Отведённые три минуты прошли, две минуты назад. Маленькая полоска лежала в упаковке, а я сидела на крышке унитаза. Какой результат хочет увидеть женщина тридцати шести лет, разведёнка, с двумя взрослыми детьми, имеющая связь с незнакомым мужчиной, только устаканив свою жизнь и нашедшая отличную работу.

Моё аналитическое мышление, давно уже собрало все имеющие в памяти данные, провело необходимые расчёты и выдало результат. Я знала, что будет в тесте, и всё равно не решалась достать маленькую полоску. Как будто могла отсрочить неизбежное.

Деликатный стук, растормошил меня, я, наконец, встала, открыла дверь и, протянув своим подругам упаковку, направилась доедать роллы.

— Твою мать!!!

— Бляяя!!!

Синхронно, как и положено давним подругам. Опускаю руку на живот, поздравляю Лисичка, ты беременна. А думала, догонялки не смогут ещё более развалить твою жизнь. Смогли.

— Что теперь делать, — встревоженно спросила Лара. На неё это было совсем не похоже, зато я была спокойной как слон.

— Давайте посмотрим хоть какой приблизительно срок. — схватила телефон Ульяна. — Я пыталась от неё добиться даты последних месячных…

— Этого не помню, если нужно, можно посмотреть в приложении, но вот точную дату зачатия скажу. 22 августа.

Глаза подруг округлились, где-то я слышала сравнения с глубоководным крабом. Сейчас не понятно было, что их так сильно удивляет, дата или моё спокойствие. Последнего не понимала даже я сама, мой разум окончательно померк, я свихнулась, чокнулась, сошла с ума, ну и чего переживать теперь. И так сильно захотелось того яблочного пирога с кислинкой, и брусничный чай. Завтра же наведаюсь в ту кофейню.

— Десять недель, Алиса! — Лариска, голосила. — Десять недель, ты в курсе, что первый триместр почти закончился.

— Теперь в курсе. — казалось, мой пофигизм их убивал.

— У тебя, который месяц отсутствуют критические дни, тебя ничего не смущало.

— Ни-че-го.

— Это зашло всё слишком далеко, — уже спокойнее, качая головой, говорила подруга.

— Это зашло всё слишком далеко, когда я рыдала на пороге квартиры, когда ни ела и почти, ни пила два дня! — прикрикнула, — Нет, тогда, когда надела этот чёртов браслет, и когда по-пьяни согласилась на эту авантюру. А сейчас я разгребаю последствия этого далеко. — глубоко вздохнув выношу вердикт. — Я сделаю аборт.

— В данной ситуации, наверное, это самое правильное.

Дмитрий

Олеся прибирала тарелки после ужина, сетовав на наш отказ от вишнёвого пирога. Никита, весёлый и довольный жизнью восседал в инвалидной коляске, на которой передвигался по дома, с загипсованными ногами и рукой. Выписали его неделю как, чему тот до сих пор необычайно рад. Олеся окончательно вернулась домой, затеяв ремонт в будущей детской.

— У меня к одному из вас большая просьба, — начал нерешительно Ник. — Леськи, в больницу на следующей неделе. А я, сами понимаете.

— Я отвезу, без проблем, — делал это уже не один раз, пока друг лежал в больнице.

— Как у вас… — спросил Ромка, когда Олеся оставила нас наедине.

— Если скажу, все отлично, совру. — усмехнулся Ник. — Но мы работаем над этим. Когда говорили, что в браке нужна работа над отношениями, не уточняли что она такая тяжёлая. А знаете, сколько тараканов у женщин в голове…

— Догадываюсь

— Знаю, — уверенно ответил, вспомнив своих любимых тараканов.

— Как там твоя чивава, — почти деликатно поинтересовался Никита, Ромка закатил глаза.

— Почти как настоящая, в несколько тысяч километров. — как можно беззаботнее ответил. — Не берите в голову мужики, было и было. Прошло.

— Да мы б не брали, только тебе теперь везде рыжие мерещатся.

— Рыжие, — удивился Ник.

— Лиса рыжая, ты не в куре.

— Ну, так-то догадывался, ещё по детским сказкам. Лисички, белочки рыжие, медведи бурые, волки серые, зайки белые, — мы с Ромычем заржали. — ежи колючие, какого вы ржете-то.

— Никитушка, его Лисичка рыжая, — Ромкам ткнул в меня пальцем. — у неё рыжие волосы. Понимаешь. И этому остолопку теперь везде рыжие мерещатся.

