– Да зачем помогать ей?! – возмутился Вадим. – Из-за неё только больше охотников сюда приходить будет! Да и разве тебе не вредно таких, как она под боком держать?

– Вредно, – Тихомира кивнула. – Но для такого теперь у меня ты есть. Получается у тебя её раздражать просто прекрасно. Всю доброту забивает.

– А что делать будешь, если она все сказки выслушает? – поинтересовался Вадим. – Придётся нам тут её ещё дольше терпеть?

– Я ей правила почти такие же, как тебе выдала, – Тихомира пожала плечами. – Как думаешь, сдержится она, чтобы ни одного вопроса-то не задать? Сама же ведьма. Многому научиться от меня может, а придётся молча смотреть и не понимать, что происходит. Тем более нежная она больно. Раз её шалость твоя так разозлила… Это как же ты выдумал такое – Бажена в жёлудь превратить? Знаешь же, что для такого вещица нужна специальная, которой у нас с тобой нет.

– Я-то знаю, – Вадим хохотнул. – А вот Мила эта не очень! Глупая она для ведьмы.

– Ты тут будто самый умный нашёлся, – хмыкнула Тихомира и поднялась с места, потягиваясь. – Ох, тело старое просто ужасно! Теперь будет кости ломить… Ладно, пойдём, я тебе обещала кое-что показать.

Вадим поднялся, заинтригованный этим приглашением, хотя всех ответов он на свои вопросы и не получил. Тихомира расскажет ему то, что нужно знать, когда придёт время – она всегда так делает. Тихомира повела его на второй этаж в библиотеку. Она была небольшой, совершенно без окон, но вся до потолка забитая старыми книгами, некоторые из которых Вадима уже заставляли переписывать. До сих пор рука ныла от мысли о том, сколько дней он проводил здесь в полутьме, пытаясь разобрать чужой корявый почерк. Тихомира имела большую коллекцию знаний, но все они были привезены из других деревень и городов торговцами, которые заезжали в их деревню. Свои знания Тихомира никуда не записывала и Вадима заставляла запоминать.

– Садись, – Тихомира махнула рукой, отчего над небольшим письменным столиком, покосившимся от времени, завис шарик света.

Вадим послушно занял ненавистное место и принялся наблюдать за тем, как женщина достаёт с полок книгу в тёмно-красной обложке. Неужели снова заставит его что-то переписывать? Это в наказание за то, что Милу привёл? Но она ведь сама сказала, что это леший сделал!

– Раз силы твои скоро увеличатся, пора тебя научить обереги и проклятые узелки вязать, – Тихомира плюхнула книгу перед ним, подняв в воздух слой пыли, от которого Вадим закашлялся. – Проклятия у тебя до сих пор плохо выходят?

– Нормально уже, кха, – ответил Вадим, отмахиваясь от пыли. – Муж Ярославы же до сих пор по чужим бабам ходит!

– Слабовато, – Тихомира покачала головой и постучала пальцем по книге. – Прочти, что здесь написано, полезно будет. Да начинай уже запоминать. А как ночь на Ивана Купалу переживёшь, так я тебя паре собственных узелков научу. Они и врагов твоих ослабить смогут незаметно для них, и тебе самому помогать будут не раз.

Она ласково взъерошила ему волосы и ушла, оставив наедине с пыльной книгой. Вадим как следует прокашлялся и нехотя принялся листать пожелтевшие страницы. Большинство таких знаний, как говорила Тихомира, передаются от колдуна к колдуну, от ведьмы к ведьме, есть и секреты, которые только ей одной доступны. Как-то Вадим спрашивал, бывала ли Тихомира где-то кроме дома своего, на что та всегда мягко улыбалась и говорила, что не время ещё на такие вопросы ответ знать. Это давало понять, что ведьма всё же где-то да бывала, но зачем она уходила? Что делала? Неужели просто знания собирала, чтобы силу свою увеличить? Этого Вадим пока не знал. Прошлое Тихомиры для него было загадкой. Невольно снова вспомнилась Мила, которая вроде и ведьма тоже, да только бесполезная какая-то оказалась. Неужели всё потому, что учитель её умер и не успел обучить ничему? Или же просто она плохо училась? Может, и он без Тихомиры никогда бы не стал колдуном? И сдалось бабушке её желание выполнять. Вадим тяжело вздохнул и перелистнул страницу назад, потому как задумался слишком и совсем не запомнил того, что прочёл. Слишком уж было ему интересно, что бабушка для Милы подготовила и осмелится ли та девчонка вообще прийти сюда? А какие задания Тихомира ей даст? О сказках Вадим и не думал уже – наслушался их за три года, сам уже сочинять мог. Никак у него в голове только не укладывалось – зачем же леший впустил Милу? Спросить у него, значит с жизнью расстаться. Да и Вадим в принципе не очень горел желанием с лешим пересекаться.

