– Нас и было трое. Но потом…

– Можешь не продолжать, я уже знаю. Вашего друга до сих пор не нашли. Ни в пустыне, ни в окрестностях. Но поиски продолжаются.

– Спасибо… наверное, – Ганат не был уверен, что нужно и можно говорить своему собеседнику.

– Расслабься. Мне нужно у вас о многом узнать, поэтому я не хочу, чтобы между нами были какие-то недопонимания. Говори, как считаешь нужным. Меня не так просто задеть.

– Хорошо, – Ганат отметил, что Герцог умеет расположить к себе.

– Итак, несколько версий произошедшего мне уже известны, – продолжал курить трубку Герцог. – Теперь я хочу узнать вашу. Начните, пожалуй, с того дня, когда на ваш дом было совершено нападение.

– Это, конечно, больше похоже на допрос. Но ладно, – немного обдумав, начал Ганат. – Как бы банально это ни прозвучало, но тем утром ничего не предвещало беды. А уже к полудню прибыли какие-то люди и поставили нам ультиматум.

– Какой? – с интересом спросил Герцог.

– Потребовали, чтобы мы выдали им убийцу, – плавно влился в разговор Харос. – Утверждали, что Рёки – тот, кого мы потеряли в пустыне – оборвал жизнь какого-то чиновника. Что звучало совсем уж бредово. А если мы откажемся, то весь Храм обвинят в измене.

– Так, продолжай.

– Естественно, наш старик отказался, вежливо объяснив, что у них с головой не всё в порядке. Уже за день до этого он и некоторые наши братья почувствовали сильные перемены. Не знаю, как объяснить, но они практически всегда знали о том, что может произойти что-то нехорошее вокруг нашего Храма, – немного обдумав, стоит ли утаивать какие-то детали от Герцога, Харос переглянулся с Ганатом и пришёл к выводу, что лучше выложить всё начистоту. – Скажу, как есть. В нашем Храме было нечто… Невидимое, неосязаемое. Практически для всех кроме Ладана и ещё пары человек, которые звались златодеями. А нам лишь известно, что это явление именуется Золотой Паутиной. И в тот момент она начала искажаться.

– Знаете, мало кто на вашем месте стал бы говорить о таких вещах чужому человеку, – Герцог говорил не торопясь, потягивая трубку. – Поэтому заранее примите мою благодарность.

– Принимаем. Нашего дома, как и всего, что было нам знакомо и дорого больше нет. Поэтому и нет смысла что-либо скрывать. К тому же вы внушаете хоть какое-то доверие.

– Это не просто вежливость или отчаяние, господин Герцог, – взял слово Ганат. – Я в отличии от моего товарища не из болтливых, но, как он правильно заметил, сейчас уже нет никакого смысла что-либо скрывать.

– Послушай, Ганат, я кое-что вспомнил. – После непродолжительной паузы начал Харос. – Вдруг, это важно. Помнишь, в то утро, во время тренировки я отлучился? – несколько смущённо обратился он уже к Ганату.

– Да. Кажется, накануне ты ещё съел что-то не то, – ответил другой монах.

– Уточнять было необязательно. Так вот по пути я услышал, как Ладан уже тогда говорил кому-то из златодеев, что он боится того, что надвигается. И может получится так, что ему не удастся спасти ни свой дом, ни хотя бы Рёки.

На время в комнате повисло молчание. Ганат раздумывал над тем, что сказал его младший товарищ, но так ни к чему и не пришёл. Ведь отношение в Храме ко всем было одинаковым. И так выделять одного из более, чем сотни человек, было немного бессмысленным. Для себя самого он отметил, что Харос мог что-нибудь перепутать или навоображать, поэтому сейчас говорить нужно было о более определённых вещах.

Герцог же, слушая всё это, уже сделал для себя определённые выводы.

– В общем и целом, так всё было в тот день. До вечера мы сидели в напряжении, потому что людей за стенами становилось всё больше. А потом, когда солнце уже опустилось за горизонт, начался настоящий кошмар. Харос, поправь меня, если я что-нибудь упущу…

Изредка прерываясь, чтобы все трое могли смочить горло или перекусить, Ганат практически поминутно рассказал о событиях, развернувшихся в ту ночь, вплоть до момента, когда они в одном из небольших поселений, раскинувшихся в полях, украли лошадей и поскакали прочь от Столичной Области.

