Страх сковал девочку, и она действительно не осмелилась никому рассказать об этом происшествии. Но любопытство разбирало ее, поэтому она бродила вокруг, пытаясь что-то выведать у случайных встречных.

– Ох… Вчера я бегала играть в горы и издалека увидела какой-то силуэт в долине! Почему в долине, полной мертвецов, вдруг появился живой человек?

Расспросив всех служителей храма, Чжу Янь выяснила лишь, что молодого человека, живущего в глубине долины Императоров, зовут Ши Ин. Он младший жрец в храме Цзюи. В этом году ему исполнится семнадцать, но уже двенадцать лет он культивирует бессмертие на горе Цзюи. Он обладает небывалой духовной силой и уникальным магическим даром. Его называют самородком, подобных которому не видели в Облачной пустоши уже сто лет. Он живет в горах в одиночестве, просто одевается и не ест мяса. Священная птица Чун Мин – его спутник. Кроме Верховного жреца, он никогда ни с кем не общается.

– Запомни, ты можешь смотреть на него издалека, но не вздумай потревожить! – Служитель храма погладил девочку по голове. – Младший жрец не любит разговаривать с людьми, да и Верховный жрец не дозволяет ему ни с кем общаться. Всякий, кто посмеет заговорить с Ши Ином, будет строго наказан!

Но активный и непоседливый ребенок не собирался мириться с таким положением вещей. На следующий день Чжу Янь снова прокралась к стене и нашла ворота закрытыми. Она попыталась перелезть через стену, но как только взобралась наверх, ее будто ударило током. С воплем она свалилась на землю, потирая ушибленный зад. Как же так? Должно быть, это проделки того братца. Или предупреждение? Он не позволил ей перелезть, чтобы она не выдернула перо у четырехглазой птицы? Чжу Янь нервно шагала взад-вперед вдоль стены, но так и не нашла способ попасть внутрь. Все, что она придумала, это взобраться на отвесный склон по другую сторону узкого перевала и, глядя сверху на молодого человека в долине, кричать и жалобно просить позволения войти. Однако ни священная птица Чун Мин, ни младший жрец не обратили на нее никакого внимания. Молодой человек не проронил ни слова, будто был нем от природы. В конце концов Чжу Янь стало скучно, тогда она уселась под деревом и стала уныло разглядывать жреца и его птицу.

Так повторялось изо дня в день. В долине Императоров царила абсолютная тишина – безмолвие, сходное с могильным. Среди буйной зелени, насколько хватало глаз, видны были только бесчисленные гробницы, и казалось, что никогда не будет слышно здесь живого дыхания. Молодой жрец усердно практиковался в совершенствовании. Невзирая на ветер и палящее солнце, он садился, скрестив ноги на белом камне и, закрыв глаза, медитировал. Сидя в такой позе, порой он медленно поднимался в воздух, раскинув руки, подобно крыльям птицы; порой призывал животных, приказывая им то прыгать, выстроившись в колонну, то беспрерывно двигаться, образуя фигуру. Временами он раскрывал ладони, и цветы лотоса распускались на его руках, чтобы тут же превратиться в разноцветные облака… Девочка заворожено наблюдала за ним, разинув рот.

– Эй, научи меня! – не сдержалась она однажды, забравшись на гору напротив того места, где сидел Ши Ин. – Прошу тебя, братец, ты ведь научишь меня?

Он проигнорировал ее, будто этого надоедливого ребенка и вовсе не существовало. Гордость единственной дочери князя Чи была задета. Ну что ж, ладно! Все равно совсем скоро они с отцом вернутся в земли родного клана.

В день, когда на гору Цзюи прибыл посланник императора, шел сильный ливень. Должно быть, он принес дурные вести, потому что лицо князя-отца стало серьезным, и все собрались в храме, что-то обсуждая сутки напролет, предоставив ребенка самому себе. Оставшись в одиночестве, Чжу Янь снова сбежала на гору за долиной Императоров. Но на этот раз младшего жреца не было на белом камне. Девочка удивилась, ведь обычно он не обращал внимания ни на дождь, ни на ветер, продолжая усердно совершенствоваться и никогда не пропуская тренировки. Так почему же сегодня он решил побездельничать? Она ведь прибежала посмотреть на него, невзирая на дождь!

