Князь так же просил свести его людей с Вороном. Но тут я категорично отказался. Во-первых, и сам не знаю, где сейчас может быть старик, а во-вторых, случись что с княжеской ДРГ, Ингвар с Лобановым сразу же станут подозревать меня, начнут совать свой нос в мои дела. И тут вопрос даже не в доверии, а в профессионализме — я на их месте делал бы так же. И зачем мне лишнее беспокойство? Пусть сами справляются. А я обеспечил их артефактами, рассказал о возможных маршрутах. Вот и пусть себе идут. Не знаю куда и, что характерно, знать не хочу. Зато, если вляпаются парни — помогу обязательно. А потом вытащу из князя что-нибудь полезное для рода. Да, меркантильно и не патриотично. Зато аристократично. А патриотизм вообще в моем случае неуместен. Вот станет мне Княжество родным, тогда и о нем поговорить можно будет.

За артефакты, которые, кстати, еще предстоит сделать, благо руку на них я набил, выторговал около тонны продуктов длительного хранения и сухпайков и разрешение покопаться на складах базы воздушного флота. В разумных пределах и под контролем Наследника. Чем я и занимаюсь под грустным, как у спаниеля, взглядом кладовщика.

— Федя, — протянул Олег, переводя иронично-насмешливый взгляд с меня на толстенького, едва сдерживающего слезы начсклада в чине стольника, — Уймись, не доводи Бирюкова до удара. Он хоть и вороватый, но зело полезный, иначе давно бы повесил.

Взгляд кладовщика стал еще более тоскливый и под сводами ангара эхом разнесся протяжный тяжелый вздох:

— Даже в мыслях никогда, Светлейший Государь, даже в мыслях, — запричитал пузан.

— Уймись, Бирюк — небрежно махнул рукой княжич, — Смотри, донесут как ты меня величаешь — лишишься головы. Государь у нас один — мой батюшка! Уразумел?

— Уразумел, Ваше Высочество, не гневайтесь, по скудоумию-то! — побледнев, затрясся Бирюков и принялся часто-часто низко кланяться. Олег, скривившись, дернул головой и рявкнул уже серьезно:

— Уймись! И вообще, пойди прочь!

— Как же можно? А записать? — он мотнул трясущимся подбородком на кучу отобранных мной вещей. Ничего серьезного: теплое белье, бушлаты, валенки, ножи, сабли, арбалеты с болтами — их я планирую доработать и сделать артефактными.

— Повешу! — хмыкнул княжич и Бирюков испарился. — Федя, — Наследник перевел взгляд на меня, — Я серьезно. Мне не жалко, хоть все тут забери, тем более для дела берешь. Но «Сокол» не купец, у меня еще груз для разведчиков и твоя техника на внешней обшивке будет.

— Точно! Техника! — я поднял палец вверх и посмотрел на Олега, — Зря ты Бирюка выгнал, мне ЗИП[i]ы нужны для снегоходов. Наверняка у него есть.

— Да не ушел он никуда, где-то здесь трется, ­– усмехнулся Наследник и гаркнул во все горло так, что с металлического потолка посыпалась ржавчина, — Бирюк, бегом сюда!

С техникой вышла любопытная история. Возвращаясь от Князя, увидел на улице рекламный плакат: «Снегоуборочная и сельскохозяйственная техника». Влекомый любопытством, заехал по указанному адресу. И ни разу не пожалел. Теперь я счастливый обладатель двух снегоходов, которые весной можно будет легко переделать в квадроциклы, колеса предлагались в комплекте. А вот ЗИПов в магазине не было. Нужно заказывать. Только времени у меня уже нет. Чем больше я тяну с вылетом, тем выше вероятность активизации моих врагов.

Ох, как матерился Олег, узнав, что и сколько ему предстоит тащить на своем «Соколе». Ругался, как портовый грузчик. А с виду приличный человек. Аристократ, княжич, целый наследник престола и откуда только плохих слов нахватался? От папы, наверное. Но смирился, успокоился. А куда ему деваться? Думаю, таких грузовых рейсов у него теперь много будет. Потому как только его дирижабль оборудован артефактной защитой против аномалии. Правда он с батюшкой своим попытались припрячь меня сделать еще один, только транспортный, но не вышло. Долго, дорого и нецелесообразно. Защиту надо обслуживать, а кроме меня этого сделать никто не сможет. А учить я никого вне своего рода не собираюсь. И давить бесполезно, да и не пытался никто. Проще договориться.

