Медленно, контролируя мышцы ног, я стал опускаться. От тяжести даже задержал дыхание. Стиснул зубы так, что скрипнуло. В нижней точке седа хрустнули колени. Едва оказавшись в ней, я, изо всех сил отталкивая землю, стал подниматься. Мне казалось, будто я давлю сильно, как могу, но остаюсь на одном месте, будто не двигаюсь вверх.

Тогда я зажмурился. Зажмурился и просто стал давить. Давить изо всех сил. Почувствовал, как мало помалу распрямляются колени. Как вставляются, немного облегчая ношу. Когда я открыл глаза, увидел, что стою со штангой на плечах. В спортзале было тихо, словно в могиле. Изумленное молчание господствовало вокруг.

Выдохнув, я торопливо пошел к стойкам, чтобы скинуть с себя большой вес. Приблизившись, присел, чтобы положить штангу. В этот момент в поясницу прострелило так, что стона я уже не сдержал. Он прорвался сквозь сомкнутые губы.

Отступив от штанги, я не мог продышаться, ведь от боли в пояснице каждый вдох отдавался во всем теле.

— Смог! Смог!

— Встал!

— Гляньте, что вытворяет⁈

Друзья было кинулись ко мне, но я жестом остановил их. Стараясь не кривиться от боли в спине, выпрямился, глянул на забастовщиков. Они все удивленно смотрели на меня. Среди них был и Дима, явно не веривший своим глазам.

— Вот вы говорите, Рыков молодец, — сказал я. — Все хвалите его да хвалите. Мол, он лучший тренер. Да только таких вот результатов я добился, занимаясь у Константина Викторовича. Вот и имейте ввиду, кто лучший тренер.

С этими словами я устало снял атлетический пояс, который мне не помог. Слишком сильной была нагрузка. И пошел к лавке, чтобы посидеть.

— Вова, ты как? — Обеспокоенно подошел ко мне Сережа, когда я с трудом опустился на лавочку.

— Спину сорвал, — сказал я буднично.

— Вот зараза! Сильно?

— Нет. Но пойдет.

— Красава! Молодец! — Подбежал Матвей и, рухнув рядом, тут же хлопнул меня по спине.

Я выгнулся дугой зажмурившись от боли.

— Да осторожней ты, дубина! Вова спину сорвал! — Крикнул ему Сергей.

— Что сильно? — Виновато спросил Матвей.

— Жить буду, если ты меня не добьешь.

Константин Викторович пришел на тренировку минут через пять. Он застыл в дверях, видя, как вокруг меня собрались почти все ребята из группы. Они засыпали меня вопросами о тренировках под руководствам Константина Викторовича. Отвечал я односложно и нехотя.

— В шеренгу становись! — Крикнул вдруг тренер.

Ребята, услышав его голос, все как один, обернулись. Быстро выстроились в ряд. Даже компания забастовщиков нехотя заняла свои места. Я с трудом пошел к своему, выпрямился.

— Извиняй, ребзя, — сказал Константин Викторович. — Я тут чутка припоздал. Колесо по дороге пробил, а записки не было. Пришлось ехать на рынок на попутке, камеру новую покупать.

Константин Викторович внимательно осмотрел шеренгу.

— Я смотрю, все пришли, — проговорил он. — А вот тренер ваш, Рыков, не придет. Видали, что про него в газетах пишут?

Ребята зашептались удивленно.

— Вот и почитайте на досуге. Короче. Кто хочет, для тех я проведу тренировку. Кто нет — свободен. Все как в прошлый раз. Можете идти, я вас не держу.

Никто из группы не сдвинулся с места. Только Дима с Егором поколебались чуть-чуть, да и остались на своих местах.

— Что? Никто? — Деланно удивился тренер и сделал многозначительную паузу.

Даже после нее никто из ребят не сдвинулся с места.

— Ну тогда давайте приступим к тренировке, — улыбнулся Константин Викторович и добрыми глазами глянул на меня. — Сегодня у нас тяжелая, насилу.

— Болит? — Спросил тренер, опустившись рядом со мной у лавки.

— Так. Немного.

Тренировка кончилась. Я всю ее прождал на лавочке, потому что понимал: сегодня из меня плохой штангист. Однако остался я потому, что Константин Викторович вызвался подвести меня домой на мотоцикле. С больной спиной совсем не хотелось трястись на автобусе.

— Сработал твой план, — проговорил он, глядя через окно, как ребята уходят из школы по домам. — Семьдесят, говоришь, присел?

