Я ухватил пшека за шиворот, отволок к нарам и привязал. Он корчился, подвывал, попытался укусить меня, пришлось дать ему по зубам.

— Psia krew… Psia krew…

— Говори по-русски, падла. Ты умеешь, я знаю.

Он плюнул, чертыхнулся, но перешёл на русский.

— Можешь убить меня…

— Обязательно, но чуть позже. А сейчас сделаем так: я задаю вопросы, ты отвечаешь и умираешь быстро. Поверь, это очень хорошее предложение, лучшее из всех, что ты получал в своей поганой жизни. Согласен?

— Пошёл ты…

Я запихал ему в рот тряпку и вежливо осведомился:

— Нормально? Дышать не мешает? Смешно будет, если задохнёшься. Захочешь говорить — мигни.

Вынул нож и вогнал остриё под ноготь. Пшек задёргался, из глаз выкатились слёзы, но подмигивать не стал, вытерпел.

— Вот так всегда, — повернулся я к Алисе. Девчонка смотрела на меня с равнодушием объевшейся зрелищами римской матроны. — Строят из себя хрен знает каких Рембов, думают, что выдержат все муки ада, — я вогнал остриё под второй ноготь, — а в реальности всё могло быть намного проще. Кстати, Алиса, объясни мне такую вещь, — остриё ушло под третий ноготь. — Вот он сейчас под дозой, так? Тогда почему эта сука меня не почувствовала? Ведь должен был. Когда ты под дозой, ты чувствуешь рядом другую дозу. А этот не среагировал, пока не увидел нас.

Алиса зевнула.

— Он же не проводник.

— И что?

— Чувствительность низкая. В основном они чувствуют беспокойство, а уж сказать, от кого оно исходит — от человека или твари — не в состоянии. Поэтому Музыкант не смог определить в универсаме, кого именно чувствует. Просто предположил, что люди, и оказался прав. А ты… Идёт время, ты растёшь, развиваешься, становишься более совершенным, скоро даже под дозой люди перестанут тебя воспринимать. Разум человека и возможности мутанта делают тебя более сильным и опасным, чем тварь. Плюс побочные эффекты в виде отдельных способностей. Единственный недостаток, твой организм не способен самостоятельно вырабатывать наногранды, поэтому их приходится периодически восполнять.

— Ты прям Википедия.

— Кто?

— Большой Энциклопедический словарь.

Алиса понимающе кивнула:

— Мы с Дряхлым часто это обсуждали. Он умный, много знает, опыты проводит. К тому же не забывай, мой отец — проводник.

— Ну да, ну да.

Закончив с первой рукой пшека, я потянулся ко второй. Боб плакал не скрываясь. Слабое место садистов в том, что причинять боль они мастера, а вот терпеть ответку силёнок не хватает. Плюс я в подробностях рассказал, какие части тела последуют за ногтями, и тогда пшек заморгал отчаянно.

— Давно бы так.

Я вытащил кляп и он заныл:

— Psia krew… чтоб тебя… тебя… Чего ты хочешь?

Алиса взяла табурет, подсела к нам. Я отстранился, позволяя ей продолжить разговор, сам отошёл к столу. На электрической плитке стояла большая сковорода с жареным мясом, пахло обалденно. Куски большие, сочные, но не вызывающие доверия. Чьё мясо? Слухи о том, что не только миссионеры не брезгуют тварями, укоренились на Территориях давно и прочно. Когда всё это в сыром виде, есть шанс определить первоисточник, но в готовом к употреблению виде… И у пшека не спросишь, обманет как пить дать, чтоб гадость сделать.

— Свинина, — подсказала Алиса.

— Откуда знаешь?

— Там с краю кожа. Они её срезали, прежде чем готовить.

Точно. Несколько полос розовой свиной кожи с остатками сала валялись с краю стола. Значит, есть можно смело. Я отломил хлеба, подцепил ножом истекающий жиром кусок, отправил в рот. Как вкусно-то!

Алиса придвинулась к пшеку вплотную.

— Что вы тут делаете?

— Приказ пана Спека, — всхлипнул тот. — Я лишь выполняю приказ. Понимаете? Я никто. Пешка!

— Ага, — с набитым ртом пробурчал я, — Внуку ты тоже голову по приказу отпилил.

— Я пешка, пешка!

— Успокойся, — Алиса легонько стукнула его ладошкой по щеке. — Что за приказ?

— Мы… — пшек покосился на меня. — Вы же не убьёте меня, да? Молодая красивая szanowna pani. Я расскажу всё… всё, что знаю.