ЗИПы на складе нашлись. У меня вообще сложилось впечатление, что потребуй у Бирюкова достать межмировой портал — он тяжело вздохнет, с тоской посмотрит на тебя грустными, влажными от слез глазами и достанет откуда-нибудь из-под дальнего стеллажа требуемое. Полезный человек. Не зря его Олег ценит. А что вороватый, так кто на такой должности себя обижать будет?

Вот и все. Все текущие дела завершены, припасы загружены, техника к «Соколу» принайтована. Позади суета сборов, долгие расспросы и разговоры о предстоящей жизни в Заброшенных землях, слезы Герды и утешения Сольвейг. Я во всей этой суете особо участие не принимал, переадресовав все вопросы Ардану, который с воинами бывшего рода успел поучаствовать в парочке походов в аномалию. А я по-боярски лишь дал распоряжение нукерам еще раз проверить оружие и проконтролировать, как собрались женщины. И пошел заниматься изготовлением артефактов для снегоходов — без них в условиях хаоса техника быстро придет в негодность. Ах, да, еще кратко обрисовал обязанности каждого, рыкнул на «наложниц», которые скривили недовольные мордахи, узнав о том, что поступают на хозработы под начало Герды. Пригрозил, что оставлю в городе, следить за домом, и все негодование тут же исчезло.

Воспитывавшиеся рабынями, девочки как огня боялись самостоятельности и ответственности. Они просто не умели принимать решения. За них всегда это делал кто-то другой. И как их перевоспитать я не знаю. Плохо, что сложилось так, что придется тащить весь этот табор с собой. Им учиться надо. Причем всем. Начиная с Герды и заканчивая самой младшей Гюльчатай. Но оставлять их в городе нельзя. Если не убьют, то возьмут в заложники или еще как-нибудь используют против меня — аристократия и жречество в этих вещах весьма изобретательны.

Я долго думал, зачем повесил себе на шею этот ненужный хомут. И вдруг понял — я устал быть один. Все остальные аргументы лишь для того, чтобы убедить самого себя в правильности принятых неправильных решений. Сколько жизней я прожил после смерти Жанет? Три-четыре-пять? Они слились в одно серое пятно. Кого я помню из предыдущей жизни? Старую Карку, которая меня, наверное, любила. И Кейла — своего зама. Того, что в конечном итоге и подвел меня под пулю убийцы. Оттого и ринулся спасать белокурую княжну из рук бандитов, а потом и всех остальных. Потому-то и вступился там, у трактира Кнуда, за смелую девочку-нищенку. И эти три пигалицы чем-то запали мне в душу. Да, у меня теперь появились уязвимые места, добавилось проблем и ответственности. И, демоны меня забери, мне это нравится! И я сотру в порошок любого, кто посмеет обидеть доверившихся мне людей! Моих людей.

С вылетом пришлось задержаться. Догружали три контейнера, в последний момент пришедшие на мое имя. В документах из личной Канцелярии Великого Князя значилось, что в контейнерах инструменты и оборудование. Какие инструменты, какое за оборудование, что там опять придумал Ингвар? Не понятно! Разбираться буду уже на месте. Если что-то полезное — оставлю, лишним не будет. А если ерунда какая-нибудь — верну потом. Быть должником за никому не нужный хлам я не собираюсь! Наконец, «Сокол» медленно, словно нехотя, поднялся вверх и, развернувшись, стал отходить от причальной мачты, поднимаясь все выше и выше.

Вся моя немногочисленная команда собралась на балконе, опоясывающем гондолу. Нукеры невозмутимо смотрели вдаль, не пристало воинам проявлять эмоции. Пигалицы пытались сделать вид опытных путешественниц. Только вот надолго их не хватило, и когда дирижабль проплывал над островами с замками аристократов, мелкие проказницы уже вовсю восторженно верещали, едва не вываливаясь вниз. И я их понимаю. У самого дух захватывает, хотя все это я уже неоднократно видел. А мелкие единственный свой полет просидели в каюте. Мне было не до них, и следить за детьми на боевом корабле было некому. А что могут натворить три непоседы, изнывающие от безделья, даже Боги предположить не в силах. Вот и сейчас пришлось делать строгое внушение. Лишь после этого девочки немного успокоились. Но все равно восхищенно пищали на каждый новый вид, появлявшийся из-под серебристого брюха «Сокола».