— Продолжишь разговаривать со мной односложными предложениями, следующий вгоню в глаз.

И взял третий скальпель, чтобы он не сомневался в моих намерениях.

— Ай, падла, падла… чего ты хочешь…

— Ну то-то же. Где Алиса?

— На втором этаже. Там… там мои личные покои. В моих личных покоях она, сука ты зашлакованная…

— Как туда пройти?

Проще было взять его под контроль и вынуть из мозга всю необходимую информацию: кто, где, как. Но Гвоздь был под дозой, а контролировать человека с нанограндами в крови я пока не научился — если такое вообще возможно.

— Там по коридору… дальше… лифт. Дон, сука, вытащи из меня эту хрень!

— Не ругайся, это не культурно, да и для здоровья вредно. Охраны сколько?

— Двое… Сразу у лифта как выйдешь.

— Точно двое? Не обманываешь?

— Не обманываю.

Жаль, что у меня нет хотя бы крупицы дара Мёрзлого, очень полезный дар, потому что верить Гвоздю ну никак не получалось. Я взялся за скальпели, повернул их в ранках и сказал:

— А мне кажется, обманываешь.

Гвоздь взвыл так, что уши заложило.

— Есть ещё двое! В мониторной комнате. Сука ты, Дон. Что ж я не грохнул тебя в прошлый раз.

— Больно да? Плачешь. А когда сам с людей кожу сдирал, веселился?

— Ты с кем меня сравниваешь, падла? Кто я, кто они. Я главный, хозяин всего этого дерьма… Что ты так смотришь? Всегда кто-то выше остальных. Так было, так будет. Ты хоть в трубочку свернись, а кто-то сверху, кто-то снизу, и тех, кто снизу, можно резать на лоскуты пока ножи не затупятся. Твою мать, Дон, это же азы существования любого общества! Чё ты морщишься? Чё морщишься? Покажи мне место, где по-другому.

— Ладно, продолжим общение. Камеры из мониторной куда выходят?

— Куда надо, туда и…

Я взялся за скальпели.

— В холл перед лифтом выходят! А другая… другая… Господи, другая в самом лифте. На этаж шагнёшь, тебя тёпленького и примут. Ха-ха-ха!

Он откинул голову, захохотал. Смешливый какой.

Я взял со столика скотч и замотал ему нос и рот. Шах и мат одним ходом. Гвоздь замычал, попытался вдохнуть, не смог и начал глазами делать знаки: убери, убери! Даже в подвешенном состоянии и с замотанным ртом он продолжал верить в свою теорему, в которой тот, кто сверху, является лицом неприкосновенным. Что ж, может и так, вот только положение его поменялось, снизу теперь он. Такое в обществе случается.

Цепь зазвенела как всполошённая, и пока я шёл к выходу продолжала звенеть. Открыл дверь, выглянул в коридор. Темно и пусто. Слева в глубине виднелась открытая площадка лифта, подсвеченная тусклой лампочкой, словно вход в морг.

Но для меня это единственный путь. Хочешь, не хочешь, а идти придётся.

Я обернулся. Цепь перестала звенеть, хозяин Квартирника висел на ней обмякшей сарделькой. Да уж, вряд ли он думал, что окончит свой жизненный путь вот так, на цепи в собственной пыточной. Наверняка намерил себе лет двести-триста с постоянными попойками и свежими тёлками.

Ладно, не будем о вечном. Часы на планшете показывали начало девятого вечера. День сегодня выдался насыщенным на приключения, и это ещё не конец.

Я вошёл в лифт, нажал кнопку второго этажа. Кабина дёрнулась и медленно потянулась вверх. Под шум подъёмного механизма поискал глазами объектив камеры. Гвоздь не соврал, камера действительно была, примитивная, но рабочая, и таращилась на меня недобрым оком. На выходе и в самом деле могут ждать неприятности.

Лифт отличался не меньшей примитивностью, что и камера, и состоял из обычной площадки и каркаса, к которому сверху крепился трос. Ни тебе стенок, дверей. Похоже, первоначальный проект никакого лифта в Квартирнике не предусматривал, это уже последующая добавка, апгрейд. Оно и к лучшему, ничто не мешает манёвру.

Прислонил автомат к столбу каркаса, взял тесак. Удобная штука, я уже начал к нему привыкать. На глаза медленно наплывал проём этажа. Увидел перед собой массивную лакированную дверь, по бокам двух истуканов в камуфляжах. Калаши, как и положено, на ремне за спиной. Чуваки из мониторной угрозы во мне не разглядели или вообще прозевали, дебилы.