Чжу Янь долго лежала на скале, глядя вниз, но так никого и не дождалась. Ей оставалось только спрятаться под зонтом и уныло побрести обратно. Однако в миг, когда княжна отвернулась, что-то резко дернуло ее за подол одежды. Девочка обернулась и вдруг испуганно завизжала: дождь будто замер, все звуки исчезли, из-под обрыва показались громадные глаза, вперившись в нее кроваво-красными зрачками.

– А-а-а-а! Птица с двойными зрачками! – закричала Чжу Янь и попыталась сбежать.

Но священная птица Чун Мин схватила вопящую девочку за полы одежды своим огромным клювом, взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Чжу Янь верещала и отчаянно сопротивлялась, но уже через мгновение, целая и невредимая, почувствовала под ногами землю. Они приземлились недалеко от того белого камня, у скалы. Под скалой виднелся вход в пещеру. Священная птица Чун Мин чуть подтолкнула девочку в ту сторону, затем пристально посмотрела на нее и качнула головой на пещеру.

– Хм? – девочка с любопытством заглянула внутрь. – Что там?

Священная птица снова толкнула ее вперед мощным клювом и неожиданно низко закурлыкала. Этот звук был полон мольбы, а в глазах читалась тревога. Чжу Янь замешкалась:

– Ты хочешь, чтобы я вошла? Почему?

Священная птица снова закурлыкала, не мигая глядя на девочку всеми четырьмя зрачками. Вдруг она вытянула шею и, выдернув из своего крыла белое перо, осторожно накрыла им Чжу Янь. Затем снова повернулась и посмотрела в глубину пещеры.

– А! – поняла девочка. – Это моя плата?

Священная птица кивнула, не сводя глаз с темной дыры и не осмеливаясь войти сама. Хоть Чжу Янь была еще ребенком, ее храбрости мог позавидовать любой взрослый. Она взъерошила волосы и решительно направилась ко входу в пещеру. Лаз был узким, только для одного человека, земля вокруг хорошо утоптана – ясно, что входом часто пользовались. Внутри было очень темно. Чжу Янь долго шла на ощупь вдоль каменной стены, спотыкаясь и набивая шишки, пока не добралась до самой дальней части пещеры. Здесь кромешный мрак уступал место свету – в маленькой каменной келье, вырубленной прямо в скале, горел светильник. В келье было чисто и опрятно, пол устилала сухая листва, в центре был обустроен очаг, а рядом лежало старое одеяло. Это было очень похоже на обиталище монахов-аскетов, которых Чжу Янь видела в пустыне.

– Тот братец живет здесь один? Не слишком ли сурово?

Она сделала еще несколько шагов и наконец увидела молодого жреца в самой глубине кельи. Он сидел на каменном возвышении лицом к стене, чуть склонив голову и поджав ноги. Он был абсолютно неподвижен, словно медитировал.

– Эй! Ты здесь? – княжна немного удивилась, но вздохнула с облегчением. – Почему ты сегодня не практиковался? Кажется, твоя птица с двойными зрачками переживает за тебя… Эй?

Он продолжал сидеть лицом к каменной стене, не проронив ни слова.

– Не мог же ты заснуть! – маленькая девочка подошла ближе и смело толкнула его.

– Не трогай меня! – гневно закричал молодой человек.

Чжу Янь вздрогнула и испуганно отступила, чуть не врезавшись в каменную стену.

– Кто тебя впустил? – хрипло спросил жрец, даже не взглянув на девочку. – Выметайся отсюда!

Хотя тон был свирепым, от Чжу Янь не ускользнула дрожь в его голосе. Плечи юноши тоже дрожали, будто он терпел сильную боль, но старался не показывать этого. Она невольно встревожилась и, наклонившись к нему, спросила:

– Что с тобой? Ты заболел?

Не получив ответа, девочка подошла ближе и вскрикнула:

– О Небо! Ты плачешь!?

Этот красивый юноша был очень бледен, а в его глазах стояли слезы. Опущенные на колени руки, крепко сжатые в кулаки, слегка дрожали. На костяшках уже подсыхала кровь, а стена перед ним вся была покрыта красно-бурыми отпечатками.

– Ты! – потрясенная девочка протянула к нему руку и, запинаясь, спросила. – Что… что случилось?

– Катись ко всем демонам! – яростно взревел жрец, не в силах больше контролировать свои эмоции.