— До утра понедельника, — великодушно разрешил командир. — Сейчас отвези товарища лектора и возвращайся. Вечером отвезёшь меня домой и останешься на выходные в городе. А в понедельник утром заедешь за мной, как обычно, и поедем в часть.

— Слушаюсь, товарищ полковник, — подскочил счастливый Славка.

— А я завтра домой поеду, — подумав, решил замполит, — на своей.

— Правильно, — одобрительно кивнул полковник и взялся за бутылку.

— Разрешите идти на склад? — уточнил Славка.

— А вы что, ещё здесь? — рассмеялся Лаптев.

И мы быстренько оставили их, попрощавшись, пока они не передумали, запрыгнули в УАЗик и Славка покатил к складу.

— Что это за история с парашютами? — поинтересовался я.

— Не знаю, правда это или нет, но рассказывали, что у Горячева что-то выменяли на них, вот и лежат теперь несколько штук на складе. А что с ними делать — никто не знает.

— Ну, понятно, — улыбнулся я. Военные склады — это, вообще, отдельная тема. — Спишут как, так женщинами ткань будет востребована. Парашютный шелк для хорошей рукодельницы — это тема.

— Тема? — не понял друг моего выражения.

Чертыхнулся мысленно, вот сколько уже в СССР, а все еще иногда использую выражения из будущего, которые людям непонятны. Кстати, вот-вот будет два года, как я очнулся в той ледяной воде под мостом… Вот уж, воистину, второе рождение!

— Классный материал, все, что угодно, из него можно делать. Постельное белье, трусы, да даже платья пошить можно. И сносу всем этим вещам не будет.

Сказал это Славе, вспомнив рассказы родственников из своего прежнего детства.

Мы подъехали к нескольким рядам одноэтажных ангаров, издали похожих на гаражный кооператив. Перед ними в вольерах отдыхало штук пять овчарок.

— На ночь их цепляют к тросам цепями, и они бегают вдоль всего этого проезда между складами, — объяснил мне Слава.

— У вас тут всё серьёзно, — задумчиво проговорил я, а Славик уже остановил машину у больших ворот.

— Леонид Максимович! — приоткрыв калитку в воротах, заорал он внутрь ангара и зашёл внутрь.

Но не угадал. Заспанный служивый в бушлате вышел из ворот напротив.

Узнав УАЗик командира, он кивнул мне, и, протянув руку, представился:

— Горячев.

— Ивлев, — ответил я, пожимая его руку. — Доски нужны.

— Какие?

— На пол. Сороковку или пятидесятку. Трёхметровые.

— Сколько?

— А какая ширина? Если сто пятьдесят, тогда штук пятнадцать. Нам надо помещение два на три метра перекрыть.

— Ну, пошли посмотрим, — кивнул он и мы вошли в тот ангар, где уже сгинул Славка.

А он как раз шёл навстречу с растерянным видом.

— О! Леонид Максимович! А я вас ищу-ищу… Нам…

— Доски нужны, — досказал за него завскладом. — Уже смотрю.

Славка вопросительно посмотрел на меня, а я улыбнулся и пожал плечами в ответ.

Доски у Горячева нашлись. Мы перетаскали их со Славой к воротам, дал завскладом пятёрку, и он довольный сунул её в карман.

— И как вы их повезёте? — спросил он, с интересом наблюдая за нами.

— А у вас ещё не найдётся куска красной тряпки? — спросил я, отстёгивая тент от борта нашего УАЗа. — И нам бы ещё верёвку потолще, доски связать как следует и зафиксировать их внутри.

— Дайте попить, а то так есть хочется, аж переночевать негде, — подколол нас завскладом, но принес и верёвку, и какой-то красный вымпел.

Пространство под сидениями оказалось перекрыто. Закрыли борт обратно и попробовали разложить сиденья, переднее пассажирское и два за ним.

— Ну, будут торчать из-под тента, что ж делать? — проговорил я, засунув одну из досок. — Будем ехать осторожнее, а я буду сидеть сзади и придерживать их.

Мы, на всякий случай, всё равно доски обвязали, чтобы не рассыпались по всему салону. Сзади привязали вымпел и потихоньку поехали. Славка пообещал Горячеву вернуть в понедельник и вымпел, и веревку. Сначала ехали медленно, осторожно, но потом Славка осмелел и поехал быстрее. В городе я посоветовал ему опять ехать медленно от греха подальше. Кое-как добрались. Разгрузились у Либкиндов во дворе, а машину командира части Славка к себе во двор загнал.

