— А кстати неплохо, — делаю удивлённое лицо.

Девочка выдыхает с облегчением и растекается в улыбке. Но тут же заставляет нарисовать что–то меня. Второй мольберт выезжает из–под земли, как по заказу.

Делать нечего, развлекаю молодежь, рисуя рожицы.

— Ух ты! — Восклицает. — А что это за уродец?

— Нянька ваша, — посмеиваюсь.

Корнелия прыскает и начинает ржать как лошадь. Да ещё мощно так! Даже и не подумаешь, что из этой крохотной пачки может выходить столько звука.

— Ой, простите, — говорит, резко затыкая рот. — Мне нельзя так смеяться. Это плохо, это невежественно.

— Да ладно, очаровательно, бросьте. Кто так сказал? Давайте и его нарисую?

— Дедушка, — ответила и икнула.

— Не, не, правильно он. Всё верно. Надо ротик прикрывать, когда смеётесь.

— А вам нравится моя фигура? — Спрашивает вдруг, резко переводя тему, и делает оборот, вставая неуклюже. — Ой, я умею! Подождите, покажу ещё!

Три оборота и чуть не падает. Подхватываю за плечико рефлекторно, успев заметить, что когда юбочная часть поднялась, там вместо колготок чулки оказались.

— Так нравится? — Спрашивает, глазами чёрными едва ли не в душу заглядывая.

Сейчас она выглядит, как самый сок. И думаю, что к восемнадцати разжиреет.

— Вы великолепны, ваше высочество, — хвалю.

И девочка тает. Но затем выдаёт капризно:

— Через шесть месяцев и девять дней мне будет шестнадцать, и я смогу выйти замуж за любого, кого выберу. Так сказал мне дед. И я возжелаю вас, адмирал. Так что готовьте мне подарки, корабль получше. И программу путешествий, чтоб всякого посмотреть.

— Обязательно, ваше высочество.

— Вот и договорились! — Выдаёт важно. — А теперь, покатайте меня.

— Прощу прощения⁇

— На плечах, не уметете? Я научу. Сперва нужно сесть на корточки…

В общем, кто увидит, мне осталось жить недолго! Шесть месяцев и девять дней, если быть точным. Дед ведь её спросит, почему этот Руди, внученька? Да он меня на шее катал, своей холкой мой детский персик натирал.

И дед такой в сторону без палева шепчет: найти и уничтожить. А этой потом: да сбежал, внученька, гад такой.

День спустя мои экипажи уже докладывают с Цохако об успешном заселении без драк за комнаты. Защищённую трансляцию мне обеспечила принцесса из своего смотрового кабинета. Сама сбоку пристроилась, чуть ли не притираясь, и с умилением стала наблюдать за тем, как там на заднем плане докладчика у голубого моря бесятся мои феи. А некоторые жрут сырую пойманную рыбу…

— Риси, твою мать, — выругался. — Не ешь из моря, глисты в попке чесаться будут.

— Вы такой заботливый, — хвалит Дэль, очаровываясь.

— Вкуснятина, — отвечает фейка с набитым ртом. — Руди, ты когда вернёшься? Соскучилась уже по твоему пес…

Вырубаю резко!

— Все нервы истрепали, — посмеиваюсь наигранно.

— Не выключай! — Возмутилась принцесса. — Давай посмотрим ещё.

Стала камерами крутить активно, которые транслируют со всех сторон, хрен где спрячешься под пальмой. И не пописаешь безнаказанно на клумбу с кактусами.

— А это кто⁈ — Ахнула, увидев и амазонок.

— Народ с Амазонии. Больше двух тысяч парсеков отсюда. Едва успел эвакуировать с планеты бедняжек, теперь это захваченный Поглотителями сектор, — отвечаю с печалью, добавляя себе ещё плюсиков.

— А вы не перестаёте удивлять, — прокомментировала с непонятным тоном, теряя к изображениям интерес.

Что⁈ Я услышал нотки ревности.

— Нет, мы не спим, если вы об этом, — выпалил, выключая трансляцию.

— Да мне какое дело с кем вы там спите, — бросила с обидой.

— Простите, я не так выразился.

— А как тут можно выразиться? Там много аппетитных дамочек, которые обязаны вам жизнью. Вполне логично, что они могут отблагодарить вас подобным образом. Вы же не женаты, насколько знаю.

Пробивает почву? Ещё такое выражение на лице строит, будто не интересно ей. Но всё равно поглядывает пытливо.

— Я не женат, — отвечаю, наблюдая за реакцией.

