Снег валил так, что не получалось рассмотреть практически ничего дальше двадцати метров от себя. К тому же все вокруг сливалось в одно белое ничего. Даже на деревьях снега было столько, что они больше напоминали высокие сугробы.

— Вот уж не знаю, что лучше: вечный дождь Деймоса или снег Имира. Надеюсь, он здесь хоть иногда кончается. — Пробормотал я, плотнее кутаясь в плащ.

Магическое кольцо Нексуса снова выручило меня, значительно утеплив созданную им одежду. Появился даже шарф, который я сразу же натянул на самый нос, чтобы ледяной ветер не мешал дышать.

— Ты как, приятель?

Верный гарм вытащил из ближайшего сугроба ставшую белой от снега морду и посмотрел на меня. Кажется, он вовсе не против смены обстановки. А я… Что я? Не скажу, что в восторге от предстоящей миссии. Спасать людей и объединять осколки, конечно, доброе дело. Но на Деймосе у меня просто не оказалось выбора, кроме как сражаться или умереть.

А теперь что?

На освобожденном Деймосе меня ожидало личное поместье, тихая мирная жизнь, титул лорда и всеобщее уважение. Но я здесь, на Имире, среди вечных льдов и вьюг, снова собираюсь рискнуть жизнью ради общего блага.

Почему так вышло?

Не знаю. То ли сыграло обостренное чувство справедливости, то ли я не смог отказать Катерине, которая впервые посмотрела на меня с восхищением. А может, я просто побоялся, что одуревший без крови Реквием сведет меня с ума? Или все-таки главным стало желание помочь людям? Ведь у меня есть сила, чтобы что-то изменить.

Я фыркнул и тряхнул головой, прогоняя ненужные теперь мысли. Какой от них толк, когда выбор сделан? Назвался груздем, полезай в кузов. Точнее — отправляйся на Имир и ищи артефакт. Сказать-то легко, но как это сделать?

Катерина просто сказала — «У тебя все получится!» и вернулась на Деймос решать вопросы правления. Она теперь королева, как-никак. А болтаться черт знает где — не королевское дело. Ведь для этого есть я.

Никогда не думал, что стану героем. А стал ли я им вообще? Из-за меня погибло много людей. Да, спаслось гораздо больше, но это не смывало крови с моих рук. Катерина смогла жить с этим дальше, нашла новую цель — процветание своего народа.

У меня цель не хуже — воссоединение осколков. Надеюсь, все получится.

— Ну что, пошли?

Ниган глухо гавкнул и побежал вперед.

Я обернулся, чтобы еще раз взглянуть на арку-переход в Нексус и темную громаду самой башни. Удастся ли мне туда вернуться? Кто знает.

Вьюга становилась все сильнее. Даже если бы у меня имелись примерные ориентиры, разглядеть их в таких погодных условиях точно не представлялось возможным. К счастью, у меня было кое-что гораздо лучше сомнительных ориентиров и карт. Точнее кое-кто. А именно — Ниган.

Получив приказ разыскать людей, гарм уверенно попер вперед, изредка принюхиваясь и безошибочно находя дорогу среди сугробов. Надеюсь, пес знает, куда идет, а не просто прогуливается. Я едва успевал за ним. Благо плотный наст выдерживал мой вес, и не приходилось идти по пояс в снегу.

Всего лишь по колено. Почти.

Мы шли уже часа два или больше, но никаких признаков поселения поблизости так и не появилось. Хорошо, что созданная магией одежда надежно защищала тело от мороза, иначе я имел бы все шансы навсегда остаться на Имире в качестве обледеневшего трупа.

Сомнительная перспектива.

Но Ниган шел вперед так легко, что его уверенность передалась и мне. Не пес, а подарок судьбы какой-то. Не знаю, что бы без него делал. Надо было и в прошлой жизни собаку завести. Может и сложилось бы все иначе.

И снова я прогнал из мыслей воспоминания о прошлом. Такое ощущение, что снегопад вызывает какую-то неосознанную рефлексию. Кругом белая безмятежность. Еще бы метель закончилась, и ветер выть перестал.

Гарм впереди вдруг замер. Когда я подошел ближе, он начал остервенело рыть лапами наст. Лопаты под рукой не оказалось, поэтому осталось только наблюдать за стараниями Нигана.

