Глава 56
Канада. Калгари
На следующий день мужчины-одиночники катали произвольную программу. Майкл Чайка, набравший по результатам короткой программы наибольшее количество очков, выступал последним. В той самой гардеробной, где чуть больше суток назад умерла его мать, он ждал своей очереди выйти на лед. Почему-то здесь не убирали. Все вещи, что были здесь вчера, оставались и сегодня. Или, может, это Майклу кажется, что не убирали? Ведь была полиция, было дознание. По идее они должны провести экспертизу каждой пылинки на этом полу! Мать умерла загадочно. Чудовищно. Ее совершенно откровенно и нагло убил Лысенков! Почему его до сих пор не арестовали?! Или, может, уже арестовали, только Майклу об этом не говорят по каким-то полицейским причинам? И результаты вскрытия еще не расшифрованы полностью…
Они говорят, что естественная смерть, то есть не убийство. Как же не убийство, когда очевидное и типичное убийство! Мама боялась какой-то мафии, русской иммигрантской мафии. Вроде Корлеоне, но не итальянской. Здесь, на этом месте, стояла и кричала: «У меня нет паранойи. У меня есть причины!» Майкл не поверил. И ее убили. Подсыпали яда, сделали смертельный укол, задушили… Тысяча способов и тысяча примеров…
– Мишенька, сними коньки, мальчик. Я сбегаю поточу…
И ведь она предчувствовала, может быть, даже знала, что ее хотят убить. О, как яростно она воскликнула тогда, перед самым его выходом на лед: «Stay away of Russians!» С ее обычной ошибкой – она всегда предлоги путала. Нужно не «of Russians», а «from Russians».
– Мишенька, ты слышишь меня? Ты же вчера в незачехленных коньках чуть не час ходил. Они ж тупые совсем. Я сбегаю поточу…
Майкл открыл глаза. Лариска смотрела на него снизу вверх. Она присела у его ног. Она готова была, как только он ей это разрешит, расшнуровать и стащить с его ног громадные черные фигурные коньки. Башмаки-крылья.
Лариса чувствовала себя бесконечно виноватой перед Майклом, но она же не знала и знать не могла, что все так обернется… Майкл отвернулся. Он ее в упор не видит, словно она враг. Что же… он с тупыми лезвиями на лед пойдет?! И что происходит? Музыку произвольной программы велел не ставить, хочет опять под Хачатуряна кататься. Это проигрышно, но объяснимо: адажио Хачатуряна Нина выбрала, Майкл, оказывается, сентиментален… Но лезвия-то нельзя не точить!
Глава 57
Произвольную программу Майкл Чайка откатал так же фантастично, как и короткую, но его движения, характер его танца стали совершенно иными. Теперь это был даже не танец, а скорее траурный манифест на льду. Уверенно взлетая в невероятных четверных, Майкл больше не торжествовал. Триумф ушел. Остались сила, полет и горе.
Та же музыка, тот же лед. Другой Майкл и другое потрясение. Зал понял. Майкла проводили овациями, стоя. Но не ликуя, а соболезнуя. Парень стал чемпионом мира и сиротой одновременно. Бедняга. Но за него можно не беспокоиться, он гений!
Акар Турасава говорил по телефону с премьер-министром Канады, принимал поздравления и что-то вроде благодарности за то, как славно он, Акар, поработал. Победа канадского фигуриста в мужском одиночном катании на чемпионате мира, проходящем в Альберте, особенно знаменательна. Всем известно: Калгари – столица, а заодно и цитадель зимних видов спорта в Канаде. И победа одержана не простая, а, как бы это правильнее выразиться, громкая. О ней сегодня не только спортивный, но весь мир говорит! После арабо-израильского обострения – первая новость. Ай да Canadian Skating Union под руководством Акара Турасавы! Такой успех дорогого стоит, Ордена Канады, например…
Когда разговор закончился, мистер Турасава вытер ухо бумажной салфеткой, той же салфеткой протер окошечко селфона и влажные и холодные от волнения пальцы. Нам не привыкать, мы свое дело знаем. Пестуем спортивных, так сказать, героев, как цветы в оранжерее. Каждому – индивидуальный подход. Под руководством Акара Турасавы кураторы Canadian Skating Union проявляют недюжинные педагогические таланты. Например, мисс Флора Шелдон, куратор Майкла Чайки. Стараются люди, вот и добиваются соответствующих результатов. Акар Турасава только руководит, условия создает… Хотя, если вдуматься, это и есть самое-самое главное… Он, однако же, известен своей невероятной скромностью. Свой вклад подчеркивать не станет, а этой Флоре Шелдон публично выразит благодарность. Красивая, между прочим, женщина.
