"Неужели так легко почувствовать себя богом?" — мелькнула в голове мысль. Он знал, что должен бы бояться этого, но внутри разливалось нечто иное. Сила. Контроль. Он сам стал властителем своей судьбы, и не только своей, но и судеб тех, кто попадал на его путь. Это ощущение наполнило его странной эйфорией, словно он стоял на вершине мира.

Виктор огляделся. Пустая улица. Ни единого свидетеля, ни единого звука, кроме далёкого шороха ветра в листьях. Всё вокруг было таким обыденным, таким простым. Никто даже не догадывался, что только что произошло. Он чувствовал себя хозяином этой ночи, этого мира. И в этот момент он понял, что больше никогда не сможет быть прежним.

Виктор осторожно опустил тело на землю и быстро осмотрелся. Улица была пуста. Он действовал методично, следуя заранее продуманному плану. Сначала обыскал карманы Кузнецова, забрав телефон и кошелек, чтобы инсценировать ограбление. Затем протер рукоятку ножа об одежду убитого и оставил его рядом с телом.

Когда все было сделано, Виктор быстрым шагом покинул место преступления. Первые минуты после убийства были самыми напряженными. Его сердце колотилось как бешеное, кровь с шумом пульсировала в ушах, каждый звук, каждый отблеск света казались угрозой. Он чувствовал, как адреналин захлестывает его, усиливая все ощущения. Мир вокруг превратился в сетку опасностей и возможностей. Казалось, что даже воздух был пропитан напряжением.

Но с каждым шагом Виктор начинал успокаиваться. Он покидал место преступления, и с каждым кварталом, который он проходил, приходило осознание: он снова справился. Сердечный ритм начал выравниваться, дыхание стало ровным, сознание возвращалось к привычной ясности. Контроль над ситуацией возвращался вместе с физическим ощущением спокойствия. Он знал, что все сделал правильно. Не было ни единого изъяна в его действиях. Он вспомнил свои первые задания в НКВД, то чувство холодной решимости, которое испытывал тогда. Сейчас было иначе.

По мере того как он удалялся от места преступления, его охватывало странное чувство удовлетворения. Это была не простая радость от выполненной работы, а нечто глубжее — чувство абсолютной власти над происходящим. Он понимал, что в этот момент он был богом в своей маленькой вселенной. Виктор остановился на секунду, оглянулся. Пустая улица, серая тишина города. Никто не видел, никто не знал, что только что произошло. Это был его мир, его правила. И он был хозяином этого ночного мира.

Виктор вспоминал лица тех, кого он встречал в НКВД. Убийцы, холодные и равнодушные, с пустыми взглядами. Тогда он не понимал, что это было. Пустота в их глазах пугала его. От них хотелось побыстрее избавиться. К стенке и расстрелять. Это были люди, не имеющие ни жалости, ни сомнений. Но теперь он понимал, что это не просто равнодушие. Это было нечто большее. Что-то, что приходит с осознанием силы над жизнью других людей. Чувство, которое поднимает тебя над остальными, лишает тебя страха перед последствиями.

Он вспомнил, как смотрел в глаза Кузнецова, когда тот умирал. Страх, паника — и затем пустота. В этот момент Виктор ощутил нечто новое. Это было больше, чем просто убийство. Это был акт полной и абсолютной власти. В этом был странный смысл, таинственная сила, которую не поймёт обычный человек. Именно поэтому взгляд убийцы всегда казался чужим. Они были за гранью обыденности, за гранью морали.

"Так вот оно что," — думал Виктор. — "Вот почему они всегда были такими спокойными." Теперь он понимал. Это не просто работа. Это был их способ почувствовать себя живыми в этом мёртвом мире.

Когда Виктор приблизился к заранее припаркованной машине, его сердце уже било привычный ритм. Адреналин уходил, но на смену ему пришла эйфория. Он почувствовал, как эта эйфория захватывает его, проникает в каждую клетку тела. Он больше не был просто человеком, он был выше этого. Он сделал то, что нужно было сделать, и сделал это безупречно. Тело больше не дрожало, дыхание было ровным, но внутри бушевала буря. Это была эйфория победителя, тот особый трепет, который возникает, когда понимаешь, что ты — на вершине.

