Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Проходчики продвинулись вперёд метров на десять, встали под углом и открыли огонь из пулемётов. Крупнокалиберные пули застучали по броне как град по шиферу.

Я закрутил маховик, наводя орудие на дальнюю машину.

— Желатин, стоп. Харитон — подкалиберный.

Рейдеры встали как мишени в тире: ровненько и красиво. Расстояние — метров сто пятьдесят от силы, самое то для начинающего наводчика. Я поймал перекрестием вражеский борт, выдохнул и нажал спуск. На Pz.Kpfw.III он электрический, никаких педалей, главное, чтоб мотор не заглох.

Выстрел, толчок, звон выброшенной гильзы.

Признаться, когда давил на спуск, сердечко ёкало. До последнего ждал подвоха. Кто его знает, может, пушка неисправна или спусковой механизм коротнёт. Мы же ничего не проверяли, не сделали ни одного предварительного выстрела, только наводились. Вдруг не сработает?

Пушка не подвела. Снаряд насквозь пробил бортовую броню. Секунда — из смотровых щелей потёк дым, сначала тонкими струйками, потом всё шире, шире. Пулемёт, высекающий искры из нашей брони, смолк и уткнулся рылом в небо.

— Харитон…

Заряжающий потянул на себя рукоять затвора, уложил снаряд в лоток и толчком дослал в казённик. Металлический лязг — затвор защёлкнулся.

Я прокрутил маховик, навёлся на второго проходчика. Расстояние то же, бить приходилось практически в упор, никаких упреждений или поправок — красота. К тому же, экипаж второй коробки словно и не понял, что случилось с первой. Они даже не заметили, что та чадит густым чёрным дымом. Пулемётчик продолжал долбить по нам из крупного калибра. Надеюсь, десантура догадалась пасть на землю, иначе я останусь без пехоты.

— Заряжено! — крикнул Харитон.

— Выстрел!

Второй толчок, и второй проходчик пустил дым из щелей.

Остаются ещё два. Где они? Когда осматривал позиции с высоты птичьего полёта, видел только эти, словно гиены, притаившиеся в засаде за одноэтажкой. Остальных не нашёл, хотя Малка говорила, что штурмовали опорник четыре машины. Прихожане либо отвели их на позиции в центр, либо замаскировали где-то поблизости.

Это опасно. Чертовски опасно. Не для меня, для Дворника и его группы. Теперь прихожане убедились, что танк настоящий, вражеская пехота отступила назад за одноэтажку, но это не значит, что штурмовому отряду ничего не угрожает. Проходчик — техника неповоротливая, однако попортить кровь бойцам сможет.

По броне снова застучали пули.

— На крыше гнездо! — крикнула Алиса.

Я довернул башню, в смотровой лючок разглядел мешки, из-за которых выглядывал ствол. Снаряд на такое тратить жалко.

— Шум, достать сможешь?

— Высоко. Если только откатимся метров на триста.

Не вариант. Придётся самому.

— Харитон, осколочно-фугасный…

Лязгнул затвор, я почти сразу нажал спуск.

Снаряд угодил в угол здания чуть ниже ската. Брызнул фонтан кирпичей и пыли, балки перекрытия вздыбились и опали внутрь вместе с частью кровли. В образовавшуюся дыру посыпались мешки и сломанное тело стрелка.

— Желатин, малый вперёд. Обходи развалины справа, дай мне увидеть, что за стенкой. Алиса, как там десант?

Девчонка по пояс высунулась из люка, осмотрелась и нырнула обратно.

— Целы, держаться с правого борта.

Я показал ей кулак.

— Не высовывайся во время боя.

— Волнуешься за меня?

Да, я волновался, и не потому, что Мёрзлый с меня шкуру спустит, если на его дочь хотя бы просто пыль осядет, а потому что… гхм… Я переживаю за всех членов экипажа в равной степени. Не хочу, чтобы с кем-то случилась беда.

— Можешь быть осторожной? Это что, так сложно? Рисковать совсем не обязательно.

— Хорошо, буду осторожной.

Панцер обошёл подбитый проходчик и встал. Сквозь триплекс я разглядел несколько фигур, бежавших вдоль стены к монолиту. Шум ударил им вслед из MG. Один упал, остальные успели свернуть за угол.

