Бахает так, что обосраться можно! Четыре выстрела в меня из двух стволов делают, вышибая стружку из барной стойки.

— По своим не попади, идиот! — Ворчит сверху босс и мне: — Эй, кунфуист! Выходи по–хорошему!

— Да хер вам! — Кричу из засады.

— Конец тебе, проныра, — посмеивается боец с пистолетом, который стулом получил.

И это на фоне массовых стонов.

— Что за зверь такой. Ты не из Кудо–кай случаем? — Кричат мне.

Бенедикта подсказывает, что это группировка Якудза такая. И здесь я тоже нарвался на организованную преступность, как оказалось.

— Он здесь! — Визжит из–под стола Мари.

Подгадываю, чтоб ближе с пистолетом подошёл и кидаю в него бутылку! А следом лечу и сам. Сшибаю с ног, выхватывая пистолет, и перед падением стреляю в другого. Точно в голову. Охренеть.

Успеваю положить ещё четверых, и щёлкает вхолостую. Оставшиеся трое уматывают от меня наверх. Рвусь, как бешеный зверь. Успеваю зацепить одного и сбросить через перила. Двух ещё настигаю уже наверху.

Последним остался босс. Уматывает в комнату, я за ним. Но чуйка не подводит. Успеваю поднырнуть и миновать самый настоящий меч! Гадёныш с такой силой бил, что лезвие в проёме застряло. И он не успел ничего толком сделать, рухнул от удара в затылок, как подкошенный.

— Ты его убил, — раздалось с претензией от Бенедикты.

— Сам виноват, — бросаю зло и выхожу наружу с мечом.

На меня собрались ещё свеженькие ребятки, взявшиеся хрен знает откуда.

Все с тесаками здоровенными, один с пистолетом! Рублю мечом одного очень даже мастерски! Ухожу от атаки другого, подныривая и перерубая поперёк живот. Закрываюсь третьим, пронзая его насквозь. Принимаю выстрелы на труп. Делаю виртуозный разворот и отрубаю ювелирно башку гаду с пистолетом.

Спускаюсь вниз, ещё кого порубить. А то только вошёл во вкус, пусть и запыхался.

А там только как змеи ползают, встать не могут.

— Ты убил восемнадцать человек, — заявляет Бенедикта.

— Это ж банда. Они заслужили, — отвечаю ей гордо.

— Во–первых, тут так не принято, есть закон. А во–вторых, дело совершенно в другом. Ты теперь не попадёшь в нужную нам провинцию, алгоритм отправит тебя в сектор убийц.

Млять, точно.

— Я не знаю, что теперь ты будешь делать, – бросает Бенедикта впервые так беспомощно.

— Как что? Нарабатывать стаж развратника. Оприходую весь класс, перевесят заслуги какие надо, и всё будет хорошо.

Молчит.

— Бенедикта?

Молчит.

— Ай, ну тебя, — отмахиваюсь и обращаюсь в зал. — Эй! Мари! Моя милая Мари! Ты где? Маааари! Я иду за тобой, крошка.

Перешагиваю тела, и вижу мой ценный приз, забившийся под стол и дрожащий от ужаса.

— А ну вылезай, малышка. Сейчас будешь танцевать мне стриптиз, как обещала.

— Я не обещала!

— Тс.

Честно признаться, никогда не видел играющего очка. Думал, метафора.

Но когда я, забраковав корявый танец на шесте, поставил сучку раком, разорвал на ней платье и спустил стринги, то увидел маленькое чудо. У красотки пульсировал анус от страха так, что я не смог удержаться и вставил туда палец. Чисто из любопытства, импульс внутри долбил такой, что девку стало даже жалко.

При этом Мари лишь охнула, смирно принимая наказание на всю глубину.

Не знаю, чего она больше испугалась, меня в крови или кучу трупов на площадке. А может, что сделаю с ней то же самое. Кончено, я стараюсь женщин не обижать, только любить.

Оприходовав дамочку яростно и от души, как самую настоящую завоёванную добычу, я покинул заведение с чувством полного удовлетворения.

Бенедикта совсем пропала. Похоже, обиделась. Или пытается разобраться там в своих алгоритмах.

Приехав домой и сняв одежду, осознал, что отделался лёгким испугом, весь пиджак изрезан, а на лопатке лишь пара лёгких царапин.

