— Оптимист ты наш. — Аркаша закатила глаза. — Отлично, тогда проживание с Маккином — это обстоятельство положительное. Ну а что? — Она пожала плечами, про себя посмеиваясь над недовольной мордочкой скунса. — Следую твоему совету.

— Ясно. — Гуча повернулся в сторону Маккина. Тот подобрался. — Особого выбора у нас нет, молодой человек, но хочу предупредить: глаз с вас не спущу... — Угрожающее шипение переросло в тихое сопение, а затем в посвистывающий храп. Великий защитник невинных дев бесславно вырубился.

— А он у тебя... — Маккин растерянно посмотрел на стену за Аркашей, словно та могла помочь ему подобрать нужные слова. — Суровый.

— Папаня же, — хмыкнула Аркаша, накидывая на похрапывающего зверька край покрывала. — Интересно, а как он дверь смог открыть?

— И умелый, — почтительно добавил Маккин.

— Ага, он такой. — Девушка горделиво вздернула подбородок. Кто еще может похвастаться таким папаней?

В дверь постучали.

— Кого-то ждем? — Аркаша вскочила с кровати и прокралась к двери. — Дверной глазок не помешал бы.

— Похоже, настало наше время получить метку. — Маккин скинул кофту и хрустнул пальцами. Он явно нервничал.

Приоткрыв дверь, Аркаша осторожно выглянула, готовая при малейшем намеке на опасность захлопнуть ее.

— Позволите нам войти, студент Теньковская? — Эрнст Немезийский устало улыбнулся и качнулся вперед. Под его глазами залегли тени, губы слегка побелели, и общий вид был такой, словно в гости к ним напрашивался хладный труп, двигающийся исключительно на голом энтузиазме. Сколько же раз он сегодня уже использовал чары «Базовый Держатель»?

— «Нас»? — Аркаша распахнула дверь и тут же нашла ответ на свой вопрос.

— Хаюшки, студень. — Смачно жуя очередную жвачку (или ту же самую?), в комнату вошла Брунгильда. На ее плече висела сумка, доверху набитая бланками, отчего девушка походила на эксцентричного почтальона-перфекциониста.

— Это Брунгильда, студент Мимозы, — представил сопровождающую Немезийский. — Вы уже встречались у главного входа.

— Привет. — Аркаша, чувствуя себя ужасно глупо, помахала Брунгильде. Та выдула маленький шарик и лопнула его языком.

Сделав пару круговых движений кистью рук, Немезийский глубоко вздохнул и, подавившись воздухом, закашлял.

— Это кто? — Эрнст указал на храпящего Гучу. Скунс даже не пошевелился.

— Мой попечитель.

— Вы несовершеннолетняя, студент Теньковская? — изумился Немезийский. — Что-то я не припомню, чтобы мне кто-либо докладывал о наличии несовершеннолетних на территории университета. — Мужчина выразительно покосился на Брунгильду. Та сделала вид, что весьма заинтересовалась пучком ниток, торчащим из шва на боку сумки.

— Но я ведь говорила, что жить буду со своим попечителем, — напомнила Аркаша. — В совещательной при директоре.

— Похоже, в тот момент я слегка отвлекся. — Эрнст потер кулаками глаза, — точь-в-точь как это делали усталые дети. — Что ж, неважно. Любопытно, что ваш попечитель — королевский скунс.

— Типа как королевская креветка? — Аркаша заинтриговано подалась вперед.

— Хм-м... почти. Необычные существа. Достаточно хитрые, чтобы выживать в волшебном сообществе, и вполне умные, чтобы не связываться с кем-либо из этого сообщества. Поэтому занятно, что вашим попечителем стал именно королевский скунс. Но довольно болтовни. Дел невпроворот. — Немезийский протянул вперед раскрытую ладонь. — Так, ребята, кто первый?

— Давайте я. — Маккин с некоторой опаской предоставил Эрнсту свое запястье. Пара секунд и русал уже самозабвенно раздувал щеки, дуя на новенькую татуировку «БД».