— Присел.

Тренер хмыкнул.

— Сильно. Прям сильно, Вова. Такого веса ты еще не брал.

— Очевидно, что был я к нему не готов. Но сдюжил.

— Теперь главное, спину сдюжить твою, — дядя Костя встал.

— Мое дело молодое. Быстро заживет.

— Ты подожди тут, Вова. У меня где-то в кабинете мазь была хорошая. Как раз на такие случаи. Сейчас принесу. Помажешь поясницу.

С этими словами тренер вышел из зала. Я же встал. Медленно поднял свой пояс, повесил на плечо. Глянул в окно. Там большинство ребят уже исчезло за воротами спортшколы.

Эх, недаром, я столько лет проработал с детьми в моей прошлой жизни. Помогли мне эти знания произвести на ребят из группы впечатления. Помогли вернуть их в группу. Пусть и ценой травмы.

Когда за моей спиной захлопнулась дверь, я обернулся. Рыков стоял на входе и полными ненависти глазами смотрел на меня.

— Как хорошо, что ты тут мне попался, сволочь маленькая, — прошипел он, — всю жизнь мне поломал, говнюк…

— Что вам тут надо?

— Я тебе покажу, чего мне надо, — гневно сказал Рыков и замкнул своим ключом дверь спортзала изнутри.

А потом направился ко мне, подобрав по дороге шестикилограммовую гантель.

— Вот коммунисты говорят, что бога нету, — сказал Рыков. — А как же это нету, раз уж он мне тебя так удачно подбросил?

— Мало вам срока за взяточничество, решили и убийство себе заработать?

С этими словами я встал с лавки. Спину тут же прострелило болью, и я поморщился.

— Что такое? — Заметил это Рыков. — Спинка бо-бо? Ну ничего. Проще тебя будет поймать…

У Рыкова, кажется, совсем поехала крыша. Он замахнулся гантелей и ринулся на меня. В последний момент я заметил замок, оставленный кем-то у лавки. Превозмогая боль, я пнул его под ноги Рыкову.

Замок покатился, и Рыков, споткнувшись об него, рухнул на четвереньки, потеряв гантель.

Задрожала дверь.

— Вова? — Послышался голос дяди Кости. — Вова? А чего закрыто?

— Тут Рыков! — Крикнул я, отходя от обезумевшего тренера.

— Что? Вадик? Вадик! Открой!

— Иди ты к черту, сукин сын старый, — проговорил вполголоса Рыков и поднялся.

— Вадик!

— Иди к чертовой матери, Костя! — Выкрикнул Рыков. — Ты мне, с твоим Медведем уже жизнь попортил! Не порти хоть мое последнее дело!

— Вадик! — Догадался Константин Викторович. — Не тронь Вову! Вадик!

В дверь забили. Потом бахнуло. Снова. Еще раз. Это Константин Викторович пытался выбить ее плечом.

Рыков попытался было встать, но я ему не дал. Быстро, как мог, я добрался до стойки с блинами, снял и кинул в него сначала полуторакилограммовый блинчик, следом — двух с половиной килограммовый, потом схватился за трешку.

Диски летели в тренера, а тот, прикрывая лицо руками, отмахивался от них что есть сил, стоя на коленях.

Когда в дверь бухнуло в последний раз, в зал влетел дядя Костя.

— Рыков! — Крикнул он. — Ты че удумал, ненормальный?

Я снял пятерку и кинул в Рыкова. Боль прострелила так, что сперло дыхание. Блин не долетел, а только рухнул на помост за пару метров до Рыкова.

Зато поднялся сам тренер. Он кинулся на Константина Викторовича с кулаками. Тут же дал ему в лицо. Щелкнуло. Дядя Костя отшатнулся и рухнул на землю. Рыков немедля оказался сверху, стал его душить.

— Сукины сыны… — тянул он при этом, — вы мне всю жизнь перепаганили… Карьеру загубили… семью разрушили…

— Вадик… — хрипел дядя Костя, пытаясь оттолкнуть его в лицо. — В-а-а-д-и-и-ик…

Пересиливая боль, я кинулся к ним. Набросился на Рыкова сзади, стал душить изо всех сил, пытаясь запрокинуть ему голову.

Вадим зарычал, запустил руку за спину и схватил меня за одежду. Рывком сволок, отбросив в сторону. Сам же снова принялся за дядю Костю: он отбросил от лица его руку, впился в шею так, что Константин Викторович вцепился в его пальцы на своем горле.