Пока всё складывалось, как я и рассчитывал. Никаких серьёзных препятствий и средств противотанковой борьбы не наблюдалось. Ответить прихожанам на наш танковый удар оказалось нечем, они и представить не могли, что подобное возможно.

Мыльница — Дворнику. Начинайте зачистку чёрного хода.

Терять инициативу нельзя. Пока прихожане пребывают в замешательстве, необходимо продолжать давить. Давить и давить! Задачу Гук поставил серьёзную: освободить северную часть Полынника. Светлого времени суток осталось не так уж много, следовало торопиться. К завтрашнему дню они соберутся с силами, подготовятся, шок от встречи с танком пройдёт…

В смотровой люк я видел чёрный ход и угол монолита. От одного до другого метров восемьдесят. Люди Дворника уже начали зачистку. Трое, среди них и Звездун, поднялись на крышу, остальные вошли внутрь. Рация загудела от позывных и приказов, слева от нас готовилась атака. Несколько раз прозвучало имя Автола, потом какой-то Плашкин начал отдавать резкие команды.

Плашкин, Плашкин… Знакомая фамилия. Где я её слышал?

Разобраться в мешанине слов и разноголосицы общей волны не просто. Вычленить из неё то, что имеет отношение к тебе, бесперспективное занятие. Но я вычленил.

Комендант — Мыльнице. Слева от монолита ещё один проходчик. Жги его, Дон!

Заявку принял, приступаем к выполнению.

— Желатин, полный вперёд.

Харитон, не дожидаясь команды, зарядил пушку подкалиберным. Я вытер о брюки вспотевшие ладони и взялся за рукояти маховиков.

— Желатин, держись подальше от стены, не жмись вплотную. Когда выскочим на площадь, сразу стоп. Шум, пулемёт у нас только курсовой, так что держи фронт, реагируй на каждое движение.

Ответственность хлестала через край. Не доверяя никому, кроме себя, я старался держать под контролем каждого члена экипажа. Казалось, если я перестану это делать, ослаблю поводки, то кто-нибудь обязательно накосячит. И тогда всем трындец.

— Дон, — моего плеча коснулась Алиса. — Всё хорошо.

Ага, конечно. Лучше некуда. Желатин, не смотря на моё предупреждение, всё равно жмётся к одноэтажке, а её до конца не зачистили. Дворник лается по рации с кем-то из бойцов, того едва не накрыли, и теперь приходилось сдавать назад. Продвижение застопорилось, а слева полились лозунги и протяжное «урр-а-а-а!». Если не сжечь проходчик на площади, атака захлебнётся.

Панцер выскочил за монолит и встал.

— Проходчик за памятником! — крикнула Алиса.

Мне пришлось в ожесточении крутить маховик, пока в смотровом лючке на показался памятник. Ильич в революционном порыве протягивал руку, словно спрашивая каждого, кто его видел: Ты с кем? Из-за пьедестала выглядывала бронированная корма. Я навёл целик, примерился. Нет, слишком мало, не попаду, я ещё не настолько меткий.

— Желатин, немного вперёд!

— Начальник, там между домами шевеление подозрительное.

— Шум разберётся, продвинься ещё метров на двадцать.

Водила придавил тапок, корма обозначилась чётче. Я взял чуть левее и выше. Выстрел. Одновременно со звоном гильзы корма проходчика вздыбилась, машину отбросило от памятника и перевернуло на бок.

И в тот же миг завопил Шум, перекрывая рокот двигателя:

— РПГ-э-э-э!!!

По башне вдарило так, что внутренности едва через жопу не вылетели. В ушах загудело. На секунду я забыл, где нахожусь и чего мне вообще надо. Во рту возник привкус крови, перед глазами поплыли круги. Мать вашу артиллеристов… Но тут же сознание вернулось в норму. Встряхнувшись, я пихнул Желатина ботинком.

— Сука, вывози нас!

Водила не реагировал. Не имея в крови нанограндов, ему требовалось больше времени, чтобы очухаться. Шум навалился на пулемёт и не двигался, Харитон стонал, теребя ладонями уши. Я обернулся к Алисе. Девчонка смотрела на меня так, словно ничего не случилось, в больших серых глазах сплошное море спокойствия, хотя ей должно было достаться сильнее всех.

— Дон, гранатомётчик на два часа. Уничтожь его.

Я закрутил маховик, разворачивая башню, и выкрикнул:

— Харитон, студень телячий, осколочный!..

38
{"b":"919372","o":1}