— Ну как оно прошло? — Поздоровавшись и забираясь в люльку, спросил я.

Козырек шлема бросал тень на лицо старого тренера, и сложно было сразу понять, какое у дяди Кости настроение. Когда он глянул на меня веселыми глазами, я сразу все понял.

— Оставили меня, — улыбнулся он. — Утвердили. Теперь я тренер сборной.

— Ну вот видите, а вы переживали, — сказал я с улыбкой. — А что первый зам? Что он говорил.

— А первого зама, Вова, — посерьезнел дядя Костя, — первого зама на заседании не было. Не пришел он, на болезнь сослался.

— Как-то это подозрительно. На награждении не был. На заседании — тоже. Будто бы он от нас прячется.

Ничего не ответив на это, дядя Костя только пожал плечами. Снова заулыбался.

— Хорошая у тебя была идея с этим собранием. Все решилось быстро и сразу. По-человечески. Без дурацких бумажек. Решили, что раз уж это единичный случай, а не систематическое пьянство с моей стороны, и выговор, и отстранение — это очень уж чрезмерные наказания получаются. Ну и отменили приказ о выговоре новым постановлением. Только старое замечание в силе оставили.

— Ну вот и хорошо. Значит, продолжаем готовиться к соревнованиям?

— Продолжаем, — кивнул мне улыбчивый тренер.

— Так это мы, получается, с тобой в одной весовой категории? — спросил Дима Чирков, когда подсел ко мне в раздевалку после взвешивания.

— Получается.

— Ты с какого веса начнешь свои первые подходы?

Отборочные соревнования нынче проходили в нашей спортивной школе «Надежда». Народу было море, в основном дети, готовящиеся соревноваться. Судили нас спортсмены-инструктора, работавшие в отделении школы спортивного мастерства. В жюри же заседали: руководитель отделения, его зам, ну и старший тренер нашей будущей юниорской сборной.

Спортзал вычистили от лишнего. Соорудили помост для выступающих. Поставили судейскую трибуну и лавочки для зрителей. Начало планировалось в час дня, хотя все пришли еще к девяти утра. До сих пор продолжалось взвешивание.

— Еще не знаю, не определился до конца, — слукавил я.

Так-то я уже знал, с какого веса я начну выступление. Да только знал я также и то, что Чирков будет дышать мне в спину. Фактически, судя по весовым показателям, что мы показывали на последних соревнованиях в проходке, мы с Чирковым оба претендовали на места в сборной. Зависеть будет все от того, как кто выступит. Возможно, сможем попасть вместе в нашу наилегчайшую весовую, а может быть, придется нам бодаться за одно и то же место.

К слову, похудевший и подокрепший Кайметов тоже опустился до нашей весовой. Полную силу за это время набрать он не смог, но прогрессировал быстро. Потенциал у него есть. Если раньше он работал в легком весе, теперь же будет вместе с нами, в наилегчайшем.

По его недовольному лицу было видно, что совсем он не рад такому развитию событий. Да только и отступать в силу своего характера Кайметов не хотел. Стремился выложиться на максимум и тоже попасть в сборную. Да только знал я, что вряд ли у него это дело выйдет. Если, конечно, не случится какое-нибудь чудо.

— А. Ну я тоже, — хитровато улыбнулся Чирков.

Я хмыкнул. Вот хитрец. Видит же своего главного конкурента. Понимает, с кем ему, скорее всего, придется бодаться. Ну и хочет выяснить, с какого веса я начну, чтобы подстроиться можно было.

Все же, в тяжелой атлетике и тактика важна: нужно знать, какой вес правильно будет поставить на подходе, как схитрить, чтобы обойти своих оппонентов. Иногда в таких «железных играх» счет идет на килограммы.

— А знаешь что, Вова, — вдруг сказал Чирков. — А я думаю, ты меня обойдешь.

— Да? А чего это ты так решил?

Он вздохнул.

— Просто ты парень крепкий. Я же помню, как ты на последней проходке выступил. Мне кажется, мне тебя не переплюнут. Вот я и решил, что, наверное, не буду сильно упираться. Не буду веса задирать. Пойду спокойно. Как получится, так получится.

— А я думал, ты хочешь в сборную.

— Хочу. Но выше головы же не прыгнешь, да?

