Наконец, я наткнулся на нужного человека. В заголовках стояло имя: Грот. Большинство сообщений от него начинались словами: «товар доставлен» или «товар получен». Похоже, это то, что нужно. Я указал на него Алисе:
— Папа твой товарищ умный, но плохо разбирающийся в человеческих пороках. А один из самых противных пороков знаешь какой?
— Какой?
— Подпольная перевозка товаров и людей через границу в обход налоговых и иных препятствий.
— Это ты так о контрабандистах?
— Молодец, девочка. Именно эти ребята нам и помогут. Тут у Гвоздя в друзьях есть интересный собеседник, и сдаётся мне, он занимается как раз тем, что нам нужно. Вызываем товарища на собеседование?
— Вызываем, — кивнула Алиса.
Я отправил сообщение:
Привет, Грот.
Ответили почти сразу.
Гвоздь? Неожиданно. Прошёл слушок, что тебя грохнули.
Это не Гвоздь.
Не Гвоздь?
По ту сторону экрана на несколько минут зависли в раздумье, потом буквы побежали снова.
Если не Гвоздь, значит тот, кто его грохнул. Угадал? Чё те надо, говнюк?
Встретиться.
Ха! Встретиться. А мне это на кой?
Заработать.
Заработать чего? Нож в брюхо? Смешной ты.
Мне нет смысла валить тебя.
Допустим. Говори конкретно, чё нужно, и тогда я подумаю, стоит ли с тобой встречаться.
Я посмотрел на Алису. Она кивнула.
Нужно попасть в Загон.
Снова молчание, на этот раз дольше. Я покосился на зарядку, осталось совсем ничего. Ещё минут десять, и мы останемся без связи. Наконец планшет ожил.
Ты один?
Двое.
Лады, доставку оформить можем. Чем расплатишься?
Всё, что я мог предложить, это что-то из экипировки. Пистолет не отдашь, самому нужен. Остаётся БК к калашу, три гранаты, нож, тесак, тактический пояс, разгрузка. Плохо, что я расценок на подобного рода услуги не знаю, не от чего отталкиваться, чтоб торговаться.
— Платформу предложи, — шепнула Алиса.
Электроплатформа.
В жопу себе засунь.
Сука хамоватая. Встретимся, я тебе самому её засуну.
Чего ты хочешь?
В статах — семь штук.
Не многовато?
Это за одного. За двоих четырнадцать. Можно бартером: оружие, БК. Тебе скидку сделаю, как гвоздодёру — тринадцать. Или иди нахер.
Я вздохнул и занялся арифметикой. Жаль, калаш оставил на крыше Квартирника, хватило бы в бизнес-класс и ещё сдачу считать задолбался бы, а так: шесть магазинов к автомату — сто восемьдесят патронов. На чёрном рынке один патрон идёт за тридцатку, итого: пять тысяч четыреста. Три гранаты от пятисот статов каждая. Округлим: семь тысяч. Нормально, один билет есть. Добавим к этому тактический пояс, ещё штука. Остаётся пять. Разгрузку не отдам, очень удобная вещь. Тесак тоже оставлю, а нож — ещё пол штуки. Ну и последний резерв… Шприцы с нанограндами. За один примерно три восемьсот, приплюсуем красивую упаковку и слова благодарности…
Согласен. Каков план эвакуации?
Жди.
Не могу ждать, зарядка на нуле.
Минутная тишина…
Ты сейчас где?
Недалеко от Восточного въезда.
Тогда через час на восьмом километре.
Экран погас.
— Что за восьмой километр? — повернулся я к Алисе.
— Восьмой километр Обводного шоссе.
Я открыл карту на своём планшете. До восьмого километра мы не доехали всего чуть. Пешком минут пятнадцать. Слева от дороги начинался пустырь — преддверие пустоши — справа большая прямоугольная коробка, скорее всего, какое-то производство.
— Бывший универсам, — подсказала Алиса. — Два этажа вверх, два вниз. Всё ценное давно дикари растащили, но в качестве укрытия место неплохое. Одно время собирались здесь внешний пост организовать, но когда подмяли Анклав под себя, отец отказался от этой затеи.
