— Да-а... — Аркаша громко сглотнула. Наверное, он почувствовал движение горла под своими пальцами, потому что секунду спустя на его лице появилась усмешка.

— Начинаем.

— Да-а... — Аркаша, ощутив свободу, отступила, а затем аккуратно положила ладони на плечи юноши. При этом держась всем телом как можно дальше от него.

— И чё это ты делаешь?

— Держусь?

Взгляд Момо был наполнен снисходительностью — этакой пренебрежительной лояльностью, которой одаривают прохожие беззубого умалишенного старичка, показывающего прямо на улице странноватые представления, чтобы заработать копеечку.

— Держишься, значит?

Момо сделал быстрый выпад и схватил ее за талию. Аркаша и вскрикнуть не успела, как оказалась висящей над пропастью. Лишь поняв, что ее ноги болтаются над бездной, а единственной опорой являются неожиданно сильные руки на талии, она взвизгнула и, ясно осознавая, что трепыхаться сейчас ни в коем случае нельзя, протянула руки к Момо. Тот, удерживая на лице едва ли не скучающее выражение, медленно притянул ее к себе. Едва ощутив под ногами надежную твердь, Аркаша обхватила юношу руками. Колени чуть подвели, поэтому она, согнувшись, на своем уровне сумела уцепиться разве что за его талию.

— Вот теперь точно держишься, — назидательно заметил Момо, похлопав ладонью по ее голове. Будто песика похвалил — не иначе. — Мне удобнее было бы, конечно, тебя на своем горбу протащить. Но ты же безнадежна. И со спины умудришься свалиться. Придется контролировать твое местоположение.

— Нет, я вполне удержусь... ай!

Без предупреждения он развернулся на сто восемьдесят градусов вместе с ней, оказавшись спиной к пропасти. Стремительно шагнул вперед, вновь уперся подошвой в каменную поверхность и сделал новый рывок, уперев в камень уже обе ноги. Веревка натянулась, принимая на себя их вес. Теперь Момо оказался в горизонтальном положении, а пропустившая момент начала подъема Аркаша лежала на нем сверху.

— Ой... стой... погоди... — Она засуетилась и перестала за него хвататься. Ее тело накренилось в сторону, грозя соскользнуть с Момо.

— Не отпускай! — Момо держался за веревку обеими руками, но, чтобы ухватить соскальзывающую девчонку, ему пришлось разжать пальцы левой руки. Его тело тут же криво провисло. — Ты тяжелая как беременная сумоистка!

— Чего?! — Возмущение мгновенно прогнало страх. Миг спустя ее глаза округлились, потому что она ощутила, как свободная рука Момо скользнула по ее бедру. Его ладонь уперлась в ее седалище, и он быстро подтянул Аркашу к себе, устроив на прежнее место. Стиснув зубы, она обвила его шею руками, а ногами обхватила бедра.

— Зад мой не трогай. — Аркаша усердно шипела, чтобы хоть как-то скрыть в своих интонациях смущение.

— И это благодарность? — Момо, старательно дыша, аккуратно подтянул свое тело вверх и снова уцепился за веревку двумя руками. — Мировая несправедливость. Тебе, значит, царапать и кусать меня можно, а мне и задницу твою тронуть нельзя?

Наверное, переживания сегодняшнего дня все-таки дали о себе знать, потому что от заданного вопроса Аркаша впала в полнейший ступор. Нестыковки в его утверждениях явно были, но хоть убей, она никак не могла придумать контраргументы. Видимо, ее систему все-таки закоротило.

Поразмыслив, Аркаша отпустила его шею и чуть сдвинулась, чтобы быть ниже рук Момо и не мешать ему держаться за веревку.

А подъем между тем продолжался. Несмотря на то, что Момо причислил ее к разряду представителя, занимающегося одним из самых неординарных видов спорта, да и еще и ждущего прибавления, трудностей из-за ее веса он явно не испытывал.

«Он держал меня над пропастью на вытянутых руках. — Метались ее мысли в бурчащем месиве. — И не жаловался. И руки у него не дрожали! И вообще…»

Аркаша уместила голову на груди Момо, и, сказать по правде, ей в определенном смысле было даже комфортно. Он перебирал руками, осторожно шагая по вертикальной поверхности. От этих перемещений мышцы его грудной клетки напрягались и ходили ходуном. Аркаша чувствовала щекой каждое движение. Ее руки цеплялись за кофту на спине юноши.

