- Только, если ты пойдешь со мной, - ответила твердо, а внутри зрел протест против бегства. Я слишком через многое прошла, чтобы сейчас просто отступить.

- Маша, не время спорить, просто сделай так, как договаривались.

И словно в подтверждение его слов, снизу раздалась стрельба.

Я инстинктивно пригнулась, а Ник бросился к двери, приоткрыл, выглянул в коридор окутанный густой темнотой, и сразу же отпрянул назад, захлопнув дверь с громким треском. Дерево сразу же прошила автоматная очередь, раскрошив в щепки.

- Уходи! – закричал Сабуров, отползая за диван и занимая выгодную позицию для обороны.

- Ник! – я хотела метнуться к нему, но дверь распахнулась. На пороге возник мужчина в приборе ночного видения, поднял пистолет, целясь в меня, но выстрелить не успел. Сабуров изрешетил его из автомата.

Медлить было нельзя, но и сбежать я не решалась.

- Маша, я пойду сразу за тобой! Верь мне! – крикнул Ник, открывая огонь по следующему нападавшему.

Я всхлипнула, от страха за любимого и нервного напряжения на глазах выступили слезы. Но и оставаться в простреливаемой насквозь гостиной дальше не могла.

Над головой свистели пули, кроша стекла и украшавшие гостиную статуэтки.

Я ползком вернулась на террасу, спряталась за стеной и подобралась к деревянной решетке, по которой рос дикий виноград. Бросила последний взгляд на гостиную, озаряемую вспышками выстрелов, и перелезла через перила ограждения, начала спускаться. Пистолет мешал держаться на перекладины, я попробовала его заткнуть за пояс или убрать в карман, но не удержала и выронила.

- Черт! – выругалась сдавленно.

Спустившись на землю, попыталась найти пистолет, но в такой темноте это было нереально. Потратила несколько драгоценных секунд на поиски, но ничего не нашла. Пришлось бросить его.

Осмотрелась по сторонам, и, ничего не заметив, побежала к пристани. Резко остановилась на середине пути, не добежав до лодок пару метров.

Стрельба стихла. На тайгу обрушилась тишина. Даже ночные птицы и сверчки заткнулись, оглушенные смолкшим грохотом.

Я обернулась, посмотрела на домик. Он вырисовывался черной громадой на фоне неба с нереально яркими звездами. Ночь была безлунной, и звезды горели, как свечи.

- Ник, - позвала шепотом, не решаясь заговорить громче.

Ответом была все та же тишина.

Я до боли в глазах вглядывалась в темноту, стараясь различить хоть что-то. Наконец, одна из теней на веранде пошевелилась, и я отчетливо увидела мужской силуэт, но лицо скрывал мрак.

- Ник, - позвала снова, меня затрясло, по щекам побежали слезы.

Это должен быть он! Должен!

Я не решалась подойти ближе, но и бежать не могла. Сердце рвалось обратно, к любимому.

Мужчина перелез через перила и быстро спустился по решетке, повторив мой путь. Все это он проделал молча.

Движения были до боли знакомы. Походка, манера держать голову. Я прекрасно выучила их за годы брака.

- Нет, - простонала в отчаянии, попятилась к пристани.

- А ты стала намного привлекательнее, Маша, - произнес Иван, - может быть, я даже поимею тебя перед тем, как утоплю. Но на этот раз ты точно сдохнешь, сука.

Муж бросился ко мне, моментально преодолев разделявшее нас расстояние.

До лодок добежать я бы не успела и кинулась к реке.

Снова к реке.

Все повторялось. Жизнь сделала оборот по кругу, и я вернулась в точку, откуда все началось.

Иван схватил меня, когда я почти успела лечь на воду и поплыть. И с ходу сжал руки на шее, окуная в воду с головой. Я не успела задержать дыхание, и ледяная вода заполнила легкие, вспыхнувшие огнем.

Я забилась в реке, пытаясь высвободиться, найти точку опоры и вынырнуть, но Иван крепко держал меня под водой, не давая ни шанса вдохнуть.

Внезапно схватил за волосы и вытащил из воды. Я закашлялась. Все, о чем могла думать – это глоток воздуха. Один маленький вдох.

- Не так быстро, Маша, - прорычал Иван и вдруг ударил меня по лицу, я снова упала в воду, - ты и твой ебарь отняли у меня все и надеялись жить долго и счастливо? А вот – хуй вам!

