Ши Ин удивленно взглянул на Ведающего Судьбами, не понимая, что он имеет ввиду. Он знал, что еще в младенчестве был отправлен императором на далекую гору Цзюи для совершенствования и духовных практик. Он знал, что в действительности это было сделано по совету Ведающего Судьбами. Но за столько лет он ни разу не спросил своего старого учителя и друга, уверен ли он, что правильно сделал, когда давал тот совет.
– Забудь об этом! – Ведающий Судьбами вздохнул, глядя на звездное небо. – Видимо, быть Верховным жрецом не твоя судьба… тебе суждено другое.
Ши Ин чуть сжал кулаки. Его судьба? Никто не может увидеть свою судьбу. Никто, каким бы могущественным он ни был и как глубоко в прошлое и будущее ни мог бы заглянуть. Во всей Облачной пустоши единственный, чей уровень совершенствования был выше, чем у него самого, единственный, кто мог увидеть нить его судьбы, был этот человек – Ведающий Судьбами из Белой Пагоды. В этот момент Ши Ин очень хотел спросить у седовласого старца, что ждет его в будущем, но так и не нарушил тишину ночи.
– Знаешь, ведь мы с тобой похожи. Я тоже хочу спасти народ Кунсана от надвигающейся катастрофы, – Ведающий Судьбами вздохнул, его голос стал суровым, а взгляд серьезным и усталым. – Но гадая по звездам, нужно быть аккуратным и осторожным – нити судьбы так переплетены и запутаны, что если потянуть за одну из них, неизвестно, каким будет результат. Станет ли это благословением или проклятьем для Кунсана. Здесь я не властен.
Он повернул голову и взглянул на Ши Ина:
– Ты хочешь вмешаться в замысел Судьбы и избавить Кунсан от того, что предопределено. Но понимаешь ли ты, что один неверный шаг – и небо рухнет в пропасть? Судьба всего мира перевернется!
– Понимаю, – Ши Ин опустил взгляд. – Но это лучше, чем не делать ничего.
– Боюсь, все не так просто, – Ведающий Судьбами покачал головой. – Ты мыслишь слишком поверхностно.
– Тогда почему бы каждому из нас не проверить свой собственный метод? – Ши Ин заложил руки за спину, взглянул на небо и спокойно сказал. – В чем смысл впустую совершенствоваться? Не лучше ли хотя бы попытаться принести пользу Кунсану?
– Да! Разве можно с таким настроем сложить руки и признать поражение? – Ведающий Судьбами засмеялся, но его голос оставался бесстрастен, и было непонятно, похвала это была или сожаление. – С самого детства ты думал о людях.
На вершине Белой Пагоды, под небом, усыпанным звездами, старик и молодой мужчина стояли рядом на ветру, глядя вверх на безграничную пустоту Вселенной. Их молчание и внешнее спокойствие были обманчивы: в душе каждого бушевал океан мыслей и чувств.
– Раз уж ты здесь, тебе стоит встретиться с императором. В последнее время он чувствует себя не очень хорошо, – Ведающий Судьбами помолчал, а затем негромко продолжил. – Пусть он этого и не говорит, но я знаю, что в душе он всегда хотел увидеть тебя. Вы ведь отец и сын, хоть за двадцать с лишним лет так и не сказали друг другу ни слова.
Уголки губ Ши Ина дрогнули, но он взял себя в руки:
– Не стоит, – он оглянулся на императорские палаты под Белой Пагодой и равнодушно произнес: – Когда он отправил меня в храм Цзюи, то должен был понимать: назад дороги нет. У него нет больше сына. Теперь, когда все сложилось так, как он хотел, зачем дорисовывать змее ноги?[25]
Он поднял нефритовую табличку, что сжимал в руке, превращая ее в зонт. Священная птица Чун Мин встрепенулась и взмахнула крыльями, взлетая.
Ведающий Судьбами не удерживал его, лишь спросил:
– Что ты только что увидел в армиллярной сфере?
– Цель, куда движется Предвестник зла.
Ши Ин повернулся и бросил взгляд на город по другую сторону Зеркального озера. На город, который никогда не спал. Да, именно сюда направлена энергия звезды, от которой зависит будущее Кунсана. В Лиственном городе будет сконцентрирована судьбоносная сила. В этот раз он не опоздает!
– В Лиственном городе? – Ведающий Судьбами покачал головой. – Вот только ты даже не знаешь, мужчина это или женщина. Как же собираешься его искать? Или хочешь убить всех русалок в городе?
Лицо Ши Ина осталось каменным, и он равнодушно сказал:
– Если это будет необходимо.
