Вот и сейчас Аиша предоставила Марату самому приглашать её родителей на соревнования.

— Мы с Аишей планируем участвовать в соревнованиях в эту субботу, — начал он, старательно вспоминая арабские слова. — Хотите посмотреть? А потом моя сестра приглашает вас на свой праздник.

— Соревнования по борьбе? — удивлённо переспросил Насир.

— Да. Мы давно уже планировали участвовать в них, — добавил Марат, — готовились…

— Конечно, мы с удовольствием посмотрим, — заверил его Насир. — А что за праздник у вашей сестры?

— День рождения. Двадцать лет.

— О. Конечно, мы с удовольствием придём.

Они попрощались, и Марат ушёл. Озадаченный отец заглянул через открытую дверь в комнату дочери и отметил для себя, что она не вышла проводить Марата, когда он уходил.

Пройдя во вторую комнату, он сообщил жене, что Марат пригласил их в субботу на соревнования по русской борьбе, а потом на день рождения к своей сестре.

— Аиша тоже будет участвовать в этих соревнованиях, — добавил Насир.

— Правда? — обескураженно взглянула на него Медина. — Что-то я переживаю…

— Ничего страшного, — заверил её муж. — Она же уже участвовала…

— Но, всё равно…

— Дорогая, это же соревнования, а не уличная драка. Там всё происходит по строгим правилам и под контролем рефери. Меня больше не это удивляет… Вот, сейчас, когда Марат рядом с Аишей, она мне не кажется уже такой влюблённой в него…

— О, напрасно, — лукаво посмотрела на него жена. — Она уже настолько к нему привыкла, что не представляет себе жизни без него. Привыкла, что он всё время рядом, что он берёт на себя часть её хлопот. У них уже есть совместные планы на лето… Она даже не прощается с ним, ты заметил? Как будто они уже живут вместе.

— Заметил, но неправильно расценил, — обнял Насир жену и поцеловал. — Ты права, конечно. Теперь я это тоже вижу.

— Да… Марат надёжный, спокойный, всегда рядом, заботливый, удобный… Поверь мне, — улыбаясь, произнесла Медина, — для женщины одного этого уже достаточно, чтобы решиться на серьёзные отношения. А Марат к тому же очень симпатичный, следит за собой, спортсмен…

— Да, я тоже присматриваюсь к нему, — кивнул Насир. — Так-то он мне симпатичен. Характер у парня, определённо, присутствует. Он точно знает, чего хочет, готов за это сражаться, упорно идёт к своей цели, арабский, вон, учит… Да, денег у него нет, но при этом он точно не альфонс, транжирить состояние Аиши не станет. Уверен, наоборот, сможет приумножить его. Кроме того, Павел женат на родной сестре Марата, а это очень близкое родство. Павел будет помогать нам и Аише так же, как он помогает Фирдаусу и Тареку, а они им очень восхищаются… Я тебе рассказывал, как Павел научил Тарека за пятьдесят чемоданов прославить себя и новую фабрику на весь мир?

В четверг с утра пораньше погулял с собакой, и мы стали с Загитом ждать, когда встанет Галия. Ему сегодня уходить на сутки, он очень хотел поздравить дочь с двадцатилетием перед уходом.

Отец приготовил дочери в подарок два шёлковых отреза. Один — белый горох на тёмно-синем фоне, а второй — очень благородного цвета морской волны, как он сам выразился. Явно, не сам выбирал, чувствуется женская рука. Надо сказать спасибо Анне Аркадьевне…

В начале восьмого Галия уже подорвалась, выскочила в кухню. Пустил вперёд Загита поздравлять, а то ему уходить раньше всех. Жена была тронута до слёз. И с подарком Анна Аркадьевна угадала, и дарил он с такой трогательной заботой…

Потом я вышел вперёд со своей огромной коробкой конфет, там килограмма полтора шоколада было. Кормить уже перестала, можно и шоколада, наконец, натрескаться. Галия приняла её с обалдевшим видом. Хотел расспросить её про направление турпоездки, но не успел, к нам как раз спустились Алироевы. Ахмаду тоже скоро надо было уже уезжать на работу, и им с мамой не терпелось подарить свой подарок. Ахмаду на заводе удалось купить духи «Шанель» и они с мамой с гордостью вручили их Галие. Надо было видеть её восхищённые глаза.

