– И всё же, – продолжает Рой, – если будешь провоцировать осложнения, то процесс восстановления затянется.

Он кивком указывает на кровать, но я и не думаю туда возвращаться. Хмыкаю, осознав, почему в детстве так быстро заживали ссадины: всё из-за гена оборотня. Осторожно разжимаю пальцы и делаю пару неуверенных шагов к двери.

Если не делать резких движений – вполне можно жить, – подбадриваю сама себя, чтобы не выругаться от того, в какую задницу опять попала.

– Мне нужно принять душ, – сообщаю я на всякий случай, потому что не могу избавиться от чувства надзирательства.

Спустя ещё несколько неторопливых шагов раздаётся голос из-за спины:

– Уверена, что это нужно прямо сейчас?

Сжимаю зубы. Что он может иметь в виду? Почему мне не стоит выходить из комнаты?

– Только если я не столкнусь там с Жозель, – шепчу в сердцах.

Берусь за ручку, но замираю, услышав в ответ:

– Мне сказали, что у вас с мамой были размолвки.

– Размолвки?! – резко оборачиваюсь, потеряв на секунду равновесие и прислонившись спиной к двери. – Она пыталась меня убить!

Брюнет всё с тем же невозмутимым видом пожимает плечами.

– Ну-у-у… – тянет он, – с ней бывает сложно.

Некоторое время испепеляю парня взглядом, пока его слова эхом разносятся в моей голове.

Бывает сложно? Он правда так сказал?

– Привыкай, – добавляет он, когда я сильнее вцепляюсь в гладкую дверную ручку, перенаправляя на неё гнев. – Ты ведь теперь часть нашей семьи, – задорно подмигивает Рой, в конец выводя меня из себя.

– О, не-ет… – отрицаю я и начинаю мотать головой, но тут же прекращаю, потому что подкатывает тошнота.

Так странно осознавать, что я готова быть частью семьи Джона, но ни на миг не хочу быть частью жизни Жозель, и как больно понимать, что они не отделимы. Это значит лишь то, что возможность обрести отца я потеряла. Почему он не расстался с ней? Ответ прост: потому что она ему дороже. Наверное, так и должно быть. Сколько лет Джон с Жозель, и сколько знает меня. Но ведь она предала его, связавшись с Уэстом? Если отец простил и это, то у меня точно нет никаких шансов.

– Я ей никогда не буду, – шепчу и поворачиваюсь, чтобы выйти, но дверь сама открывается и передо мной предстает отец.

Дыхание замирает, я во все глаза смотрю на его взволнованное лицо. Не знаю, шокирована ли я тем, что он мог услышать мои слова, или тем, что он так близко. В последний раз мы виделись перед тем, как Жозель завезла меня в ловушку. Уже после я узнала, что незадолго до этого отец срочно покинул город, а когда вернулся – Леона наотрез отказалась подпускать его ко мне.

Ну, вот, ты же хотела поговорить с отцом, – усмехается подсознание.

В следующую секунду Джон в порыве заключает меня в объятия, а я так и стою, не в силах пошевелиться. Что-то внутри переворачивается, а затем в кульбите подпрыгивает к горлу, не давая сглотнуть. Зачем он так?.. Даёт мимолётную надежду, чтобы снова забрать. Чтобы я снова вспомнила, что это невозможно.

– Прости, – произносит он через пару секунд, словно услышав мои мысли, и отпускает меня. – Тебе не больно? Я просто… просто рад, что ты цела.

Сухо киваю, все еще приходя в себя. Я не знаю, как вести себя с ним.

Чёрт, да и не при Рое же говорить!

– Мне нужно в душ, – сообщаю скупо, упираюсь взглядом в пол и с тяжёлым сердцем протискиваюсь между лакированным косяком и отцом.

Быстрым шагом, позабыв о физической боли, добираюсь до ванной и закрываю дверь на замок. Подхожу к зеркалу, но не смотрю на себя. Сейчас меня гораздо сильнее беспокоит то, что внутри. Ставлю напряжённые руки на раковину и пытаюсь восстановить сбивчивое дыхание. Глубокий вдох носом, судорожный выдох ртом.

Ну почему всё всегда так сложно…

– Она будет жить с тобой, – утвердительным тоном сообщает Сара, глядя на Тони.