— Студент Теньковская?

Длинные пальцы заместителя директора бережно обхватили тонкое девичье запястье. Едва заметное шевеление губ, резкий жар на коже, будто ее коснулось раскаленное железо. Аркаша жадно вгляделась в собственную метку.

— А почему метка голубая? — Брунгильда озвучила вопрос, который готов был соскочить с языка Аркаши. — У всех черная, а у этой голубая.

— Действительно. — На миг ей показалось, что во взгляде Немезийского мелькнуло разочарование. — Похоже, чарам нечего сдерживать.

— Нет волшебных сил. — Это был даже не вопрос, Аркаша просто констатировала то, что уже и так знала. — Я полукровка, так что ничего необычного.

— Что ж, — деланно радостно воскликнул Немезийский, разбавляя угрюмость атмосферы в комнате, — здесь мы закончили. А метка вам, студент Теньковская, все равно понадобится, чтобы вас узнавала защита университета. Брунгильда, оставь им пару бланков по дополнительным курсам и спортивным секциям. Нам пора в следующую комнату.

— Угу. — Брунгильда кинула на дубовый стол пару листков. — Профессор, а че, эти двое вместе, что ли, жить будут?

— Ох, гнилые первоцветы. — Немезийский ухватился за лямку сумки Брунгильды и потащил девушку к выходу. — Произошло одно маленькое, но чертовски неприятное недоразумение, что и привело к тому, что ты сейчас наблюдаешь. И очень тебя прошу не распространяться об этом обстоятельстве на каждом углу.

— Без проблем. — Брунгильда хлюпнула жвачкой и стряхнула с себя сумку. Та качнулась и, шлепнув Немезийского по бедру, безвольно провисла в его руках. А девушка подошла к Аркаше и, положив руку ей на плечо, навалилась всем весом. — Слушай, подруга, повезло тебе. Живешь с парнем.

— Правда?

— Ага. Вот я живу с Ваниль. Она сохнет по демону, душится цветочными духами, от которых блевать тянет, и сушит свои лифчики, прицепляя их завязками к окну, — они болтаются на улице, как цветастый флаг. Так что да... — Брунгильда уставилась в никуда. — Повезло тебе. Будешь жить с парнем.

— Идем же, — позвал Немезийский, вешая лямку сумки на собственное плечо.

Едва за импровизированной делегацией закрылась дверь, Аркаша и Маккин одновременно повалились на кровати.

— Отбой, — прохрипел Маккин.

— Баюшки-баю, — согласилась Аркаша.

Уже засыпая, девушка повторила про себя гнусавым голосом Брунгильды: «Повезло тебе, соплячка». 

Чье-то горячее дыхание согревало правую щеку. Аркаша приоткрыла глаза, сонно вглядываясь в лицо, нависшее над ней. Серая кожа, покрытая тонкими трещинками, обтягивала острые скулы, нижние веки заменяли черные маслянистые пятна, нос ввалился внутрь, а губы походили на влажные розовые нити для плетения макраме.

— Тетя Оля, новый скраб для лица тебе не подходит, — вяло сообщила Аркаша, приподнимая голову с подушки.

— И что посоветуешь?

Хрипящие томные интонации совершенно не походили на манеру речи Ольги Захаровой. Если только вещала она не из дупла, предварительно выкурив пачку сигарет.

Осознав это, Аркаша подскочила и едва не слетела с кровати.

— Без паники, самка человека.

Как ни странно, фраза подействовала, словно доза успокоительного. Память услужливо вытащила из закромов пару знакомых образов.

— Шаркюль? — Удостоверившись, что вдохновенные сопелки в ее ухо и правда принадлежали коменданту общежития, девушка страдальчески простонала и снова завалилась на подушку. — Ты чего тут?

— Контролирую.

— Что?

— Комнату четыреста семнадцать. Так велело начальство. — Шаркюль отодвинулся от кровати и вытер нос-дыру рукавом пиджака. — Крепко спишь, самка человека.