Тасую мысли в своей голове, под жалобные всхлипы Лисёнка.

— Как вы тут, Алиса Витальевна. — оглушает нас докторица.

— Хорошо, каа. жеет…са. — моя маленькая женщина, морщиться, не естественно выгибает спину, скукожившись.

— Потуги. Ложимся, ложимся. — командует врач. — Папочка к голове, держим за ручку, помогаем правильно дышать. Учились же. — быстро и утвердительно киваю. Ага, учился, вспомнить бы ещё.

— Давай Алисонька, девочка. Выталкивай его, помогай сыночки выйти на свет божий. Тужься, девонька, тужься.

Алиса сильней напрягается, собранная и внимательная в такой ситуации, слушает команды врача и мои хилые попытки помочь правильно дышать. Её лицо искаженно муками, всё в испаринах, в глазах виднеются крапинки ляпнутых капилляров. Ей больно, ей невыносимо больно, а я ничего не могу поделать с этим.

Врач произнести слова «последний рывочек», и палату оглушает первый крик нашего сын. Резко поворачиваю голову, бросая взгляд на сморщенный комочек на руках у доктора. Мой сын, наш, оповещает своим криком о рождении. В глазах неестественная муть, часто моргаю, пытаясь разглядеть получше, своего ребёнка. Дышу ртом, и облизываю пересохшие губы с привкусом соли.

— Спасибо, маленькая, спасибо за сына.

А через каких-то сорок минут, держу на руках запеленатого младенца, он смотрит на меня затуманенным взглядом, на маленьком носике виднеются белые крапинки, а губки причмокивают, ищу мамину грудь. Он такой крошечный в моих руках, и за рёбрами рождается странное чувство, никогда, и никому не позволю его обидеть или навредить. Он мой, мою жизнь. Опять это резь в глазах, от Лисички, что ли заразился. Она блаженно улыбается глядя на нас. Умаялась, бедняжка моя, так сильно намучалась. Подхожу к ней, перекладывая сына в её руки. Он, нащупав сосок, неумело преподаёт к нему.

Присаживаюсь рядом обнимаю сразу двоих, самых важных людей в моей жизни. Прокатываю в голове мысли, как жил без неё все это время, и сейчас не о тех нескольких месяцах, когда потерял её, я обо всех своих сорока годах. Где же ты была всю мою жизнь.

Наклоняюсь и целую искусанные, в родах, губы Лисы. Впервые произношу то, что чувствую уже давно, наверное, с нашей первой встречи.

— Я люблю тебя, моя маленькая, рыжая Лисичка. Ты выйдешь за меня, станешь мой женой.

На глазах Алисы наворачиваются слёзы, а я наивно решил, что мы перешли этот рубеж, не так скоро.

— Я думала, ты мне никогда такого не скажешь. — упрекает, по делу, за мою никчёмную трусость.

— Знаешь, мне кажется, мы спали слишком близко.

— Почему. — спрашивает не понимает к чему я клоню.

— Потому-что твои тараканы должно быть переползли ко мне в голову. — она негромко смеётся, стараясь не разбудит засыпающего сына. — Я так и не услышал ответ.

— Теперь, ты просто обязан на мне жениться. — явно подкалывает за нерешительность.

— И всё же.

— Я тоже очень сильно люблю тебя. — смотрит прямо в глаза. Уверено и что удивительно без слёз. — Я так долго не знала, как испытывается это чувство, и рада, что именно ты научил и показал, как любить. Я согласна, с тобой я согласна на всё.

Преподаю к её губкам, скрепляя поцелуем согласие. Теперь точно и почти официально, Моя.

Последние три дня я мотаюсь как сумасшедший, пытаясь организовать выписку. Ага, вру, конечно, последние три дня, я мешаюсь под ногами у Ларисы, Ульяны и Евгении, которые это организовывают, и оплачиваю счета.

И вот я нарядный, с огромным букетом, стою в ожидании появления мой женщины и моего ребёнка. На выписку к брату, прилетела Александра, сюрпризом для Алисы. Даже пришли её родители, каким-то образом уговорённые Евгенией. Мои родители с шарами и букетам. Наши друзья с подарками. Все довольны и счастливы, кроме моей будущей тёщи.

— Кто это сочная брюнетка с чувственным и пухлым ротиком. — толкает меня в бок Ромыч, а я хоть убей не понимаю про кого он. — Ну, бл* понятно, ты со своей Алиской совсем ослеп. Вон же, невысокого роста, в красном, и с большим волчонком.

