На пол посыпались тарелки. Чай пополам с супом образовал живописную лужу, обрамленную грибами и развалившимся на частички картофелем. Стол, получивший хорошего пинка, сбил пару соседних и едва не зацепил ножками несколько студентов.

Грегори, удачно слетевший со скамьи, — ему удалось не попасть под горячую руку того, кто преследовал Теньковскую, — отполз еще на пару метров, безотрывно следя за перемещениями Аркаши. В огромном парне, несущемся за девчонкой, он узнал вервольфа, чья известная импульсивная агрессивность одарила его прозвищем «Пятнашка».

— Смотри-ка, а Шмакодявка качественно подходит к выбору врагов. Выбирает тех, кому она на один зуб. — Рядом с Грегори осторожно, чтоб не расплескать красную жидкость в стаканах, опустился на корточки Ровен. — Только клыки, только хардкор. А ты мне в укор ставил, что я, видите ли, ее Стопроцентными шмякнул. — Демон, неприкрыто наслаждавшийся наигранностью высказанного упрека, сунул один из стаканов в руки Грегори. Тот машинально взял его. — Полюбуйся. — Ровен чокнулся оставшимся у него стаканом со стаканом старосты и с шумом сделал глоток. — Пятнашка тоже не выдержал вида ее рожи. Гляди, как его колбасит. Аж шерсть повылезала. Если б не метка, тут бы давно уже реальная поганая волчара скакала.

Грегори мало что слышал из слов Ровена. Он был заворожен... полетом. Только так можно было назвать бег девчонки. Она скользила сквозь визжащую от страха толпу, огибая каждую фигуру по минимально возможной траектории. Короткое отклонение одного плеча назад — буквально на пару миллиметров, — Чтобы вписаться в зазор между двумя голосящими девушками, нырок под локоть парня, в панике размахивающего руками, резкие рывки в обе стороны, словно по поломанной змейке, в рассчитанном маневре ухода от столкновения. Без сомнения, она изо всех сил уносила ноги от Пятнашки, но в то же время ее сознание не было окутано паникой. Грегори знал это совершенно точно, потому что в тот короткий миг, когда Аркаша только собиралась оттолкнуться от их стола в новом прыжке, он видел ее лицо. И это было вовсе не лицо умирающего от ужаса, сквозь туман застилающей разум паники понимающего, что опасность настолько близко, что может лизнуть пятки. Нет, иная картина застыла в тонких чертах: сосредоточенность и осознание каждого следующего действия. Воплощение осмысленного отступления.

Грегори, не глядя, протянул руку и вцепился в Ровена. Демон смолк, позволяя старосте воспользоваться своим плечом как опорой.

— Ты это видишь?

— Что? — Ровен выпрямился и негодующе охнул, когда пятерня Грегори с глухим хлопком опустилась на его макушку.

— Гляди. — Грегори повернул голову демона в сторону действа.

К ним приблизился Александр и молча встал рядом.

Грохотали откинутые в стороны столы, попискивали отброшенные с дороги студенты, яростно рычал Пятнашка, преследуя маленькую юркую фигурку.

Грегори скосил взгляд, оценивая выражение лица Ровена, затем посмотрел в сторону Александра. Все верно. Он не ошибся, потому что стоящие рядом с ним разделяют его изумление. И ему вовсе не мерещится, что склонная влипать в неприятности первогодка и полукровка Аркадия Теньковская двигается так, словно предугадывает каждое сцепление подошвы своих кроссовок с полом, каждое изменение давления на мышцы и кости ног и оценивает расстояние сразу до всех близ находящихся объектов и даже тех, что располагаются в «слепой зоне». Это что, какой-то интуитивный бег?

— Расчет на скорость, — пробормотал Александр. — Посредством уклонения от препятствий и восполнения потерянной из-за маневров скорости короткими рывками из неудачной позиции. И как будто постоянно начинает движение с низкого старта. Огромная нагрузка на все, что ниже колен. Она уже должна была давно шлепнуться лицом в пол.

«Александр снизошел до оценивания чужого стиля. — Грегори с волнением прикусил нижнюю губу. — Такое событие игнорировать нельзя. И он прав. Что это за тип выносливости? «Бегу, уповая на инерцию, — авось продлит скорость?» Она же большей частью почти на корточках бежит. На что она полагается, на что надеется? На чем вообще держится ее сила воли? Сумасшедшая.

