сейчас соглашаемся на её условия, — продолжил Володин, — и наблюдаем за ней. Снимаем ей квартиру, но там, где нам удобно. Во! Некрасов! Ты этим и займёшься. Сними ей квартиру так, чтобы она у тебя на виду была.
— Ага, она у меня на виду, а я у неё? — тут же возразил тот.
— Ну, придумай что-нибудь, — недовольно посмотрел на него Володин. — По крайней мере, я так понял, что она про тебя не знает. Значит, если не будешь глупости делать, то просто будешь восприниматься соседом.
— Позвоню сейчас начальнику нашего ЖЭКа, у него всегда есть несколько квартир свободных. Попрошу его подобрать нам что-нибудь рядом с бдительной соседкой-пенсионеркой. Там у нас такие есть, что никого не упустят из ее гостей. И запомнят, как выглядел, и даже с каким лицом из квартиры выходил, расскажут…
— Хорошо, можно и так, — согласился Володин. — Но она должна быть у нас под контролем. Мы должны знать о всех её встречах и если она встретится с Захаровым или его людьми, то мы должны об этом тут же узнать.
— А что тут знать? — спросил Белов. — Я прямо сейчас могу вам подсказать. Ивлев, тот самый человек Захарова, после привета от которого Самедов укатил Севера осваивать помогать, учится на том же факультете, что и она. Только курсом старше.
— Значит, нужно выяснить, общаются ли они между собой, — покачал головой Володин. — Особенно вне занятий.
— А что им мешает на переменах обсудить все интересующие их вопросы? — с недоумением взглянул на начальника Некрасов.
— Короче. Ничего с ней или при ней не обсуждать, — подвёл итог совещанию Володин. — Ни во что не посвящать. Пусть приносит нам из «Комсомольского прожектора» информацию о предприятиях, а мы просто будем принимать информацию к сведению, пока не убедимся, что за ней не стоит Захаров.
— Я бы вообще предложил не собираться всем вместе в её присутствии, — заметил Белов. — Зачем ей нас всех в лицо знать?
— Разумно, — поддержал его озабоченно молчавший всё совещание Гончарук.
— Согласен, — поддержал коллег Некрасов.
— Ладно. Уговорили, — вынужден был согласиться с резонностью этого замечания Володин. Хотя ему и не нравилось, что, получается, он будет сам контактировать с потенциальным шпионом. Он бы лучше такое удовольствие на кого-то из подчинённых скинул…
* * *
Святославль. Редакция газеты «Знамя Коммунизма».
Эмме прямо на работу на «Механический завод» позвонили и пригласили в редакцию местной газеты. Редактор Агния Макаровна, немолодая уютная женщина с пучком на голове, и сейчас, и в первый раз обращалась к ней «деточка», говорила с ней ласково, но Эмма всё равно очень волновалась, когда шла. Агния сказала, что её удостоверение на подписи у главного редактора и он хочет лично вручить его ей.
Эмма дар речи потеряла от страха, когда она привела её в кабинет главреда. А у того в этот момент шло какое-то совещание, на котором присутствовала, наверное, вся редакционная коллегия, человек пять. Все они показались Эмме жутко важными людьми…
— Так, товарищи! В нашем полку прибыло! — громогласно объявил главред Кравцов, крупный высокий мужчина в годах, вставая из-за стола. — Прошу любить и жаловать, наш новый внештатный корреспондент Эмма Либкинд.
Он взял со своего стола удостоверение и торжественно вручил ей.
— Поздравляю, — первой обняла её Агния, а за ней поднялись и остальные сотрудники, представляясь и поздравляя.
— С началом работы. Добро пожаловать в коллектив, — услышала Эмма со всех сторон.
Не ожидавшая такого тёплого приёма, она дрожащими руками приняла у главреда удостоверение и несколько раз поблагодарила всех, пытаясь запомнить, кто есть кто, и кого как зовут.
Выйдя из редакции, она остановилась и достала своё новенькое удостоверение.
— С ума сойти! Я журналист! — прошептала Эмма, не в силах поверить в происходящее. — Паша представил меня Шанцеву, а тот устроил меня в газету… Теперь надо оправдать их доверие, особенно Павла…
Эмма решила, не откладывая, пройтись по соседям, которые, как она знала, работают на промышленных предприятиях города.
Она сразу решила, что не будет говорить людям про центральную прессу, про «Труд», чтобы их не пугать.
Буду говорить, что для нашей газеты материал собираю, — решила она.
* * *
После обеда пошёл звонить жене на работу. Галия действительно определилась с направлением, возможно, посоветовалась с коллегами. Надеюсь, учла свои ошибки и не хвасталась поездкой при той мадам, у которой муж в КГБ служит? Хотя, это же подарок на двадцать лет, пусть кто-нибудь скажет, что слишком шикарный…
— Ялта, — выдала мне по телефону жена. — Вспомнила, что всегда хотела «Ласточкино гнездо» посмотреть. Интересно, как оно там прилепилось на таком обрыве…
— Понял, дорогая, — улыбнулся я и хотел положить трубку, но жена остановила меня.
— Мы с Ириной Леонидовной, как всегда, созванивались в обед. Она сказала, тебе звонил Юдин с радио, ждёт твоего звонка.
— Понял, спасибо, — поблагодарил я, попрощался с женой и сразу позвонил Юдину.
— Согласовал я с ректоратом ваше участие, Павел, будете выступать у нас от имени МГУ. А вы определились с перечнем программ?
— Да, Семён Ильич. «Ровесники», «Радио — для урока», ну, и может, ещё «Радиоклуб юных географов».
— Ну что же, — послышалось, что он крякнул, услышав мой выбор, — можем приступать к работе.
— Когда? — заинтересовался я.
— Да хоть сегодня, — ответил он. — Запись программ ежедневно ведётся. Сейчас узнаю, может, где-то у кого-то накладки с гостями студии…
— Сегодня я не могу. У меня лекция от общества «Знание» через пару часов. Может, завтра?
— Хорошо. Я сейчас редактору дам задание, она всё согласует и вам перезвонит.
— Хорошо, договорились. Меня не будет дома до вечера, но там всю информацию для меня запишут.
Мы попрощались. Итак, в ректорате теперь тоже знают про радио. Надо, наверное, к Эмме Эдуардовне сходить? А то обидится, что не от меня узнала.
Но сначала я позвонил Сатчану и предупредил, что выезжаю к нему, чтобы не уехал куда-нибудь, заодно сообщил о выборе Галии.
* * *
Москва. Квартира Быстровых.
Регина летала по родительской квартире, как на крыльях. У неё всё получилось! Сначала она поверить не могла, что Володин согласился на её условия. Но он вручил ей записку с адресом, ключ и сто рублей за февраль со словами, что теперь она должна стараться вдвойне и работая в «Комсомольском прожекторе», и в учёбе.