Иван вытащил меня за волосы из воды и снова ударил.

- Он сдох, и ты отправишься за ним, сука. Как же, блядь, я тебя ненавижу! Умри, тварь, просто умри!

Я попыталась вырваться, но бесполезно, муж снова схватил меня за шею и опустил под воду.

Сознание начало отключаться, легкие и горло разрывало от боли. Я умирала, река все-таки победила, как и Иван.

Сквозь гул крови в ушах до меня донесся грохот выстрела. Еще один и еще.

Хватка на горле ослабла, а затем совсем другие руки вытащили меня из воды обратно к жизни.

- Маша, дыши, только дыши, маленькая моя, все хорошо, помощь уже близко. Все кончено, ты со мной, - Сабуров поднял меня на руки и вынес на берег.

Меня скрутило жестоким спазматическим кашлем, из глаз не переставая текли слезы, но я была жива, я дышала. Дышала.

Ник прижимал меня к себе, гладил по мокрым волосам и повторял:

- Все будет хорошо, теперь все будет хорошо.

Я верила ему, верила несмотря на раны у него на боку и в плече, из которых текла горячая кровь. Вдали выли сирены «скорой», помощь была рядом.

Мы цеплялись друг за друга на берегу черной реки, а тайга постепенно оживала. Крикнула одна птица, за ней вторая, пока лес не наполнился привычными звуками.

Иван лежал на берегу лицом в песок, и из его ран кровь стекала в реку. Он был мертв.

Ник поставил три свинцовых точки в его истории, но для нас они стали многоточием, обещанием продолжения…

Эпилог

Мы напоминали двух солдат, вернувшихся с затянувшейся войны. У меня минувшие события оставили шрам на плече. У Сабурова с ран только накануне сняли швы.

Позже удалю с помощью пластики свой шрам, он был словно клеймо, которым меня пометил Иван.

Морской бриз шуршала белым полотном, закрывавшим беседку от посторонних глаз и солнца. И мы с Ником могли спокойно нежиться в объятиях друг друга, пока остальной мир ждал снаружи. Теоретически, когда ветер поднимал полог, нас могли видеть гости соседних вил, выстроенных вдоль побережья с белоснежным песком. Практическим нам было на это наплевать.

Мы сбежали на край света от пристального внимания прессы. Спрятались ото всех, даже от друзей. Марфа обещала приехать в Москву на свадьбу и притащить Матвеича, но наотрез отказалась погостить у нас на вилле, хотя Ник уладил все ее проблемы с законом.

Дарлинг и Стас теперь работали на меня вполне легально. Детектив возглавил службу безопасности, а компьютерная фея «строила» айтишников.

Следствие над сообщниками Ивана все еще шло, но с информацией, полученной от Алмазова, процесс ускорился.

Жизнь налаживалась, и мы с Ником решили уделить время себе, позволили себе любить, не оглядываясь на прошлое.

Я развязала тесемки лифа от купальника и кинула его на песок рядом с широким лежаком на двоих.

Сабуров удивленно приподнял брови, словно мы раньше не занимались любовью в этой самой беседке днем.

Я хотела его – это все, что имело значение. Мы слишком много пережили, чтобы отказывать себе в удовольствии любить друг друга, когда захотим.

- Ты удивительная женщина, Маша, я говорил тебе об этом? – спросил Сабуров, приподнялся на локтях и поймал губами мой сосок, жадно лизнул его, оставляя на коже влажный след. От налетевшего бриза сосок моментально затвердел и заныл. Ник впился в него губами и не отпускал несколько мгновений, поигрывая языком, прикусывая, полизывая.

Я прогнулась и застонала, как же хорошо.

Сабуров спустился ниже, выписывая восьмерки языком на моем животе. Тело отвечало на ласки, между ног стало горячо и влажно. Каждая клеточка во мне хотела этого мужчину. Моего мужчину.

Ласки Ника становились все откровеннее и алчнее. Он сжимал мою грудь ладонями, терзал языком клитор и лоно, доводя до исступления, но оставляя балансировать на самом острие оргазма, не позволяя сорваться в теплые волны удовольствия. Только затем, чтобы, когда нежность станет невыносимой, ворваться в меня одним резким, сильным толчком и жадно вбиваться в лоно, яростно сжимающееся от нахлынувшего оргазма.