К восьми пришли Ирина Леонидовна с Иваном и вручили Галие набор узбекских расписных пиал с заварочным чайником на большом блюде в сине-бело-голубой гамме. Мелкая филигранная роспись привела Галию в восторг. Похоже, она не видела раньше ничего подобного.

Иван остался очень доволен произведенным эффектом и уточнил время в субботу основного праздника.

Наконец, я получил возможность поговорить с женой.

— Ивана, как я уже понял, ты пригласила на день рождения. А Ксюшу?

— И Ксюшу тоже, — как о само собой разумеющемся ответила жена.

— А Иван знает?

— Да, я ему сразу сказала.

— Интересно… Мне показалось, что он ждёт праздника, когда он у тебя время уточнял. А он, похоже, ждёт встречи с Ксюшей.

— Не знаю, — пожала плечами жена, улыбнувшись.

— Ну да ладно, мое самое горячее желание — чтобы они сами в своих отношениях разбирались, и меня в них не впутывали. Вернемся к нашим делам. И не только к делам. Дорогая, предлагаю тебе в честь твоего юбилея на следующих выходных съездить куда-нибудь отдохнуть. С мамой и Анной Аркадьевной я договорился, они нас отпускают. Полетим на самолете, чтобы к понедельнику вернуться…

— Правда? — ошарашено уставилась на меня жена. — А куда?

— Это я тебя спрашиваю: куда? Мне надо сегодня ехать брать путёвки, а я не знаю, куда ты хочешь, на Юг или на Север?

— А-ааа… На Юг, конечно! Ну ты и шутник, мне севера в феврале и здесь, в Москве, вполне хватает!

— А куда конкретно ты бы хотела поехать?

— А-аа! Я не знаю!

— Ну, Галия, надо что-то выбрать, — рассмеялся я.

Она так и не определилась, и умчалась на работу с полным хаосом в голове. Ей ещё предстояло сегодня на работе проставляться. Жена пообещала до обеда подумать и определиться.

А я поехал в университет, первый учебный день семестра всё-таки.

Москва. Кабинет директора Таксопарка № 5.

Епихин и Волошин сидели, закрывшись, в кабинете директора. Перед ними стояла начатая бутылка коньяка, два стакана и картонная банка мармелада «Лимонные дольки». Оба пытались настроиться на новую ситуацию в их таксопарке.

— Ладно, — взялся за бутылку Волошин и плеснул ещё немного себе и заместителю. — Денег мы, конечно, потеряем. Но сам посмотри, как они в два счёта закрыли все наши проблемы с ОБХСС.

— Да я не особо-то и расстраиваюсь, Степан Архипович, — протянул ему стакан Епихин и тот аккуратно коснулся его своим, чтобы не было слышно из-за двери «звона бокалов». — Греков к нам своих не пускал и деньги брал, больше он ничего не делал. Всё, что касается работы, крутитесь сами, как хотите. А эти предложили и парк модернизировать, и с обеспечением запчастями помогать… И все проблемы, с теми же пожарными, они на себя берут. Лично я только за!

— Да я, собственно, тоже, — взглянул на него Волошин. — Как товарищ Бортко сказал? Выделим вам куратора. Как какие проблемы, сразу звоните ему… Чтоб я раньше так жил, Артём!.. Чёрт с ними с деньгами, куда их столько, солить их, что ли? Зато будем спать спокойно. И на воле, с их-то связями!

— Согласен, — усмехнулся Епихин.

Университет встретил меня радостными лицами однокурсников и знакомых. В столовой встретились и с Машей Шадриной, и с Аишей, и с Мартином с Илмой и Альфредо. Со всеми пообщались, поделились новостями. Казалось бы, каникулы всего две недели, а кажется — полгода прошло…

Много друзей съездило домой. Мартин с Илмой были на побывке на родине, в ГДР. А Альфредо летал в Италию…

За столиком с иностранцами меня и увидел Гусев и попросил пересесть за отдельный стол. С недоумением взглянул на ребят, но пересел. Что он мне может сказать, чтобы не при них нужно было? Он же знает их всех…

Но у Гусева, как оказалось, был ко мне совсем другой вопрос.

— Ты слышал, что в МГУ издаётся своя многотиражная газета? — спросил он меня.

— Слышал, конечно, — кивнул я. — «Московский университет» называется.