— Спасибо тебе! — начал благодарить он. — Если б не ты, ещё неизвестно, когда батя доски бы достал… А так я за выходные постараюсь всё сделать…

— Я помогу тебе, — пообещал я. — Завтра с утра сразу к Эмме приду.

— Спасибо, — проговорил Славка, протягивая мне руку. — А я сегодня тогда вынесу из сеней всё, что можно.

Святославль.

Попрощались со Славой до завтра, и я решил заглянуть к Николаевым, предупредить Ивана, что нас вечером Шанцев у себя ждёт. К сожалению, дома никого не оказалось, все на работе и на службе. Зашёл в булочную. Сразу увидел тётю Машу за кассой и за одним из прилавком Веронику. Она сидела, а как меня увидела, так сразу и поднялась, удивлённо глядя на меня. Подошёл к тёте Маше, поздоровался, не глядя на покупателей, а потом подошёл к Веронике, пока рядом с ней никого не было.

— Привет! — улыбнулась она, глядя на меня с внимательным ожиданием.

Похоже, Иван с ней поделился чем-то из нашего вчерашнего разговора… Про какие-то надежды на изменение к лучшему в их судьбе. Потому что иначе такой взгляд на меня не понять…

— Передай, пожалуйста, Ивану, что я зайду к нему сегодня после шести, — попросил я. — Пусть дома будет.

— Хорошо. Конечно, — с готовностью вымуштрованного солдата перед офицером ответила она. Разве что честь не отдала…

Ну, точно, что-то рассказал. Надеюсь, он знает, что именно стоило рассказывать. Хотя есть мужики, которые все женам растрёпывают, не думая даже, надо им это знать или не надо… Как бы Иван к таким вот не относился…

Про поход к Шанцеву не решился рассказать. Многовато народу. И ясно, что, едва я выйду, тетя Маша потребует от Вероники рассказать, о чем она со мной шушукалась. Та ответит, люди услышат, и скоро весь город будет обсуждать, что молодой лейтенант милиции будет ужинать у первого лица города. Не удивлюсь, если слухи и до самого Шанцева дойдут. Вряд ли он обрадуется такому началу «тайного сотрудничества» против Вагановича. Ладно, вечером самому Ивану скажу.

Решил зайти к Тимуру, прикинуть с ним наши дальнейшие планы. Он оказался дома, но собирался уходить.

— Вчера встречались с моими друзьями, — поделился он. — Сегодня пойдём к Ветиной родне.

— Когда в Москву едем? — спросил я.

— Да чем быстрее, тем лучше. У меня-то каникулы целый месяц, а вот Вета восьмого должна уже на учёбе быть.

— Завтра мы со Славой Комарцевым у его невесты полы будем в сенях перекрывать, — начал прикидывать я. — Выпросили у него в части увольнительную ему на субботу-воскресенье. Надеюсь, за два дня всё сделаем. Тогда можно на вечер воскресенья брать обратные билеты.

— Давайте, я вам помогу, чтобы уже наверняка успеть, — предложил брат. — А что вы там, вдруг, полы перекрывать затеяли?

Я ему рассказал, в каком они там плачевном состоянии, и чем это грозит Эмме. Он озабоченно покачал головой, сказал то, что и я сам подумал — что девчонке и так уже от жизни досталось. Договорились, что он завтра с утра подтянется к Либкиндам. Втроём, точно, уложимся в два дня.

Пока ещё до шести оставалось время, пошёл навестить Аристарха. Купил по дороге в гастрономе на площади Ленина конфет шоколадных разных и отправился в сторону вокзала. По дороге размышлял, что Эмма Славина, конечно, молодец. Крутится, как может. И работает, и учится, и дом на ней, и дети, и старики. Конечно, пенсия есть у бабушки с дедом, и зарплата Эммина, и выплаты какие-то на младшего братишку, если, конечно, ему инвалидность не сняли. Но всё равно, они очень скромно живут. Пальто Эммы с каракулевым воротником, протёртым на сгибе, это что-то с чем-то. Небось, ещё бабушка в молодости его носила…

Похоже, надо придумать ей какую-то подработку необременительную. Пусть мне, типа, материалы для статей собирает… Скажу, что у меня за каждую статью в «Труде» хороший гонорар… Надо подумать, какое ей задание дать, чтоб и не трудное, и на реальную помощь мне похоже было. Будет раз в две недели мне письмо присылать, а я ей перевод рублей пятьдесят в месяц, как зарплату. Только надо все обставить так, чтобы она не догадалась, что я просто помочь ей хочу. Это СССР, тут люди гордые, милостыню принимать не захотят. Ладно, время еще есть, прикину, что да как.