***

С книгой Вадим просидел до вечера, не особенно торопясь вчитываться в текст. Больше ему понравилось рассматривать картинки и даже захотелось попробовать парочку узелков. Оказалось, что в них можно завязать почти что угодно – своё желание выздороветь или беду какую – тут всё равно. Вадим до сих пор помнил, как Дарина его чем-то похожим обманула. Тогда он не совсем понимал, как это так у неё вышло, но в книге подробно описано было, что даже простой человек может такими узелками воспользоваться, только узелков придётся сделать куда больше, а чувства должны быть искренние. Если хоть капля лжи в чувствах окажется, то ничего не сработает. Вадим закрыл книгу и отложил её на край стола, принявшись массировать виски и прикрыв уставшие глаза. Он с самого утра ничего не ел, так что голод чувствовался довольно сильно. Вадим покинул библиотеку, спустившись как раз к ужину.

– Понравилась книга? – спросила Тихомира, как только он появился в обеденной.

Она сидела за столом и перемалывала травы, а у неё на коленях спал котёнок-домовой. Она почти никогда не начинала вечернюю трапезу без внука.

– Интересная, – Вадим сел за стол и притянул к себе миску с жаркое. – Только я не очень понял, почему только сейчас это узнавать нужно? Магия довольно простая, энергии много не требует. Даже простой человек некоторые узелки вязать способен, а ты сказала, что мне пора это узнать, потому как сильнее стану.

– Всё верно, – Тихомира отставила в сторону травы и тоже приступила к ужину. – Магия сама по себе очень проста, так что и смысла не было нагружать тебя ею, но я-то хочу показать нечто большее. Потому как у каждого человека есть нить духовная, которая определяет то, как ты эту жизнь проживёшь и сколько. На ней тоже можно узлы всякие завязывать, а другие развязывать, и вот на это тебе куда больше сил и мастерства понадобится. Более того – с таким осторожнее нужно быть, потому как есть узлы, которые лучше не трогать, если точно не знаешь про них. Если неправильно сделаешь, то узел на твою нить перекинется, будешь с ним мучиться всю свою жизнь. Можно этим способом и свою жизнь удлинять, укорачивая чужую, только вот нужно тоже видеть, какую часть обрываешь, ведь те узелки, которые там останутся, все твои будут, а такие развязывать очень сложно. Помимо того нитку нужно для себя так искать, чтобы она к твоей подходила. Понимаешь теперь, почему я твою сестру тогда воскресить не могла? Кончилась нитка её, нужна была чья-то чужая, похожая.

– Помню уж, – буркнул Вадим. – И что? Неужели в этом мире так много нитей похожих на твою, раз ты себе жизнь так продлить смогла?

– Это ведь не единственный способ, – Тихомира улыбнулась. – Но знать о них всех тебе ещё рановато. Да и незачем тебе жизнь пока удлинять, поверь уж мне.

– Значит, ты можешь точно сказать, кто когда умрёт? – решил уточнить Вадим.

– Ты тоже так сможешь, – Тихомира кивнула. – Но для этого твои глаза должны стать такими же, как у меня. Иначе сложно тебе будет такое увидеть.

– Опять эти условия, – Вадим тяжело вздохнул. – И когда они такими станут? После какого раза?

По спине побежали мурашки от одной мысли, что ему скоро предстоит.

– Не знаю, – Тихомира пожала плечами. – Мои уже после пятого приобрели такой дивный оттенок.

– Интересно, а почему у Милы вообще глаза не зелёные? – вслух поинтересовался Вадим, даже не надеясь получить ответ.

Думать о ночи Ивана Купалы ему вообще не хотелось.

– Когда ведьма магию не использует, силы её угасают, – но Тихомира ответила. – Поэтому я тебя и прошу колдовать чаще. А Мила эта только и делала, что в городе своём зелья варила, чтобы болезни чужие лечить. Да даже так магию не применяла, учитель её непутевый совсем, таким простым вещам девицу не обучил… Зачем охоту на ведьм устраивать, когда они и сами себя изжить могут?