– …Я лишь надеюсь, что хоть кто-нибудь из оставшихся там вместе с Ладаном смог выжить, – с грустью закончил Ганат.

– Не хотелось бы вас расстраивать, но никому не удалось пережить резню кроме вас троих. А теперь и того меньше.

– Откуда вы можете это знать?

– Спустя пару дней, когда в окрестностях более-менее улеглось, королева приказала осмотреть территорию Храма и спасти тех, кто мог уцелеть. Или опознать и похоронить погибших. В основном второе.

– Но откуда такая уверенность в отношении монахов?

– Вас несложно отличить от кого-угодно по ряду причин. К тому же я был знаком с Ладаном и ещё несколькими вашими братьями и сёстрами, – на лице обоих друзей отразилось удивление. – Не считая огромного числа горожан и солдат, всего сто четырнадцать человек, включая вашего старшего. Судя по ранам, он погиб в бою с тем, кто хотел убить вашего друга.

– Всё сходится, – с неимоверной грустью пробормотал Ганат.

– Вам, наверное, смешно слышать такое от человека, который в немалой степени руководит этим балаганом под названием Риасс, но примите мои соболезнования. Мне действительно жаль.

– И на том спасибо…

– Мы уже всех похоронили, и теперь там находится мемориал. Просто так туда никого не пускают, поэтому, если вы по какой-то причине решите вернуться, только скажите.

– Возможно, когда-нибудь. Но точно не сейчас, – в печальном голосе Ганата послышалась лёгкая озлобленность.

– Я понимаю, – сказал Герцог, деликатно прервав очередную паузу. – Если вам нужно прийти в себя, то могу зайти позже.

– Нет. Всё в порядке, – и собравшись с мыслями, Ганат продолжил. – На краденных лошадях мы проехали недолго. Через час они окончательно выдохлись и пришлось искать других. Как с ними управляться мы знали только по книжкам, поэтому несколько дней загоняли всё новых и новых, пока не приспособились. Да и это было не так важно, потому что каждый раз, когда мы добирались до очередного поселения, там либо вспыхивал такой же погром, как и в ту ночь, либо, судя по тому, что мы видели, близился к завершению. Спокойствие тогда нам только снилось, – монах ненадолго остановился, а затем неожиданно для всех спросил. – У вас чего-нибудь покрепче чая не найдётся?

– Не вопрос.

Герцог распорядился, чтобы прислуга подала три стеклянных бокала и бутылку крепкого спиртного.

– И так мы бегали из одного поселения в другое, трясясь за наши жизни, в поисках еды, воды, лекарей – ведь деньгами мы не располагали, да и весь этот ужас вокруг… – утолив жажду, продолжал Ганат. Второй монах к бокалу не притронулся. – Погромы, как мы заметили, через несколько дней утихли, и лошадей так часто менять уже не приходилось. Но мы всё равно спешили. Никак не могли справиться с той раной, что нанесли Рёки. Она была довольно странной: не очень глубокая, да и почти затянулась, но цвет был непривычный. Объехали кучу лекарей. Даже побывали, как мы слышали, у лучших, что обосновались в Карихсоле, но помочь они так и не смогли. В ней не было яда, не было гноя – в общем, никто не знал, что происходит, но ему с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Потому и находились в такой спешке. Пока не добрались до Возёрья…

– В тех местах вроде всегда было спокойно, – задумчиво сказал Герцог пока Ганат допивал содержимое своего бокала. – Ты поосторожней с этим делом.

– Теперь мне хватит, спасибо, – разум старшего монаха окончательно успокоился. – Да, вы правы. Там и правда была тишь да гладь, как будто все беды обходили их стороной. Нам даже удалось немного отдохнуть. Но когда мы двинулись дальше, то обратили внимание, что за нами будто следят. И через какое-то время едва заметная слежка обратилась в погоню. Ну, а ещё позже началась песчаная буря, мы потеряли Рёки из виду, а нас с Харосом нагнали и схватили. Какой-то Честер с целой оравой людей.

– Весь обросший, словно обезьяна с дебильной ухмылкой? – на лице Герцога появилось заинтересованное выражение.