— Мы охотились, пояснил седеющий мужчина, проследив мой взгляд. — Не на людей. На животных, — добавил он.

— Кто вы?

— Меня зовут Пхан, — представился он. — Это мои дети. Сыновья — Янк и Мавн, — Пхан указал на двух молодых людей, — и дочь Шти. А как вас зовут?

— Мое имя — Александр, — представился я, решив не перечислять титулы. — Я из Деймоса. А это — Ная. Она местная.

— Здравствуйте, — девочка выглянула из-за моей спины.

Глаза четверки удивленно расширились, а, спустя секунду они почтенно склонили головы.

— Дочь воды, — произнес Пхан, не поднимая головы, — великое счастье видеть тебя!

Похоже, мы пришли по адресу — местные уважают посланников духов. Что же, хорошие новости. Но все же следует убедиться.

— Вы не верите в Свет? — осторожно спросил я.

Все четверо подняли головы и покачали ими.

— Нет. Мы не желаем зла никому. Но сами выбираем, кого почитать, — гордо сказал Пхан. — Как и наши предки, мы живем в мире с собой и духами природы. А ты?

— Я не паладин, — примирительно сообщил я и отозвал Грозу и доспехи.

Глаза местных округлились еще сильнее.

— Заклинатель оружия! Как глава Ордена, — потрясенно пробормотал Янк.

— Мы с Уриэлем незнакомы, но я о нем наслышан. Как понимаю, вы его не слишком жалуете?

— Он предлагал людям Аиту дружбу, а принес только войну, — ответил Пхан. — А ты, чужак, что принес нам ты?

— Мир, — ответил я. — Но, для начала, мне надо во всем разобраться.

— Мы идем в поселение у большого дерева, — сообщила Ная. Теперь она перестала бояться и полностью вышла из-за моей спины. — Вы можете нас туда отвести?

— С радостью, дочь воды, — Пхан улыбнулся. — Наш дом — твой дом.

Его улыбка показалась мне вполне искренней. Да и дети этого мужчины выглядели дружелюбно. Разве что нескладная Шти смотрела на меня настороженно, зато от взгляда в сторону Наи ее глаза светились счастьем.

* * *

Местные уверенно шли сквозь джунгли. Каким-то ведомым им одним способом они находили путь среди непролазных зарослей, в которых едва заметная тропинка скрывалась среди высокой густой травы.

Пхан пояснил, что у охотников свои дороги. Каждая семья промышляет в определенной части леса, которую знает вдоль и поперек. Он с детьми охотится на кугаров и ханти — травоядных зверей, которых они убивают, несут домой, где тушами и шкурами занимается жена Пхана и две его младшие дочери.

Шли мы где-то полдня. За это время дети Пхана перестали смотреть на меня с недоверием. Даже Шти не боялась идти рядом и участвовала в разговоре. В основном она общалась с Наей, но и со мной перебросилась парой фраз.

За разговорами время пролетело незаметно. Когда мы добрались до поселения, уже начинало смеркаться. В опускающемся на джунгли сумраке я сразу увидел то, что мы искали — большой город, раскинувшийся вокруг поистине могучего древа, ствол которого в диаметре точно был несколько километров. Простенькие домики с крышами из больших листьев облепляли его и соединялись канатными дорогами, сплетенными из лиан. Люди селились и между бугристых, выступающих корней, и на холме, вдоль вытекающих из-под дерева рек.

Само поселение защищала высокая живая изгородь с длинными шипами и хищными ядовитыми цветами. О них мне заранее рассказал Пхан и велел их не трогать. Город выглядел так, как он и описывал. Но одно дело услышать, а другое — увидеть нечто подобное. Все здесь дышало величием природы и ее единением с людьми.

— Как такое возможно? — восхищенно выдохнул я.

— Посланники духов помогали воздвигнуть это поселение, как и многие другие в джунглях, — сказал Пхан.

Такой ответ меня нисколько не удивил — без помощи сверхъестественных сил ничего подобного создать попросту невозможно. Удивляло меня другое — почему местные жители променяли это великолепие на чужую для них веру в Свет и его нематериальные блага?

Но я решил отложить этот разговор на потом.