Сев в машину, Виктор на мгновение закрыл глаза. Внутри него была тишина. Но эта тишина не была пугающей. Это была та холодная ясность, которая приходит после осознания своей силы. Он контролировал все — от начала до конца. Даже теперь, когда все было кончено, он не сомневался ни в одном своем шаге. Его разум был кристально ясен, эмоции под контролем.

Он медленно выехал на улицу, стараясь не привлекать внимания. Когда он ехал через ночной город, мелькали огни фонарей и прохожие, живущие своими жизнями, не подозревая, что только что произошло. Это были обычные люди, которые никогда не поймут, что такое истинная власть. Виктор взглянул на них с холодной отстраненностью. Они казались ему маленькими насекомыми, незначительными. Только он знал, что такое настоящий оргазм, и эта сила давало ему чувство превосходства.

По пути домой Виктор заехал в безлюдное место у реки. Он достал телефон и кошелек Кузнецова, завернутые в пластиковый пакет. Быстро просмотрев содержимое кошелька, он забрал наличные, а карты сломал. Телефон он разбил камнем и выбросил обломки в воду вместе с кошельком.

Вернувшись домой, Виктор первым делом принял душ, словно пытаясь смыть с себя не только физические следы преступления, но и тяжесть содеянного. Стоя под струями горячей воды, он пытался собраться с мыслями.

Выйдя из душа, Виктор сел за компьютер и начал методично уничтожать все цифровые следы, связанные с Кузнецовым. Он удалил все файлы, содержащие информацию о нем, зашифровал и спрятал в самых дальних уголках сети остальные данные о проникновении в "НейроТех".

Закончив с цифровой чисткой, Он чувствовал странное опустошение. В голове крутились мысли о прошлом, о том, как изменилась его жизнь с момента перемещения во времени.

"Неужели я снова стал тем, кем был в НКВД?" - думал Виктор, глядя в окно на ночной город. Он вспомнил свои первые дни в этом времени, свое удивление и восхищение технологическим прогрессом, свободой. И вот теперь он снова погрузился в мир интриг, манипуляций и убийств.

Виктор понимал, что пути назад нет. Он зашел слишком далеко в своем стремлении раскрыть тайны "Энигмы" и проекта путешествий во времени. Теперь ему придется жить с этим грузом, продолжая идти по выбранному пути.

Ночью, лежа в постели, Виктор не мог заснуть. В голове крутились обрывки мыслей, сцены недавних событий, лицо Кузнецова в тот последний миг. Он пытался убедить себя, что всё сделал правильно. Это был единственный выход, иначе его планам грозил крах. Но почему-то внутри что-то дрожало. Он пересёк черту. Это было не первое его убийство, но сейчас всё было иначе. Это было личное. И он знал, что назад пути нет.

Каждый раз, когда он закрывал глаза, перед ним вставало лицо жертвы. Это был не тот Кузнецов, которого он встретил в день операции. Это был человек, осознавший, что он умирает. Виктор всегда гордился своей решимостью, своей способностью принимать трудные решения. Но теперь эта решимость показалась ему чем-то далёким. Он чувствовал, что каждый шаг на этом пути отдаляет его от прежнего себя. Виктор вздохнул, тяжело переворачиваясь на другой бок. Ответственность за сделанное разъедала его.

"Я зашёл слишком далеко," — подумал он. Этот путь больше не был возвращением к его старой жизни. Это была новая жизнь, и она требовала жертв.

Утро застало Виктора за работой. Он методично просматривал новостные сайты, ища упоминания о случившемся. К обеду появилась первая заметка о трагической смерти сотрудника "НейроТех" в результате ограбления. Виктор внимательно изучил каждое слово, пытаясь найти намеки на то, что полиция подозревает что-то большее, чем обычное преступление. Но, похоже, его план сработал.

В течение следующих нескольких дней Виктор продолжал мониторить ситуацию. Он внимательно следил за реакцией коллег из "ТехноСферы", пытаясь уловить малейшие признаки подозрения. Но жизнь, казалось, шла своим чередом. Никто не связывал смерть Кузнецова с недавним проникновением в системы "НейроТех".