На следующий день в школу я приехал разбитым. Всё тело ныло от недавних нагрузок. Давно такой боли не испытывал. Обычно в медблоке устранялась вся побочка после боевых действий. А здесь я предоставлен сам себе.

Пришлось выстрадать.

На уроке с мальчиками белобрысого не было. Мне распечатали очередной конспект, который я завернул в трубочку и… отложил.

Решил с ребятами поговорить о жизни, что–то распёрло меня. Рассказал им, что в жизни бывают переломные моменты, когда нужно выбирать: ты или тебя.

На пустыре у помойки на этот раз застал девок, моих трёх сучек не оказалось. Это были другие матёрые девки вообще с другой школы, которые решили собирать дань с малолеток у нас. Четыре девки, одна толстая и страшная, как обезьяна, две наглые и последняя ничего так.

Надавал пощёчин, потому что не послушались сразу. А затем каждую по очереди ремнём от брюк выпорол, пока другие смотрят, в том числе и обиженные. Задирал юбки и трусы собирал к центру, чтоб ягодицы оголить. По пять ударов зарядил, визг стоял на всю школу. Обезьяна с целлюлитной задницей орала аж фальцетом.

Когда примчал учитель по физкультуре с тремя старшеклассниками на шум, эти уже, всхлипывая, сваливали прочь со стыдливыми красными мордахами.

— Вот так вы заботитесь о безопасности! — Рявкнул я на него и кивнул малявкам. — Ну–ка расскажите, как у вас тут йены вымогали месяцами! И сексуально домогались.

Закивали дурочки, затряслись.

А учитель мне чуть в ноги не упал. Да что с ними такое⁈

Наступил заветный урок с девушками. Где я решил сам пофлиртовать с Асукой, не упуская шанса пострелять глазками и в сисястую Нану, на грудь которой я уже разок пофантазировал. Третью подружку по имени Сора я в расчёт брать не стал, у неё парень, судя по подслушанному разговору.

Ботаничка зачитывает с конспекта, сижу в носу ковыряю. Посматриваю на Асуку с Наной периодически, подмигиваю. Раскраснелись, сами себе явно что–то надумали.

— Так, — поднялся в середине урока. — А теперь посмотрю, как вы записываете материал.

Половина класса зашуршала, мобильники, которые они должны сдавать в коробку, попрятали. Прогулялся по рядам чисто символически. Над своими жертвами коршуном навис.

— А вы что, девочки? — Произнёс негромко. — Решили побездельничать на моём уроке?

— Простите, учитель, — прощебетала сисястая.

Опускаюсь к уху Асуки. Вижу, как по шее у неё мурашки пошли. Ох, всё, малышка.

— После урока останетесь на разговор, — прошептал ей.

Асука закивала.

— У нас тренировка в зале на растяжку и силовые, — возразила Нана.

— С вами пойти? — Встрепенулся.

— О, там только девочки, — продолжила Нана, но получила от подружки локтем в бок. — Да, да, господин Накато, мы будем вам очень рады.

С удовольствием пошёл в отдельный зал, где кружок чирлидерш занимается ещё и отдельно, совершенствуя своё тело. И очень удачно, что кроме девяти девок группы никого. Они самостоятельно занимаются, и рулит всем как раз моя рыженькая Асука.

Посидеть с ними на тренировке немного, а затем пойти в раздевалку и обшарить ящички — дело плёвое. Возьму все мобильники, там разберёмся. Поднимут вой, скажу, что видел пару баб из другой школы, которые копались в чужих вещах.

Дождался в зале пока переоденутся. А как вышли в обтягивающих лосинах и топах перехотел уходить быстро. Увидев меня, девушки застеснялись, запинаться стали.

Когда пошли всякие растяжки и выгибания, я сам стал краснеть. Один мостик чего стоит, когда ягодицы выразительно топорщатся, а у некоторых тугие сиськи без лифа проступают в топе.

Уж очень привлекательно выглядит всё, а пялиться нельзя. Вот и вопрос сразу назрел, какого хрена я тут сижу?

Подорвался резко.

— Уже уходите, господин учитель? — Ахнула Асука, другие завыли жалобно.

— А что?

— Вы же учитель, мы всё правильно делаем? — Подхватила Сора.

— Ну у нас в министерстве методики другие, — заважничал.

— А покажите! — Воскликнула Асука.

Вздохнул тяжело. И так сложно член держать в трусах, чтобы не топорщился. А тут ещё покажите.