Ведающий Судьбами замер и вдруг горько усмехнулся:
– Точно, я упустил это. Ты так ненавидишь морской народ, что не можешь упоминать их без омерзения. Это из-за твоей матери?
Пальцы, державшие рукоять зонта, напряглись. Ши Ин опустил голову, скрывая глаза под белым куполом, но голос его был ровным и тихим:
– Я должен идти. Когда все будет кончено, я вернусь в храм Цзюи. Тогда я попрошу вас доложить обо всем императору и буду ждать, что он посетит гору Цзюи, чтобы освободить меня от священного звания.
Ведающий Судьбами вздохнул:
– Ты серьезно намерен уйти? Пусть так… Но ты должен быть готов к лишениям.
– Благодарю, господин, – Ши Ин почтительно поклонился. – Сожалею, что не оправдал ваших ожиданий и надежд.
– Это твоя жизнь, разве могу я вмешиваться в нее? Ступай. Следуй своей судьбе. – Ведающий Судьбами вздохнул и похлопал Ши Ина по плечу нефритовой табличкой. Он указал на землю у подножия Белой Пагоды. – Подул восточный ветер. Он близко.
– Я буду строго следовать вашим наставлениям, – Верховный жрец склонил голову и слегка повернул белоснежный зонт.
В то же мгновение ветер закрутился в вихрь и поднял его в воздух над вершиной Белой Пагоды Целань. Священная птица Чун Мин подхватила Ши Ина и, расправив крылья, взмыла в небо.
После того, как два человека один за другим покинули вершину Белой Пагоды Целань, третий человек открыл глаза.
Императорский звездочет, все это время делавший вид, что лежит в беспамятстве, пошатываясь, встал, со стоном дотронулся до раскалывающейся головы и зашипел от ненависти. Проклятая четырехглазая птица чуть не сожрала его! Любому ясно, что это демоническая тварь. Непонятно, почему жрецы горы Цзюи называют ее священной!
Но вдруг в голове всплыли слова, подслушанные им только что, и звездочет, забыв обо всем, спотыкаясь, поспешил обратно в комнату. Дрожа, он активировал Водное Зеркало и позвал князя Цин, уже давно спавшего за тысячи ли от Пагоды.
– Что? – Князь вмиг проснулся, услышав новости. – Ши Ин отказывается от звания Верховного жреца?
– Так и есть, я слышал это собственными ушами, – прерывающимся голосом звездочет передал тайну, которую только что узнал. – Он… его решение твердое. Он сказал, что не остановится ни перед чем, чтобы снять белые одежды жреца и вернуться к обычной жизни!
– Неужели? – Князь Цин застыл на мгновение, а затем свирепо сощурился и затрясся от ярости.
Звездочет задумчиво добавил:
– Но он сказал Ведающему Судьбами, что вовсе не намерен бороться за небесный престол.
– Он сказал, и ты тут же ему поверил? – князь Цин холодно хмыкнул и свирепо прошипел: – Он заплатит слишком высокую цену, чтобы сбросить жреческие одежды: разрушит свое духовное тело, уничтожит все, чего достиг. Если это не ради высшего титула в мире смертных, то для чего? Мальчишка умен, и у него серьезные планы. Стал бы он раскрывать их посторонним? Нелепо!
Звездочет испуганно склонил голову:
– Вы правы. Я был невежественен.
– Скверно! Отвратительно! – бормотал князь Цин, скрежеща зубами. – Он все-таки решил вернуться!
Спустя двадцать с лишним лет то, чего он больше всего боялся, в конечном счете и произошло: самый могущественный противник, многие годы притворявшийся затворником, намерен вернуться!
Как старший сын императрицы Бай Янь, Ши Ин и по происхождению, и по способностям, и по силе клана, стоящего за спиной, был в сотни раз влиятельнее Ши Юя, рожденного наложницей Цин. Если бы не смерть придворной певицы Цю Шуй, из-за которой Ши Ин навлек на себя гнев императора, то сейчас наследником престола непременно стал бы он. Но он потерял расположение отца и вскоре после рождения был отправлен на гору Цзюи. За двадцать с лишним лет Ши Ин ни разу не привлек внимание ни императора, ни шести удельных князей. После смерти императрицы Бай Янь он держался вдали от мирской суеты. Верховный жрец был безэмоционален и немногословен, так что все в шести княжествах постепенно вовсе забыли о его существовании. Все, включая самого князя Цин. А игнорировать Ши Ина было крайне легкомысленно с его стороны. Но кто бы мог подумать, что мальчик, изгнанный из дворца и лишенный всякого влияния, вырастет и однажды воспротивится тихой жизни в долине храма предков, что он захочет вернуться в императорские палаты, чтобы взять в свои руки всю власть. К тому же с таким рвением!