Осторожно отпустив складки ткани, она прижала ладони к его спине.

«И не холодно ему в такой тонкой кофте? А футболки что, вообще нет?»

Под ее ладонями сокращались мышцы, пальцы ощущали прикосновение острых лопаток, выгибался позвоночник. Спина не такая широкая, как у Маккина, но полностью обхватить Момо у нее тоже не получалось. Хотя он и казался худощавым.

«Погодьте... а зачем мне обнимать Момо? Зачем вообще думать об этом? И вовсе мне не интересно, что там у него под кофтой!»

Отчего-то стало жарко. Аркаше даже захотелось, чтобы причина снова была в Абсолюте, паразитирующем в ее разуме, а не в чем-то ином.

Девушка скосила взгляд. Момо был полностью сосредоточен на подъеме. Линия его губ была искривлена. Иногда он скалился, и тогда на его переносице появлялись морщинки. В алых глазах плясали белесые огоньки.

Красивый.

Зажмурившись, Аркаша поводила носом по груди юноши, надеясь, что это поможет избавиться от нахлынувших мыслей. Стало только хуже. В ее ноздрю впился язычок замочка на кофте Момо. Задетый ее движением, он немного сдвинулся, и девушку накрыла новая волна персикового аромата. Сильнее всего он шел от открытого участка кожи у самого горла Момо. Сглотнув, Аркаша, не задумываясь, сунулась носом к самому краю замка — там, где разошлась молния. Одежда приглушала этот аромат, смешивая с его сластью свой искусственный отдающий пылью запах.

Ничем не прикрытая кожа наверняка источает аромат намного слаще — чистый, не испорченный вонью окружающего мира. Там, под одеждой, где сокращаются мышцы грудной клетки, кожа выделяет жар, и куда скатываются капельки пота с напряженной шеи. Если расстегнуть молнию на его кофте и обнажить кожу, сможет ли персиковый аромат одурманить?..

— Эй, Шмакодявка, чувствуешь тряску?

Аркаша испуганно дернулась и опасливо глянула на Ровена. Тот смотрел вверх. С края, до которого они почти добрались, сыпались маленькие камешки. Ребят качнуло из стороны в сторону.

— Землетрясение?

— В этой зоне не бывает землетрясений. В любом случае надо забраться наверх, пока веревку не перекрутило. Ветры мне не подвластны. Если оборвется, полететь не смогу. Хотя о чем я? Незабываемый полет нам с радостью обеспечит тетушка гравитация.

Их снова хорошенько тряхнуло. Где-то в вышине нарастал гул, принесенный эхом леса.

— Сначала я заберусь, а потом. — Момо глянул на Аркашу — пожалуй, первый раз за все время подъема.

— А потом? — с притворной воодушевленностью спросила девушка, нервничая из-за его пристального взгляда. — Ты это... давай не зависай!

— А потом поднимешься ты. Но прежде придется тебе чуток самостоятельно повисеть.

— Ладно.

— Фу, аж тошнит от твоей покладистости.

— Тебе, блин, не угодишь!

Понадобилось примерно полминуты, чтобы сменить положение. Теперь Аркаша висела над пропастью, обхватив руками талию Момо.

— Если соберешься падать, ори, — предложил он.

— Уж не забуду поорать, — пробурчала Аркаша, отчаянно перебирая руками по складкам кофты юноши. В какой-то момент ее ладонь оказалась на упругой источающей жар коже живота Момо.

— Хитро. Я тут практически обездвижен, а ты, значит, моментом пользуешься и свои культяпки под кофту запускаешь?

Аркаша пропищала что-то нечленораздельное. Радовало, что новый опыт познания не заставил ее ослабить хватку. А ведь эффект неожиданности был очень силен.

— Все, я полез. Держись... в пупок пальцы не суй, а…

— Прости!

Момо сделал последний рывок и опустился на колени прямо на трясущуюся землю. Быстро осмотревшись, он втащил за собой Аркашу. Та тут же уткнулась лицом в траву. У нее никак не получалось успокоиться.

Оправив кофту, Момо постучал костяшками пальцев по рыжему затылку и, как только Аркаша подняла голову, ухмыльнулся, обнажив краешки зубов:

— Пошлячка.

Сил спорить уже не было, поэтому она кивнула.