— Эта Лара, лучшая подруга Лисы. Она помогала с выпиской.

— Лара, Лара, Ларочка, какая интересная девочка.

— А как же София. — пеняю другу на его зазнобу.

— Да, она морозится, и близко не подпускает и «Ромочка, ты такой хороший, ты лучше всех».

— Оставь Ларису, она тебе не по зубам. Её пальцем поманишь, она тебе пол руки откусит.

— Ухх, бл* да это покруче твоих догонялок.

— Смотри Ромыч, я добегался. — смеюсь, похлопывая друга по плечу.

Выходят, моя маленькая и мой малыш. Лисичка светиться от счастья, видя всех присутствующих, бросается к Александре, обнимает её. Принимает снисходительные поздравления ото своей матери, и букет от отца. Мой отец в своём репертуаре, с цветами и браслетом от ювелирного дома Картье.

— За наследника фамилии Волковых. — одевает на тонкое запястье моей женщины сверкающую вещичку.

— Это неверное, очень дорого. — отнекивается Алиса.

— Что может быть дороже моего внука. — гордо отвечает отец.

Мама целует будущую невестку, и просит внучка, которого потом не хочет отдавать даже мне. А вот мать Алисы, смотрит на моих родителей и на меня круглыми и удивлёнными глазами. Все же заглядывает в конвертик, и силится улыбнуться, что очень плохо получается.

Наконец подходит моя очередь, я заключаю свою любимую в объятья. Крепче прижимаю, как я без вас эти три ночи.

— Я так скучал, Лисичка. Поехали домой.

Рассаживаемся по машинам, родители Алисы тоже собрались с нами, присоединившись к приглашению, отметить рождения дома. Её мать почти щебечет, что-то втирая моей матери. Радикальные перемены.

— Ха, ты видела, как бабку клинануло, её шок в шоке. — сдержанно смеялась Евгения. — она такого поворота не ожидала.

— Нельзя так над бабушкой. — сдержанная Александра хоть и отчитывала сестру за неправильность поступка, тоже улыбалась.

— Что вы натворили. — шёпотом спрашивала Лисичка дочерей.

— Я сказала бабке, что ты замуж вышла за альфонса, что Дима, дома сидит, на твоей шее, что уже всю свою родню к нам в квартиру перевез. Ютимся как тараканы, живём впроголодь, твоей зарплаты на всех нахватает. — печально вздыхала, эта начинающая актриса.

— Да, Евгения, не туда ты поступать собралась. — резюмировал я, Александра посмеивается, Лисичка лишь закатила глаза.

Вечером, проводив гостей и уложив сынишку спать, я одел на палец моей Лисички кольцо. Сколько я смогу стерпеть и не утащить её в ЗАГС. А терпеть придётся, сам виноват. Нужно было давно, в самом начале весны, или на зимних каникулах, и девочки были дома в полном составе, а ещё лучше, сразу, едва она сказала, о беременности, или ещё раньше, как нашёл её. Когда поймал её, там, в переулке, заглядывая в эти невероятные синие глаза, и тонул в них.

Прижимая Лисичку к себе, проваливался в сон. Мне снился парк, как я пытался, поймать ещё неизвестную мне женщину, как стоял возле него думая, что прощаюсь с Лисой навсегда, как гулял там с любимой.

Уже потом летними погожими деньками, мы будем гулять по той тропинке с коляской, и она покажет мне все тайные лазейки, благодаря которым Лисе удавалось от меня ускользнуть. А через год, как я когда-то и мечтал, мы отпразднуем первый день рождение нашего сына в этом самом парке. Я буду учить его ездить на велосипеде по извилистым дорожкам, мы вместе покорим роллердром. Здесь он впервые перепачкается мороженым и сладкой ватой, здесь сядет на свои первые карусели. Мы будем кормить уточек и радоваться, что они и в этот год не улетели на юг. Я полюблю этот парк, как его любит моя рыжая Лисичка. Найду для себя уголок умиротворения, безграничного счастья, первобытной красоты в центре каменного мегаполиса.

Пока это всего лишь короткий сон, передышка, перед грозным требованием «кушать» Волкова Демида Дмитриевича.

Два с половиной года спустя

Перебираю бумаги, присланные из бухгалтерии, и сетую, что моя Лисичка больше не помощник главного, иначе этого бардака бы не случилась. Она вернулась на работу полгода назад, на должность второго бухгалтера, закатив мне грандиозные скандал, когда узнала о повышении своей зарплаты. Я сладко улыбаюсь глядя на диван, вспоминая последствия этого скандала.