— Зависит от того, как высоко ты можешь прыгнуть.

Чирков рассмеялся, хлопнул себя по бедру.

— Ну. Тоже верно.

Внезапно в раздевалку зашел Марат. Он, видимо, был только что после взвешивания, потому как надевал майку. Подойдя к своим дружкам, которые ждали его тут же, сообщил всем весовую:

— Легчайшая, — сказал он.

— М-да… Многовато нынче в этой категории народу, — Егор покосился на нас. — Много с кем придется соревноваться, чтобы пробиться в состав.

Он присел на лавку к своим, мальчишки защебетали о каких-то своих пустяках, кто-то пошутил, и все засмеялись.

— Ну что? Легчайшая? — Подошел ко мне Артемий.

— Ну.

— Не завидую, — подобному сказал он. — Я вот в легком весе. У нас народу получилось поменьше. Матвей и вовсе чуть-чуть до средней не дотянул.

— Ага, я булки последние два дня уплетаю, с маком, — похвалился он. — Думал, кинут меня в среднюю. Но не помогло.

— Зато наелся булок, — рассмеялся Сережа.

День был пасмурным, но спокойным. Осенний ветер стих, уступив место терпимой зябкости. Когда мы с ребятами решили сбегать в ларек за булочками, чтобы пообедать, Чирков, который куда-то исчез, как только появился Марат, окликнул меня из коридора:

— Вов, можно тебя на секунду?

Мы с ребятами, топая к выходу, обернулись.

— Вы идите, я сейчас, — сказал я.

Остальные вышли из школы, а Дима Чирков подошел ко мне.

— Чего? — Кивнул я.

— Дело у меня к тебе есть одно, — сказал он, немного помявшись. — Важное. Пойдем со мной в разминочную, пока туда народу не набилось.

— Какое дело? — Спросил я.

Чирков как-то помялся несколько мгновений, потом почему-то оглянулся.

— Важное, — повторил он.

У меня почти сразу возникло странное подозрение, что что-то тут не так.

— Чего ты, как шпион шифруешься, — приблизился Артемий. — Если тебе что-то надо, Дима, так и говори.

Чирков застыл в нерешительности. Потом все же сказал:

— Дело личное. Оно у меня именно к Вове.

— Ладно, иди с остальными, Тёма, — повернулся я к Артемию. — Я сейчас догоню.

Артемий с сомнением поджал губы.

— Ну если вдруг че, ты зови, — сказал он и пошел на выход.

Конечно, поведение Чиркова было странным, и это заставило меня насторожиться. Я решил, что буду начеку. К тому же вдруг у Димы что-то случилось? Все же он вступился за Гришу, когда нам нужна была помощь. В сущности, только поэтому я и согласился идти с ним.

Мы прошли по коридору. У волейбольного зала толпилась куча народу. Это продолжалось взвешивание. Весы и судьи, проводившие взвешивание, находились именно там, а вместе с ними и куча мальчишек, ждавших своей очереди.

Большинство из тех, кто взвешивание уже прошел, отпускали. Дети сидели в раздевалках, гуляли по территории. Некоторые ходили в ближайший продуктовый, чтобы перекусить перед началом основных соревнований. Все же многие не завтракали в этот день, стремясь попасть в более легкую весовую категорию, где можно было взять меньший вес и показать при этом лучший личный результат.

Как ни странно, это привело к тому, что самой объемной по людям оказалась именно легчайшая, в которой мы и выступали. Конечно, были ребята, стремившиеся и в легкую или даже среднюю. Там народу было меньше, и, как следствие, конкуренции тоже.

Правда, я не сильно переживал по этому поводу. Все потому, что я твердо знал: большинство ребят из легчайшей мне не конкуренты. Соревноваться по-настоящему мне придется с тремя-четырьмя парнями. И двое из них как раз Дима Чирков и Марат Кайметов.

Мы вошли в разминочную, которой, на время соревнований стал небольшой гимнастический зал.

В скромной, по сравнению с залом тяжелой атлетике, комнатке лежала дорожка матов, стояли гимнастические конь и козел. Всю дальнюю стену справа у окна занимала широкая шведская стенка с железными, прилаженными к ней турниками. С потолка свисала пара колец.