Речь идет обо мне. Мы покинули «камеру для вампиров», находящуюся, как оказалось, прямо под церковью, и остановились на одной из небольших лесных полян неподалеку от реки. Я не могу поверить, что столько времени провела в здании, которого не знала. Как и не знала людей, с которыми жила. Судя по всему, отец был причастен к сверхъестественной стороне Хосдейла, иначе зачем ему эта темница в подвале? Как я была слепа!

– Я не поселю только что обращенного вампира в одном доме с детьми! – шипит Торн с выставленным на парня указательным пальцем. – Одним соседом меньше, одним больше, – имитирует девушка голос собеседника.

– Слушай, ну… – начинает Тони, но вампирша перебивает:

– Нет, это ты послушай. Я уже ввязалась в это дело по твоей милости, так что тебе тоже придется замараться.

Сара всерьёз распалилась. Видимо, ей совсем не прельщает мысль возиться со мной.

– Какая ты, всё-таки, скучная, – дружелюбно бросает парень и прячет руки в карманы джинсов.

– Зато тебе, смотрю, чересчур весело. Тебя не смущает, что мы понятия не имеем, где Уэст и зачем он обратил Карен? Или что за эксперименты он проводил прямо у нас под носом и почему мы об этом не знали? Сколько людей пострадало из-за этого?

– Воу, притормози, – голос Тони становится серьезным, и у меня по рукам пробегают мурашки. – Меня все это заботит так же, как и тебя, но паника делу не поможет.

– Он украл мою дочь! Этот ублюдок украл мою дочь! – шипит Сара, пытаясь донести масштаб трагедии до собеседника.

– И всё же сейчас она в безопасности. Остынь, нам нужна твоя холодная голова, – осаждает подругу вампир.

Его взгляд переключается на меня, всё это время молча наблюдающую за разворачивающейся сценой. Вампир выглядит опасным. Даже не выглядит, – опасность, исходящая от него, чувствуется инстинктивно. От него веет холодом и… смертью? Буквально прижимаю голову к плечам, чувствуя себя как никогда уязвимо. Хочется заставить его отвернуться и продолжить общаться с Сарой.

– Я не буду доставлять проблем, – произношу тихо, переводя взгляд с одного вампира на другого.

– Ох, не зарекайся… – устало выдыхает Сара и качает головой. – Тебе через многое ещё предстоит пройти. Если ты думаешь, что уже обратилась, то ошибаешься, это долгий процесс. – Она бегло сочувствующе заглядывает в глаза. – Но тебе всё же повезло, бОльшая часть метаморфозов прошла, когда ты была мертва и ничего не чувствовала.

Звучит безумно. Повезло. Если это должно было меня подбодрить, то эффект не оказался достигнут.

– Это больно? – не скрываю любопытства, раз уж меня всё-таки затянули в беседу.

Тони насмешливо хмыкает.

– Чтоб ты понимала, – поясняет он, – далеко не все переживают обращение.

Торн переводит взгляд на Бойда, медленно выдыхает и продолжает, возвращаясь глазами ко мне:

– Может, тебя и спасло только то, что ты уже была мертва.

На несколько долгих секунд повисает глубокое молчание. Слух тут же акцентируется на журчании воды неподалёку и редком чириканье птиц.

– Хочешь сказать, Уэст намеренно спас ей жизнь? – так же медленно, как и слова, брови Тони ползут вверх, и вампиры переглядываются.

Долю секунды желваки на его скулах перекатываются, пока парень и девушка обдумывают новую версию.

– Вряд-ли он всерьёз мог рассчитывать на это, – отбрасывает теорию вампирша, – угадать момент введения яда, чтобы он успел подействовать, практически нереально. Да и сомневаюсь, что он знал о намерениях Патрика.

От имени отца невольно вздрагиваю.

– Скорее это был какой-то очередной эксперимент, – подытоживает Сара. – В любом случае, для Карен это оказалось на пользу.

– Эксперимент… – цепляется за мысль Тони и потирает подбородок двумя пальцами правой руки.

– Сделать оборотня вампиром, – пожимает плечами блондинка. – Хотя, она далеко не первая в этом деле. Известны же случаи…

– Нет, – резко отрезает Бойд, от чего мы обе впиваемся в него взглядами. – Не в ту сторону мыслишь.