Пока же следовало переговорить с местным органом власти в лице совета старейшин. Они являлись одновременно и правящей элитой, и духовными лидерами тех жителей Аиту, которые не предали родную веру.

Пхан обещал устроить нашу встречу. Пока же он пригласил меня и Наю стать гостями в его доме. Мы, естественно, согласились.

В поселение вели двое ворот. Не знаю, как вторые, но те, через которые мы вошли, представляли собой причудливо перевившиеся лозы. Поначалу я даже не понял, как они открываются. Но стоило Пхану поговорить с кем-то за живой изгородью, как лозы сами расплелись и раздвинулись в стороны, пуская нас внутрь. Как только все прошли, преграда с тихим шелестом и скрипом вернулась на место.

За «воротами» нас встретили стражники. Первое, что бросилось в глаза — их доспехи, созданные будто из древесной коры и сухих лиан. Вооружение воинов состояло из луков за спинами, деревянных щитов и длинных копий с широкими листовидными наконечниками. На смуглом лице каждого из десяти стражей была раскраска. Узоры и цвета отличались. По какому принципу — не знаю, но выглядело воинственно.

— Приветствуем тебя, дочь воды, — стражи склонили головы. — И тебя, друг духов. — В отличие от Наи я удостоился сдержанных кивков. — Рады видеть вас в Ханту.

Ханту — название этого города. Об этом мне тоже рассказывал Пхан.

— Добрый вечер, — поздоровался я.

— Здравствуйте, — Ная улыбнулась. Кажется, к ней возвращалась вера в людей: она все реже вздрагивала от громких звуков, да и взгляд разных глаз стал заметно веселее и увереннее.

— Я сообщу старейшинам о вашем прибытии, — сказал Пхан. — А дети пока отведут вас в наш дом.

На этом мы и расстались. Пхан отправился к дереву — там собирались старейшины, а мы пошли к одной из рек, рядом с которой жила семья охотника. По пути нам встречались люди самых разных возрастов. Каждый уважительно кланялся Нае и с любопытство поглядывал на меня. Никаких косых взглядов, перешептываний и недоверия. В Ханту царила спокойная миролюбивая атмосфера.

Но, несмотря ни на что, я оставался настороже. Не то чтобы люди вокруг казались мне подозрительными. Скорее наоборот. Но события на Деймосе, Имире и Сурте научили меня тому, как скоро все вокруг может измениться.

Никогда не знаешь, где тебя поджидает опасность, и какой облик она примет в этот раз. Но все свои переживания и мысли я держал при себе. Незачем нервировать окружающих. Да и сам я старался надеяться на лучшее, не переставая при этом готовиться к худшему.

Пхан вернулся уже ночью. Его дети и Ная уже легли спать. Жена дождалась мужа, после чего тоже отправилась отдыхать. Мы же сидели на берегу тихой реки и негромко общались.

— Старейшины рады приходу дочери воды, — сообщил мне охотник и замолчал.

— Но не моему, — догадался я.

— Пойми, когда даже среди наших родичей появляются предатели, нам сложно доверять чужаку. Старейшины поговорят с тобой завтра. Не знаю, что они решат, — Пхан покачал головой. — Возможно, попросят тебя уйти и не возвращаться.

— А если я откажусь?

Пхан выразительно посмотрел на меня:

— Прошу, не перечь старейшинам, — попросил он.

— Я и не собирался. Просто решил уточнить. Так что будет, если кто-то осмелится перечить вашим старейшинам? Его казнят?

— Нет, — поспешно замотал головой охотник. — Мы не проливаем кровь родичей. Только если приходится защищаться. Тех, кто не согласен с нашими порядками просто изгоняют. Кто-то уходит к паладинам, а кто-то…

Мой собеседник замолчал, поэтому я закончил предложение за него:

— Погибает в джунглях.

— Его судьбу решают духи Аиту.

— От изменения формулировки смысл не меняется, — хмыкнул я. — Одиночки не выживают. И, если меня изгонят, придется разделить их судьбу.

— Так ты не станешь перечить старейшинам? — с надеждой в голосе спросил Пхан.

— Нет, — успокоил я его. — Это приведет к неизбежному кровопролитию, а я здесь не ради него.