— Господа офицеры, — раскланялся я со сверкающими орденами военными.

— Господин Раевский, — они одарили меня равнодушными, официально-любезными улыбками. С командным составом «Сокола» отношения у меня таки не сложились. Голубая кровь, великокняжеская гвардия, отпрыски родов из высшей аристократии. Они не очень понимали кто я такой, не верили слухам, которые крутились вокруг меня, при этом боялись, презирали и ненавидели. Но терпели из-за Наследника. Наши дружеские отношения с Олегом выводили их из себя, вызывали недоумение и тихое шипение, чтобы, не дай Боги, не услышал командир. Не у всех. Было несколько человек, с кем мы сошлись довольно близко. В основном инженеры и технари. Но здесь и сейчас их не было, потому и пришлось мне подойти к единственным знакомым людям.

— Я не частый гость на подобных мероприятиях, — кто-то просто кивнул, кто-то презрительно скривился, — Мне необходимо увидеться с Олегом Ингваровичем. Как мне его отыскать?

— Быдло, — едва слышно прошипел кто-то себе под нос. Сделал вид, что не услышал. Можно было бы и вызвать хама, но у меня других дел хватает, чем учить уму-разуму высокомерных идиотов.

— Вряд ли он сможет с Вами поговорить, Федор Михайлович, — через губу выдавил старпом, ­­– Сегодня у него слишком много дел.

Не сможет, так не сможет, ему же хуже. По большому счету он с папашей мне нужен постольку поскольку. Просто хотел узнать о взаимоотношениях двора и служителей культа. Потому что сомневаюсь, что завтра наша встреча закончится мирно. Ну, еще надо напомнить Олегу, о его обещании переговорить с папой насчет доставки меня с девочками в Заброшенные земли. В свете вновь открывшихся обстоятельств возможность быстро исчезнуть из Або обретает особую актуальность. Правда, есть у меня еще одно дельце в этом душном городе. Послезавтра собираю сходку вольных охотников. Перед балом успел заскочить к Кнуду — обрисовал обстоятельства и необходимость беседы с уважаемыми людьми. Тоже непростой разговор предстоит.

Эх, мне бы людей. Тогда я уже не простой парень, непонятно за какие заслуги признанный Вороном, а командир вольного отряда — по сути, равный любому ватаману. Да только где взять преданных воинов? Придется крутиться так, изображая из себя полностью безбашенного, не боящегося крови одиночку. Кем я, по большому счету, и являюсь.

— В таком случае не буду вам мешать, — я нагло улыбнулся, слегка кивнув господам офицерам. Краска бросилась в лицо старпому, не по статусу мне так раскланиваться с ними. Но он сумел сдержаться сам и сдержать своих подчиненных. А я уже уходил в примеченный мной самый дальний и обделенный вниманием блестящего общества угол, прихватив с собой бокал крепкого алкоголя. «Блистать» вместе с этой публикой мне не хотелось. А захотелось вдруг просто напиться. Вдруг подумалось: «Интересно, а как там Лютый? Наверное, уже кучу щенков настрогал и забыл своего нечаянного товарища». О! Оживились сиятельные и не очень. Значит, скоро Ингвар с Олегом появятся.

И точно, спустя несколько минут в зал вошел Великий князь с сыном и юным султаном. Они двигались сквозь сверкающую золотом и драгоценными камнями публику, как ледокол сквозь застывший океан. Следом шла немногочисленная свита, состоящая из княжеских ближников и степняков. Ингвар шествовал вальяжно и величественно, с легким превосходством в глазах и отческой улыбкой на губах, поглядывая на склонившихся перед ним подданных. Олег с Бахтияром о чем-то весело переговаривались, не обращая внимания на окружающих. А мне было смешно наблюдать, как только что важные и напыщенные аристократы лезли в первые ряды, в надежде обратить на себя внимание монарха. Все как обычно, все как везде.