Глава 58
Флора надела длинные тяжелые серьги, которые в прошлом году купила в Рио-де-Жанейро (прозрачные камешки, розовые и бирюзовые, оправлены в золото), и облегающее темно-розовое платье в меленький и скромный бирюзовый цветочек. Ниже колен, с длинным рукавом. Платьице – скромней монастырского, но оно превращало Флору в такой сексапил, что она сомневалась, не отдать ли платьице от греха подальше в «Армию спасения», в Good Will, в пункт сбора одежды для бедных?
Ладно, ради праздника можно. Сегодня руководство Canadian Skating Union празднует свой несомненный триумф. В тесном кругу, в неофициальной обстановке. Флора – героиня! Акар Турасава, Крис Синчаук и еще несколько человек. Все, кто таковых имеет, с супругами. Флора – одна.
Спонтанная идея корпоративной вечеринки принадлежала Крису. «Старается как можно скорее загладить в народной памяти свое категорическое нежелание выпускать Чайку на чемпионат…» – Флора усмехнулась, прослушивая месседж Криса на телефоне. Буду, буду, не волнуйся, уважаемый мистер Синчаук. Обязательно буду, даже сделаю вид, что забыла, как ты меня унизил на том совещании… Злопамятной Флора не была. Это слоны злопамятны. Хобот у них гибкий, а память – нет. Напрасно. Гибкая память – это удобно: здесь помню, здесь не помню… Смотря по обстоятельствам.
Сейчас Флоре лучше забыть, что было сегодня утром. Спину Майкла забыть и не вспоминать… Как он плакал, бедный мальчик! Думал, не видит его никто.
Похороны Нины закончились в одиннадцать часов утра. Лариса пригласила всех к себе домой на поминки. У русских, как и у многих других народов, есть такой обычай: после похорон родственники и друзья умершего собираются вместе и говорят о нем как можно больше хорошего. Майкла на поминках почему-то не было. Флора посидела, сколько требовалось из вежливости, и уехала. Но что-то толкнуло ее.
Сама не понимая зачем, она решила вернуться на кладбище. Просто проехать мимо, как бы еще раз мысленно салютовать бедной Нине, с которой едва была знакома и о которой слышала далеко не лучшее.
Как бесконечно жаль эту женщину, не дожившую до своего счастья считаные минуты…
Глава 59
Лариса говорила на поминках, что Нина жизнь положила на спортивную карьеру Майкла. Так, наверное, и было. Обычно подобное кончается плохо. Дети, пришедшие в фигурное катание, да и вообще в спорт благодаря непомерным амбициям родителей, едва подрастают настолько, что могут этим амбициям сопротивляться, из спорта уходят. «Хочешь быть чемпионкой – сама и катайся!». Сколько мамочек такое слышало?
У ворот кладбища, не въехав в них, повернувшись носом к глухой ограде, стояла старенькая машина Майкла. Собственно, это была машина Нины. На два автомобиля денег у них не хватало, мать и сын по очереди пользовались одним.
Майкл сидел, положив голову на руль. Он прижался щекой к тому месту на руле, где в старых моделях обычно был встроен клаксон. Глаза закрыты, точнее, плотно и сильно зажмурены. Лицо в слезах. Он или не слышал, как подъехала машина Флоры, или не обратил на это внимания. Мало ли машин приезжает на кладбище? Никто его здесь не знает, здесь у каждого свое горе… Вот и у Майкла теперь здесь есть свой уголок… бугорок…
«Почему он не доехал до могилы?» – удивилась Флора. Не смог? Слезы сразили наповал? Наверное. Машина стоит как-то нелепо, будто ее вдруг резко повернули в сторону. Колеса круто вывернуты, и голова Майкла лежит на руле так, словно кинута в истерике, словно он хотел и вовсе сбросить ее с плеч! Длинные руки безвольно опущены, плечи трясутся мелко-мелко, часто-часто. В углах рта пена. Губы дрожат. И вдруг он, не открывая глаз, как закричит: «Мама!» Негромко.