— Никита, мы поняли, в детских сказках ты отлично подкован.

Большое, двенадцатиэтажное здание, с красивейшей вывеской «Центр акушерства и гинекологии», встречал нас не первый раз, как и отсутствием парковочных мест. Материться при беременной не этично, я напряжённо молчал. Вопрос, почему при таком громадном спросе, у них была такая мизерная парковка, возникал у меня, который раз, пока написал по ней круги.

Наконец мы оказались в здании, Олеся по обычаю, упорхнула по кабинетам, я, взяв стаканчик кофе, сидел в фойе, разглядывая колоритные парочки. Удивляясь насколько разное отношение у разных мужчин к своим беременным жёнам. Интересно, каким мог быть я.

Как-то с мужиками мы рассуждали, какими будем отцами. Ромка мечтал уже о взрослом сыне, чтобы ходить с ним по клубам. Никитос, своего мечтал водить на стрельбище. Я представлял, как буду учить его плавать, как мы будем ходить в барбер, едва у него отрастут волосики, и как будим вместе бегать, по утрам, как Лисичка. Ради этой идеи, я готов поменять свою комфортную квартиру в центре, на жильё в непосредственной близости с парком. С большим парком, как Лисичкин.

Жизнь в шаговой доступности от парка, в перспективе оказалась очень заманчивая. Я могу гулять по парку пока ещё мелкий в коляске, потом буду учить его кататься на велосипеде, отведу его на первые карусели. И день рождения, я хочу отметить его первый день рождения в парке. Нет, я хочу отмечать все его дни рождения в парке.

А ещё я буду водить туда, гулять его маму пока она будет беременной и капризной. Она должна быть беременной и капризной, я так хочу. Я хочу баловать её, покупать любимые лакомства, бегать в ночь за деликатесами, ходить вместе дышать запахам побелки, и успокаивать, если она расплачется от слишком эмоциональной сцены в фильмы. Я буду гладить худенькие плечики, целовать в макушку прижимая к себе рыжую головку. Вон точно такую же рыжую, которая зашла сейчас в кабинет.

Так стоп! Не понимаю, что в себе сейчас останавливаю. Разыгравшуюся фантазию, которая завела меня в счастливую семейную жизнь с женой и ребёнком, или которая, могу поклясться, сейчас видела, как вон в те двери вошла Лисичка. Моя Лисичка.

Хрупкие, худенькие плечики, рост, рыжие волосы, собранные в небрежную косу. Это она, я могу поклясться, что это она. Не свожу глаз с заветной двери. Умом понимаю, что Лиса далеко, что её попросту нет в этом городе, она уехала, бросила, меня, его, свой парк, в котором я как последний идиот мечтаю гулять. Но тупо смотрю в одну точку, на одну дверь, просто чтобы убедиться, что всё это придумало моё воображение.

Сколько прошло минут десять, тридцать, целая вечность. Я почти не моргаю, боюсь пропустить важный момент. Пока меня не трясут за плечо, выводя из транса.

— Ау, Дима, я всё, можно домой. — Олеся, я про тебя и забыл совсем.

— Да, хорошо, ещё минута. — Девушка смотрит, непонимающе и настороженно.

— Всё в порядке, — нет, всё совсем не в порядке.

— Да, просто показалась, увидел знакомых, хотел поздороваться, — кого я обманываю, сейчас только её. Себя тоже, это не она, Лиса далеко, она уехала, а это очередной глюк. — Если ты закончила, тогда поехали.

Быстро покидаю здание, не хочу очередного разочарования. Олеся буквально бежит за мной. Садимся в машину, и я срываюсь с места, уезжая от непрошенных фантазий, от ненужных воспоминаний, от иллюзий как могло быть, но никогда уже не будет. Что ж ты так прочно засела в мою голову Лисичка, и никак не хочешь оттуда выходить.

Алиса

— Что ж, беременность я вам подтверждаю. Наблюдаться планируете у нас?

— Нет. — поспешно отвечаю доктору. Спина напряжена, руки слегка трясутся. Я давно приняла решение, я его приняла ещё, не видя тест. Оно правильное, и единственно верное. Сейчас главное его озвучить. — Ни в смысле, что не планирую наблюдаться у вас. Я не планирую наблюдать вообще ни где. — мнусь. Замолкаю, силясь произнести такое некрасивое слово.