Наконец этот парад павлинов закончился, и началась раздача наград. Ордена, земли, титулы. Вот и до меня очередь дошла. Пришлось быстренько допивать бренди и двигать к Великому князю, на ходу сунув пустой бокал вовремя подскочившему лакею. А как загудел зал, когда мне вручили грамоту, подтверждающую мое вхождение в высшее сословие княжества, какой концентрированной ненавистью обожгло мне спину, которая, впрочем, сменилась недоумением, когда Ингвар озвучил, какие земли жалованы свежеиспеченному боярину Раевскому. Великосветские интриганы никак не могли понять, как ко мне теперь относится. Вроде князь наградил меня не по чину, возведя в боярство и в то же время наказал, даровав совершенно непригодные, да еще и не подконтрольные нынче княжеству земли с довольно сомнительными буйными обитателями в лице вольных охотников и прочих свободолюбивых жителей Пограничья. Поэтому, обернувшись к залу, наткнулся на взгляды полные злорадства. Выскочек нигде не любят. А в глазах аристократов я самый, что ни на есть, выскочка.

Меня такое отношение вполне устраивало. Злорадствуют — значит, не будут особо сильно пакостить. А на всякие мелочи можно не обращать внимания, тем более, в столице оставаться я не планирую. Хотел было шепнуть Олегу, что надо срочно поговорить, как вперед вышел Бахтияр:

— Мой отец — Великий хан Абылай, считает, что не правильно, когда род сына Тэнгри будет признан в Княжестве и останется официально непризнанным в степи. Хотя Великий Гэсэр и не нуждается в чьем-либо признании, — султан с сияющими восторгом глазами поклонился мне, а по залу вновь прокатилась волна ропота. Бахтияр обернулся и принял у одного из своих сопровождающих расшитый золотом и каменьями широкий пояс, с изображением на массивной пряжке фигуры война, вонзающего копье в извивающегося Олгой-хорхоя. — О, Великий! — зал загудел еще сильнее, а я едва не двинул парня по подставленному бритому затылку. Ну, зачем это все, да еще и с таким пафосом⁈ — Прими от детей Великой степи этот пояс нойона. Лучшие мастера день и ночь не смыкали глаз, чтобы успеть изготовить его к нашему отъезду, — и он собственноручно опоясал меня этим тяжеленым произведением искусства. А султан не унимался, — На таком поясе должно находиться достойное владельца оружие, поэтому прими в дар эти клинки, — он, как фокусник вынул из-за спины парные, слегка искривленные, сабли с потертыми рукоятями в совершенно невзрачных, украшенных почерневшим от времени серебром ножнах, от которых веяло далекой древностью. — Согласно легенде, эти мечи принадлежали когда-то Буртэ-Чино и супруге его Гоа-Марал — прародителям всех степных народов.

Пришлось принимать подарок, изобразив должный трепет. Закрепив ножны на поясе, вытащил мечи на свет. И так нервная от огромного количества вооруженных незнакомых воинов из свиты султана, охрана Ингвара напряглась. Но, повинуясь взмаху руки Великого князя, никто в мою сторону не кинулся.

Сами клинки оказались хороши. Отличная сталь, даже удивительно, что в столь давние времена умели такую выделывать. Балансировка «старшего» словно под мою руку. А вот «младший» легковат. И чувствуется в ладони не так хорошо. А вот для женской руки будет в самый раз. Опять на женитьбу намекают. Не дождутся. Сам решу, когда и на ком.

— Благодарю хана и всю Великую степь за оказанную мне честь. Клянусь, никогда эти клинки не будут обнажены против моих степных братьев.

— Это еще не все, Великий, — радостно улыбнулся Бахтияр, — Эти молодые воины — рядом с султаном встали пятеро джигитов, самого воинственного вида, — Младшие сыновья самых знатных семей, ведущих свой род от Буртэ-Чино. Они отказались от своего рода, чтобы войти в твой род в качестве обычных нукеров.

Неужели Боги Вселенной услышали меня⁈ Ведь только что думал о том, что мне нужны верные люди. И вот, пожалуйста ­– подарок судьбы. Правда, их верность пока под вопросом… И тут парни, преклонив передо мной колено, выхватили из ножен короткие кинжалы и полоснув себе по ладони хором, словно репетировали (а может и, правда, репетировали, не удивлюсь), проорали, что кровью и даром своим клянутся быть верными сыну Тэнгри и его роду и принимают для себя любое назначение, какое мне, «Великому», взбредет в голову им дать. Молодцы! Лучшей рекламы и не придумать! Только вот по напряженной тишине, повисшей в зале, я понял — перформанс этот мне еще аукнется. Но теперь деваться некуда, придется крутиться.