Дорога в шесть узких отвесных мостиков из канатов и дерева уткнулась прямо до скалы. Перебежал, ощущая, как на шевелюре, да и по всему телу оседает кровяная испарина. Первый водопад метрах в десяти. И уже появляются варианты в какую сторону подниматься вверх. Можно налево пойти по скальной ступеньке, можно направо, где до другого водопада дольше идти. Полметра в сторону и неминуемо сорвёшься. А внизу и не так далеко до смерти. Целое озеро красное, где тела сваренные набухшие плавают, спинами поблёскивая румяными.

Ёп вашу мать, Бенедикта, чтобы я когда–то ещё согласился на подобную подставу!!

Связи нет. Я в заднице.

Азиаток не так много встретил, ни одна на Миюки не похожа. Но сколько по провинции таких дорог смерти? Может, она уже в безмозглое животное превратилась на каком–нибудь отрезке, зациклившись на нём. И теперь я просто тупо теряю время. Остаётся лишь дойти до конца и спросить того, кто зовёт. А кого хрена у вас тут девственница делает⁈

Так, Руди, не ной! Я бывал в задницах и поглубже. В итоге потом из очаровательного рта выходишь. Шутка!

Иду аккуратно по монолитной породе, поднимаясь всё выше. Слева скальный срез, справа обрыв. Впереди первый водопад, под которым предстоит пройти. И, как назло, позади за мной не идут уже люди. Разведка рассосалась неожиданно быстро. Я один.

Под водопад заворачивает дорожка. Сверху кровь хлещет вместо воды, самая настоящая. Ниша в виде небольшой пещеры, где два зомбака–десятника, и гигант метра под три с дубиной!

Сидели–курили, меня, видимо, ждали. Как увидели, поднялись с ряхами улыбающимися.

Двоих размотал легко, чисто от злости. А с трёхметровым повозиться пришлось. Капканы–колодки его не берут, слишком ноги и руки толстые. Побился с ним в рукопашную, по стене побегал, удары поотрабатывал. Плюнул. Подрубил мечом, пользуясь неуклюжестью. Взобрался на горб и в рот ему шарик засунул. Только так удалось его прикончить.

Пошёл дальше. И так всё выше и выше через ниши за водопадами и тварей в них я прорвался до верха стены. Выбрался по тропе и оказался на плато, где уже не видно пропасти, ограничивающей наш путь, но имеются скалы ещё выше по обе стороны и непроходимый терновник, который буквально навис над головой. Но всё же оставил путь для несчастных, идущих по зову.

Небо красное над башкой уже давит. Раскаты грома всё ближе. На задний проход поддавливает от рвущегося изнутри страха. Как же не хочется встрять в какую–нибудь ловушку с еблей.

Очень быстро выхожу к полянке, куда ещё четыре дороги ведут от стены с разных направлений. Пригнулся, не торопясь выходить на открытую площадь по примеру других.

Люди здесь у начала за кустиками из фольги скопились и прячутся. Не сказать, что много. Всего восемь человек, среди которых только две женщины. В том числе и моя рыжая. Как раз меня узнала и с соседнего пути помахала с ехидной улыбкой.

Помахал и я ей. Кивнула, мол, что.

Пожимаю плечами. Я тут впервые, чего она от меня хочет? Идей?

Никто не бежит сломя голову. Все дебилы отфильтрованы. Здесь только самые сознательные гости адища. И они не спешат на прорыв.

А всё потому, что впереди нас ждёт уже нечто пострашнее зомбаков.

Хотя зомбаки и продолжают гулять. Всё внимание на двухметровых тварей, сверху похожих на людей, но от туловища уже смахивающих на осьминогов с множеством кроваво–красных щупалец, на которых они передвигаются. А ещё обвивают своих жертв и, похоже, внедряются во все щели, чтобы оттрахать. Как раз двух девок уже приходуют на заднем плане очень жестоко.

Рыжая по–пластунски ко мне переползла за кустики. Стряхнув с шикарных сисек красный песок, заявила:

— У тебя оружие, я с тобой.

— Думаешь, буду тебя защищать? — Посмеиваюсь.

— Нет, дольше продержишься, — отвечает деловито и дальше с возмущением таким здесь не свойственным. — Чего глазеешь? При жизни не насмотрелся?

— Не натрахался, — язвлю.

— Тут этого вдоволь, всё впереди.

— А ты намного дальше продвинулась?