Улыбку прячет, отворачиваясь. К окну идёт, где у неё великолепный вид с десятого этажа на сад.

— А вы, — набираюсь наглости.

— Я отменила помолвку, всё это было, как во сне. Будто и не я вовсе.

Вздыхает.

Смотрю на её обтянутую торчащую задницу и тоже вздыхаю.

— Когда–то здесь работали целые станции с вакко–потоками, — начинает что–то рассказывать, не оборачиваясь. — Благодаря им можно было летать до облаков без всяких приспособлений. Но однажды, ещё прежний император, мой прапрадед в одночасье выключил их навсегда. Потому что одна из его несмышлёных дочерей поднялась очень высоко, отключила браслет и бросилась вниз из–за неразделённой любви.

— Представляете себя? — Выпалил.

— Нет, что вы. Завидую тому, что она вкусила насколько сильна может быть настоящая любовь, — говорит и оборачивается. — А вы?

— А что я?

— Любили когда–нибудь?

— Да постоянно, — пожимаю плечами.

Улыбается.

— Ну хватит шутить. По вам никогда не поймёшь, когда вы серьёзны, а когда дурачитесь.

— В принципе, я всегда дурачусь, — отвечаю ей и приближаюсь. — Даже сейчас я не прочь подурачиться.

Губу закусывает, глаз с меня не сводя!! Да, детка! Вот оно…

Снова фокус в сторону. Перестраивается быстро. И злится.

— Простите Руди, мне просто не дают здесь расслабиться, — выдаёт вымученно. — Завтра открытие бала, а я даже не могу начать готовиться, как все нормальные девушки. Меня дёргают каждый час.

— Вы выглядите отлично, зачем переживать?

— Вы мне льстите.

— А если наденете бальное платье, будете смотреться вообще сногсшибательно, — расстелился ещё больше.

Реакция пошла! Улыбается. А я подступаюсь ещё ближе. Ну! Давай! Только дай мне знак, и я засуну свой язык тебе в рот.

Мне всё больше она видится светлым, чистым существом. Таким правильным.

Её так хочется поскорее испортить. И эта игра с огнём заводит вдвойне.

— Да и иду я! — Рыкнула в сторону и исчезла, оставив меня с губками бантиком. И привставшим членом. А всё потому, что я уже неделю ни с кем не спал!!

Нет, Дэль не просто дырка, в которую я хочу спустить. Это клад, сокровище, личность. Вкусное сочетание красоты, ума, власти и умений. Фирменное блюдо от шеф–повара. То есть императора и наложницы, которое они готовили вместе.

Дэль оставила меня в кабинете одного. Да ещё и с активным каналом. Какое доверие. Ну–ка!

О! Да тут можно установить контакт с любой точкой вплоть до Второго круга. Технология мгновенной связи с использованием гипер–тоннелей и контроллеров, как передаточные звенья. Такая связь не многопотоковая уж точно. Лишь избранные могут её использовать. Остальным общение между Системами в режиме онлайн — лицо треснет и попа слипнется.

А мне есть кому позвонить! В конструкторскую компанию, где у меня заказано четыре корабля. Набираю сразу самому главному, который даже не захотел разговаривать со мной в прошлый раз.

Застал, как тот проводит совещание в своём кабинете. И теперь он, да все двадцать пять боссов рангом ниже в костюмчиках деловых стоят на колене, приветствуя меня! Конечно! Когда вдруг с Зэрдина набрали по каналу Зэров стоит как минимум обосраться. Ну и ответить мгновенно.

— Так! Господин Глазго! — Воскликнул сразу я. — Выведите весь этот сброд для конфиденциального разговора!

— Слушаюсь, ваше высочество! — Взвизгнул узкоглазый дед. И через пять секунд всех ветром из кабинета сдуло.

— Так, так, так сейчас посмотрим как у вас идут дела, — говорю, получая доступ к данным компании легче лёгкого.

Сбоку на экране истекающая потом рожа главы конторы. Основное внимание перевожу на конструкторские мощности. Из двух сотен верфей занято две трети, работы кипят в невесомости на орбите Цицерона. Вот только мои четыре кораблика спустя месяц нихрена не строятся, только скелеты вырисовываются и хлопот вокруг никаких. Как будто забросили.

— А теперь дорогуша рассказывай, — начинаю грозно. — Почему корабли адмирала Нимона и Анишена–оуна уже почти достроены, обшивку клепают уже. При том, что эти товарищи позже меня заказ сделали! А?