Долго ждать не пришлось. Сразу под настом показалось что-то… Какая-то деревяшка. Я отстранил пса, нагнулся и подкопал руками снег. Так и есть — древко. Взявшись за него, я потянул — не поддается.

Потянул сильнее.

Нет.

Рванул так, что не удержался и упал на снег. Теперь в моей руке оказался топор. С еще одной рукой. Оторванное посиневшее запястье вцепилось в древко оружия мертвой хваткой. В самом прямом смысле. На острие топора виднелись следы крови.

Теперь меня интересовали две вещи. Первое — кто смог оторвать руку взрослом и крепкому, судя по размеру ладони, человеку? Второе — где остальное тело? Может, человеку удалось сбежать и ему требуется помощь? А может, он давно мертв. Конечность лежала на холоде, непонятно, как давно она отделилась от тела.

Следов рядом нет. Оно и не удивительно, в такой-то снегопад…

Я дал гарму обнюхать находку — мало ли, вдруг получится? Получилось. Правда, в первую очередь пес решил попробовать руку на вкус. Пришлось запретить.

— Ищи!

Ниган недовольно рыкнул, навострил уши, побегал вокруг, а потом припустил куда-то в гору. Я взял топор и пошел следом. Руку отцепить не смог, поэтому ее пришлось тоже взять. Аксессуар, конечно, сомнительный, но избавиться от него можно и позже. Пока находку просто привязал к заплечной сумке.

Следуя за псом, я поднимался все выше на одну из многочисленных гор Имира. Ветер усиливался, воздух становился разреженнее. Идея устроить поисковую экспедицию уже не казалась удачным решением.

Когда я уже собрался подозвать гарма и пойти обратно, то услышал его лай где-то впереди. Любопытство взяло верх. Пришлось идти.

Ниган ждал меня у пещеры. Ее темный зев выделялся на белом фоне заснеженного склона уродливым пятном. Отчего-то он мне сразу не понравился. Хотя внутри точно не дул ветер, да и снег не летел в глаза. Но входить в пещеру категорически не хотелось.

Реквием считал иначе — он чуял кровь. Где-то там, в темноте. Но если проклятый меч желал лишь убивать, то мои цели отличались. Реквием не тянул бы меня внутрь, если бы просто почувствовал кровь. Сама по себе она его не интересовала. Но если меч рвется вперед, значит, там есть кто-то живой. Возможно, ему требуется помощь.

Я шагнул в пещеру.

Внутри пещеры оказалось сухо, тихо и темно. Уже в десятке метров от входа я не мог различить в сгустившемся мраке даже собственные руки. Прогулки в кромешной тьме надоели мне еще на Деймосе, но в этот раз все сложилось иначе.

Я взмахнул рукой и к каменному потолку взлетел небольшой шар солнечного света — подарок Катерины. Она отдала мне одно из своих колец, когда мы прощались. Сказала, что оно поможет мне найти путь во тьме.

Подарок пригодился куда быстрее, чем хотелось бы. Я коснулся тонкой полоски золотого металла на мизинце — размер кольца не позволял надеть его на какой-то другой палец. Надо бы принести Катерине что-то взамен. Какой-нибудь сувенир с Имира.

Я вспомнил привязанную к сумке замороженную руку и поморщился — надеюсь, получится отыскать что-то более презентабельное. Но это подождет. Сейчас надо сосредоточиться, иначе можно найти собственную смерть.

«Светлячок» разогнал мрак вокруг и теперь парил в воздухе чуть впереди меня. Благодаря ему получилось разглядеть шероховатые неровные стены. Их покрывали корявые рисунки, изображающие то ли палки, то ли деревья, то ли людей. Узнавались только горы — череда неровных уголков.

Я приблизился и коснулся одного из рисунков. Оказалось, он выцарапан на камне чем-то твердым. Возможно, ножом или каким-то острым осколком. Движения были грубыми и резкими. А еще я отметил, что все художества находились много выше моей головы — вытянутой рукой я доставал только до самых нижних линий. Человеку неудобно рисовать на такой высоте. Если только он не стоял на лестнице или был бы каким-нибудь великаном.