Словно в подтверждение его слов Аркаша совершила очередной кульбит. Пятнашка, беспрестанно исторгающий из глотки рык и несущийся за девчонкой, опустившись, как самый настоящий зверь, уже на все четыре конечности, рванул вперед с утроенной скоростью и прыгнул, намереваясь рухнуть всей мускулистой тушей на спину преследуемой. Но за мгновение до того, как Пятнашка достиг цели, Аркаша бросила свое тело вправо и, на лету вытянув ноги и руки, прокатилась под столом, как свернутый в тугую трубку ковер. Появившись с другого края, девушка уперлась ладонями в пол, с силой оттолкнулась от него и с той же хладнокровной четкость бросилась вперед. Впереди нее выросла толпа, от страха вероятно забывшая, что оставаться на пути разъяренного вервольфа по меньшей мере непрактично. А уж Аркаша им это объяснять точно не собиралась. Она, все также не теряя скорости, прыгнула, воспользовалась скамьей как опорой и вскочила на стол, по которому уже, грохоча тарелками, продолжила драпать.

«А если представить, что она ведет мяч…»

— Староста!

Грегори с трудом оторвался от всплывающих в сознании картинок и повернулся к одной из студенток — пухленькой зеленоватой первогодке в очках, — которая в волнении дергала его за рукав блейзера.

— Нужно что-то делать! Он же ее пристукнет!

«И то верно. Что это я. Совсем на меня не похоже. На мою первогодку охотятся, а я какими-то фантазиями упиваюсь».

— Где Великая Верхушка?

— Они уже ушли из столовой. — Александр тряхнул головой, будто отгоняя наваждение. — Персонал раздачи должен был кого-нибудь за ними послать.

— Не успеют. Пятнашка разнесет всю столовую к чернявой бабуле. А Фрая здесь нет?

— Очевидно, что нет. Он бы уже давно вмешался. Хотя... — Александр неуверенно покосился на двух вервольфов, только что протаранивших стол на четыре персоны. Бедолаги сунулись к Пятнашке с миротворческими целями, вот и получили по благородным мордам. — Предложения, Рюпей? Твоя девчонка неплохо держится, даже впечатляет малость. Но что же дурная-то такая? Надо же было додуматься полезть ни к кому-нибудь, а к Пятнашке!

— Она в него подносом кинула! — угодливо сообщил кто-то из толпы тех, что счастливо избежали близкого контакта с оскорбленным в лучших чувствах Пятнашкой.

Александр выразительно глянул на Грегори.

— Что? — Староста Сириуса всплеснул руками. — У меня таких психов целый факультет. Поражаться отсутствию у них инстинкта самосохранения мне уже общественно неполезно. Ремнем по булкам и все дела.

— Кэп, на мои булки не зарься.

— Шарора, вот только и делаю, что думаю о твоих булках.

— Не сомневаюсь, Кэп.

— Позже осветишь наши отношения для общественности, а сейчас, будь так добр, останови перевозбудившегося волчонка, пока контингент Сириуса не уменьшился еще на одного учащегося.

— Чего ради? — хмыкнул Ровен. — Шмакодявка сама нарвалась.

— В этом весь Сириус, — раздраженно отметил Грегори. — У Смешанных не действует девиз «один за всех, все за одного». Пусть товарищ гибнет, а нам плевать!

— Верно, — бесстрастно согласился Ровен.

Грегори невольно поглядел на Александра и увидел на его лице как раз то, что ожидал: уверенность в том, что с таким отношением ему пари уж точно не выиграть.

— Шарора. — Грегори понизил голос до шепота и наклонился к демону. — Она нужна мне в команде.

— Смеешься? — Вся нарочитая веселость Ровена вмиг испарилась.

— Нет. Я уже все решил. Объяснения излишни, ты был рядом. Сам видел все, что нужно.

— Глупая мотивировка.

— Значит, буду глупым. Сделаешь, что я прошу?

Ровен разражено наморщил нос, однако все же покорно кивнул.

— Огненный залп в столовой?

— Да, подойдет. Действуй. Староста дает тебе разрешение.

— Два старосты. — Александр встал рядом с Грегори плечом к плечу.

Ровен прищурился.