Я шагнул из лифта, левый истукан ожил и протянул руку:

— Э-э-э, а где…

Он, верно, хотел спросить, где хозяин, но закончит вопрос я ему не позволил. Времени нет. Метнулся вперёд стрелой и рубанул тесаком по горлу. Развернулся к правому, повторил приём, и обыскал взглядом стены. Камера висела над дверью. Уф! Если кто и смотрит сейчас на монитор, то видит лишь лифт и половину холла. Ни я, ни трупы в обзор всевидящего ока не попадаем.

Отрадно. Теперь решить вопрос с мониторщиками. Массивная дверь — это явно не про них, тут святая святых Гвоздя, там же должна быть Алиса. Дальше узкий коридор. Я выглянул в него. Не длинный, что-то вроде тупичка, в конце которого находились стол с монитором и два сидячих мудака. Один спал, приклонившись затылком к стене, второй целиком погрузился в планшет.

Так же стремительно я вышел из-за угла и бросился к охраннику. Он не заметил меня — услышал шаги. Повернул голову, увидел поднимающийся тесак. Лицо исказила гримаса страха, взгляд целиком сосредоточился на лезвии.

Я ударил сбоку по шее. Сильный получился удар, голову снесло напрочь. Она прокатилась по столу и уткнулась лбом в монитор. Звук получился как от шлепка. Второй охранник шевельнулся и пробурчал, не открывая глаз:

— Чё там опять? Хозяин не вернулся?

— Не вернулся, — ответил я. — Спи.

— Ага. Разбудишь, когда…

Тесак перерубил ему гортань и увяз в шейных позвонках. Шея оказалась крепче, или я удар плохо рассчитал. Но этого всё равно хватило. Охранник дёрнулся, тело забилось в конвульсиях и, размахивая руками, повалилось на пол.

Кажется, всё. Слегка поднапрягшись, я вырвал тесак из трупа, обтёр его о камуфляж и вернулся к двери. Если она закрыта, придётся выламывать. Взялся за ручку, толкнул. Дверь открылась легко и без скрипа. За ней находилось длинное широкое помещение. Убранство в стиле дворового ампира: вроде бы богато, но безыскусно. По центру стоял круглый траходром, заваленный подушками. Вдоль задрапированных тяжёлыми тканями стен разместилось множество столиков, диванчиков, пуфиков, секретеров. С потолка свисали люстры разных форм и размеров, повсюду вились шнуры с золотистыми кисточками, висели картины, звериные головы, древнее оружие типа копий и стрел. Короче, полное убожество, боюсь представить, какими комплексами страдал дизайнер всего этого нагромождения.

Алиса сидела на диванчике в дальнем углу.

— Ты весь в крови.

— Пришлось отрубить пару голов. Тебя здесь не обижали?

— Меня? — в голосе прозвучало лёгкое презрение. Ну да, действительно, о чём это я? Она же элита, положенка. Та, которая всегда сверху. Она даже ночью старалась доминировать, седлая меня как безропотную лошадь. — Я провела время с томиком Есенина. Прочла весь, от корки до корки. Почему ты так долго?

Уже и упрёки посыпались.

— Ну извини, так получилось. Пришлось задержаться в пыточной.

— Так это ты так громко кричал?

— Вообще-то Гвоздь. Нужна была план-схема Квартирника. Уж слишком много здесь разных переходов, а обычным указателям я как-то не привык доверять.

— Понятно. Что делаем дальше?

— Сваливаем отсюда.

— А Желатин?

Желатин в мои планы не входил.

— Если попадётся по дороге, возьмём с собой. Не попадётся — извиняете. Времени искать его нет.

Я огляделся. Окон в помещении не было, но, судя по часам, за стенами уже должно темнеть. Сейчас мне нужна была верёвка, длинная и крепкая, желательно альпинистская, на крайняк обычная хозяйственная. Здесь ничего подобного не нашлось, однако шнуры казались вполне подходящими. Я подёргал, да, нормально. Срезал несколько, связал между собой и смотал в бухту.

Пока я готовил экипировку, Алиса склонилась над рабочим столом Гвоздя и перебирала бумаги. Некоторые складывала и прятала в карман. Потом позвала меня:

— Дон, посмотри, ты эту схему искал?