— Если скажешь правду, не убьём, — честно глядя ему в глаза, соврала девчонка.

— От пана Спека получен приказ, — пшек начал дышать ровнее, — взять вас. Вас двоих. Вы очень ему нужны. Очень.

Я прожевал очередной кусок свинины, посмотрел на сковороду. Надо бы оставить немного Алисе. Зевнул. И пора заканчивать с допросом. Спать, спать. Я уже трое суток нормально не спал.

— Алиса…

— Погоди. Боб, почему вы ждёте нас именно здесь?

— Это же так просто, — пшек хмыкнул. — Тебе нужно в Загон. Обычным способом попасть туда ты не можешь, даже имея при себе ручного проводника. Группу Грота вы уничтожили, другие под контролем пана Тавроди. Остаётся один путь — через Василису. Она давно занимается переброской нелегалов в Петлюровку. Отец твой это знал, значит, и ты знаешь, так что рано или поздно вы бы сюда пришли. А тут мы.

В сон клонило неимоверно, на языке появился ядовитый привкус, сладковатый, как у конфеты. Или это крапивница?

— Алиса, тут что-то не то.

— Погоди, говорю. Василиса с вами?

— А как иначе? Сорок процентов от суммы вознаграждения её вполне устроили.

— Это ещё ни о чём не говорит. Василиса хитрая…

— Очень говорит. Именно она предложила этот план.

— Какой?

— Алиса!..

Дверь распахнулась, в помещение ввалилась толпа дикарей. Они одновременно заорали: руки вверх, руки вверх! Аж, петь захотелось: крошка моя, я по тебе…

Но вместо этого моя голова упала на стол, глаза закрылись. Эти сволочи что-то подмешали в мясо.

Я открыл глаза. Воздух тяжёлый, непроглядный, пахнущий мышами. Подвал. Метрах в десяти напротив — Алиса. Дремлет, прислонившись спиной к стене, вытянув ноги, на запястьях и лодыжках кандалы. Поднял руки… На мне тоже. Воспоминания прошедшего вечера вернулись одновременно с открытием глаз, поэтому ничему удивляться не стал, даже глупых вопросов, типа, где мы, что с нами, о, Боже, это надолго? — не возникло.

Всё понятно без слов. Контора переиграла нас. Продумала каждый шаг, сделала верные выводы и, пока падла пшек заговаривал нам зубы, подкралась сзади.

Признаться, я не рассчитывал, что за нами устроят охоту, не было к этому никаких предпосылок, поэтому ситуацию с пшеком просто не анализировал, посчитав его банальным лохом. Два последних дня казались игрой: стычки с охраной, с дикарями, с рейдерами, универсам, река, вязкий вкус крапивницы во рту. Впереди Загон, предполагаемые гонки по пустоши, потом Петлюровка или жилые блоки, Смертная яма.

Главной целью игры был, разумеется, Мёрзлый. Мы освобождаем его из лап негодяя Тавроди и сваливаем куда-нибудь, например, к Гуку в Полынник. Как он там? Держится? Надеюсь, потому что после этого — финал, фанфары и почётная грамота на стенку. Дальше Алиса наверняка продолжит завлекать меня всякими темами о моём героизме, спасении Земли и прочей шелупони, которые мне, в принципе, не очень-то интересны. Но мне интересна сама Алиса, поэтому, как водится, я поведусь на её россказни и очертя голову ринусь в продолжение борьбы с Конторой и её злым гением.

Скорее всего, в этой борьбе я и сгину. Не могут три человека, да хрен с ним, сто человек, противостоять системе, причём не одной, а сразу трём: Загон, Прихожая, Водораздел. Но это хоть какая-то движуха и надежда вновь увидеть Алису такой, каковой я видел её загорающей на берегу реки. Этот прекрасный образ никак не выходил у меня из головы. Она идеальна. Формы, цвет, запах — всё настолько притягательно… Была бы рядом Данара… Но её нет и не будет, и, наверное, я уже имею право мечтать о другой женщине, и любить её, и… и всё остальное.

А теперь… Я поднял руки, оценил толщину цепей. Не порвать. Никакая сила не поможет. Похоже, сгину я несколько раньше, чем рассчитывал.

Услышав звон железа, Алиса открыла глаза.

— Очнулся?

— Есть немножко. Ты как?

Она вздохнула. Тут всё ясно без слов, можно не отвечать, главное, чтоб снова не спросила, кто из нас мужчина и защитник. Вопросы сейчас задавать бесполезно, остаётся ждать.