— Ещё на два уровня. По глупости оплошала, — отвечает шёпотом и интересуется деловито: — что–то ты быстро вернулся. Сколько раз умер?

— Один.

— Хм, похвально. Сюда с таким результатом мало кто доходит. Интересно, с какой по счёту гибели ты под влияние Дэйны перейдёшь.

— Ты это о чём?

— Вон о тех, — кивает на площадку.

— О зомбаках?

— Да, это мужчины, попавшие сюда, как и ты, — заявляет уверенно. Ого!

— А что за Дэйна? — Спрашиваю.

— Имя ещё не проявилось в сознании? Так ты вообще на первом забеге что ли?

— Не, один раз помирал.

— Не важно, это всё первый. Дэйна царица Адона, мы к ней все и пытаемся прорваться на Вершину во Дворец.

— И зачем?

— Как зачем? На последний суд.

Отлично! Вот и зацепка.

— А ты азиатку Миюки Сасаки не встречала? Девственницей тут бегала?

— Не неси ерунды, как сюда девственница попадёт, — хмурится Рыжая. — Или ты так шутишь?

— Ай, всё, — отмахиваюсь.

— Вместе дальше пойдём? — Предлагает Рыжая. — Так шансов больше. Я всё знаю, а ты сильный.

— Как тех осьминогов одолеть?

— Народ скопится и рванёт, тогда есть шанс проскочить. Щупальца у них очень быстрые и юркие, — Рыжая поёжилась.

— Попадалась?

— Ой, не спрашивай. Мучали три дня.

Обещанный скопиться и рвануть народ всё никак не рванёт. А сидеть на месте невозможно. В задницу поддавливает — это полбеды. Пятки у людей не так жарит, теперь другая напасть: кожа зудит. Рыжая вся исчесалась, пока сидела со мной. Я тоже начал. Уверен, что это от кровавых водопадов такой побочный эффект. Воды нигде нет, смыть нечем.

Наблюдать за тем, как трахают осьминоги баб поднадоело. И я двинул вперёд без согласования с Рыжей. Тело заряжено, руки чешутся.

Зомбаки крошатся от ударов меча. Но рубить их утомляет, поэтому перепрыгиваю очередную группу, выполнив в воздухе сальто. Тут же возгордился собой, и так умею!

— Крут! Крут! — Кричит Рыжая из–за укрытия. — Ничего не скажешь, я тебя здесь подожду, когда доберёшься снова, дебил!

Чтобы сильно не рисковать и не лезть с наскока на новых, кидаю в мутанта шарики, которые, детонируя, срубают по три–четыре щупальца. Вот только у твари их два десятка. И она просто злится, выпуская их на меня. А они не одной фиксированной длинны, а растягиваются!

Нет, я это уже понял. Но не осознал всю степень опасности. Заработал мечом, как пропеллером, срубая всё, что на меня тянется. Гадина заваливается, истекая жижей, кричит, привлекая ещё двух.

Наскакиваю сбоку и рублю башку, которая отделяется, как по маслу.

Как только убиваю одного, часть зомбаков дохнет и разваливается в пепел. Тут–то народ и начинает прорываться!

Моя Рыжая в первых рядах.

— Не задерживайся! — Кричит мне на бегу. Сиськи крупные трясутся, ух!

Голытьба рванула, а толку. Монстры их и встретили, букетом летящих и вьющихся гипнотически змей! Только сейчас увидел, что вместо морд там головки членов.

Срубаю всё, что лезет. А некоторые отрубленные змеи продолжают извиваться и даже хватать людей. Одна такая и вцепилась в Рыжую, когда та почти проскочила.

Сбитая с ног девушка сразу же попала под двух зомбаков, которые решили её ещё и оприходовать. Но увы, не учли, что я против насилия. Срубил обоих, подрубил и щупальцу.

— Как ты вовремя, — закряхтела Рыжая, вытягивая из задницы кончик змеи, который в итоге оказался сантиметров под тридцать.

— Ничего себе ты приняла.

— Заткнись, эти штуки изо рта потом вылезают, ничё?

— Зачем ты мне это сказала⁈ — Взвыл и потянул за собой.

Смекнув, что со мной лучше не связываться, монстры занялись толпой беспомощных людей. А мы проскочили дальше.

Снова дорожка сузилась. Пробежав десять метров, я притормозил и обернулся.

— Человека три–четыре проскочит, не переживай, — прокомментировала Рыжая и потянула меня за руку дальше.