— Надо бы осмотреться пока контрабандисты не подчалили. Заводи платформу.
Стены универсама скрывались за акацией. В этой части Развала она буквально царствовала, заполонив всё, что не было прикрыто асфальтом, может быть поэтому я не обращал внимания на это место, хотя проезжал мимо несколько раз. Платформу мы оставили на парковке между грудой разбитых ящиков и обгоревшим остовом троллейбуса. От дороги её видно не было, но если подъехать к универсаму вплотную, увидишь сразу. Я сделал это специально, чтобы контрабандисты поняли, что их уже ждут.
Вход обнаружили не сразу. Лишь обойдя здание по периметру, Алиса разглядела прореху в зарослях, за которой находилась узкая дверь. Кто-то умело подрезал часть веток, и даже стоя в трёх шагах от входа, его сложно было заметить.
Я прислушался к себе…
— Чувствуешь кого? — насторожилась Алиса.
— Нет. Никого.
И начал протискиваться меж веток. Несколько колючек впились в щёку. Я прикрыл лицо ладонями и предупредил:
— Осторожней, колючки. Острые, падла, и тихонько напел. — Солнышко, солнышко жгучее, колючки, колючки колючие…
Алисе мои подсказки не требовались. Девчонка ловко втиснулась в прореху и следом за мной выбралась в широкий просторный зал. Слабый свет пробивался сквозь дыры в стенах, его вполне хватило разглядеть очертания стеллажей. Сбитые в груды, они больше напоминали баррикады, за которыми могла укрыться небольшая армия. Но я по-прежнему никого не чувствовал. Только запах гниющей плоти забивал ноздри. Он тянулся тонкой едва осязаемой струйкой из темноты угла справа.
Зрение перефокусировалось на ночное, я разглядел останки двух тел. Оба люди. Кости разбросаны, и только обглоданные черепа скалились на меня щербатыми ртами.
Алиса тоже почувствовала запах, и смешно сморщила мордашку.
— Дон, тут кто-то сдох.
— Справа от тебя в углу.
Алиса брезгливо отодвинулась, хотя от входа до угла было не менее пятнадцати шагов.
Я обошёл зал, осмотрел лестничную площадку. Одна лестница вела на второй этаж, другая вниз в подвал. Обе очищены от завалов, похоже, пользуются ими регулярно. Если провести более тщательный осмотр, можно найти что-то более интересное, чем те два разобранных трупа у входа.
Алиса следовала за мной неотступно. Для обычных человеческих глаз помещение было слишком тёмное, разве что контуры крупных предметов выступали из мрака, и чтобы не потеряться и не отстать, девчонка ухватилась за полу моего плаща. Честно говоря, было приятно, что она так близко, иногда даже касается меня, обжигает дыханием, горячим от страха перед чернотой. А я чувствовал себя спасателем… Нет, спасителем. Ну да, а как же иначе. Я её спаситель. Господи, что б она без меня делала…
Минут через десять подъехали контрабандисты. Означенный час ещё не прошёл, значит тоже хотели осмотреться. Ну-ну.
Парочка осталась снаружи, пятеро вошли внутрь. Типичные петлюровцы. С виду разболтанные, вооружены помповыми ружьями, но взгляды цепко обшаривают углы. Как минимум трое под дозой, я ощутил лёгкий морозец по коже.
Один выступил вперёд, положил помповик на сгиб локтя и ухмыльнулся:
— Эй, ты здесь, я знаю, засёк твою платформу. Совсем прятать не умеешь. Ладно, чё скрываться-то? Выходи.
Скрываться и в самом деле смысла не было, не для того я их звал, чтобы в темноте шкериться. Вышел из-за стеллажей. Недоверие к приехавшей кодле отдавалось в пальцах неприятной слабостью, но вынимать пистолет из кобуры не стал, хотя с предохранителя предварительно снял. Мало ли. Бережёного Бог бережёт. По той же причине велел Алисе пока оставаться в укрытии.