Она рассмеялась и прокрутилась на месте, демонстрируя свою молодость. Вадим совсем не знал, как к этому относиться, поэтому просто сделал ещё глоток мятного отвара.
– Значит, про тебя та сказка была, – кивнул Вадим. – И всем ты такие сказки рассказываешь?
Наконец-то он мог задавать вопросы, которых у него накопилось очень много.
– Каждому разные, – Тихомира отрицательно мотнула головой. – Но ты не торопись запоминать всё сразу, я тебе непременно расскажу все свои премудрости.
– Я теперь что ли вместе с тобой буду чужие желания исполнять? – нахмурился Вадим.
– Найдём для тебя занятие, не волнуйся, – Тихомира пожала плечами. – Дел много у меня существует, а тебя ещё учить и учить. Ты ведь даже читать не умеешь!
Вадим был удивлён, что сейчас чувствует себя таким спокойным. Он медленно осознавал, что не придётся ему больше домой к злому отцу возвращаться, а все его плохие поступки ведьму наоборот радуют. Разве можно было мечтать о чём-то лучше этого? Сейчас даже смерть сестры его не пугала…
– Ты со мной что-то сделала, – нахмурился Вадим. – Почему я ничего не чувствую?
– Потому что я исполнила твоё желание, – объяснила ведьма. – От этого твоей душе стало спокойно. Ты же сам сказал, чтобы я за тебя решила, чтобы прочла твои мысли и выяснила, чего ты на самом деле хочешь.
– Вот как… – Вадим сжал губы.
Получается, что это и есть истинное желание. Получается, что плевать ему на сестёр, на семью, на всех, кроме себя… Как ни странно, а от подобных мыслей погано ему не становилось. Было всё так же всё равно.
– Ты так и не сказал, как себя чувствуешь, – мягко напомнила Тихомира.
– Уже не больно, – Вадим пожал плечами, отмечая, что слабость в теле всё ещё осталась.
Наверное, если он сейчас попытается встать, то не сможет.
– Давай ты сначала поешь, тебе силы нужны, – ведьма хлопнула в ладоши, отчего на столе появилась еда.
Вадим только сейчас осознал, что действительно очень голоден. Он вновь выглянул в окно, видя, что на улице глубокая ночь, отчего усмехнулся – не так уж и страшно оказалось переночевать у ведьмы. Он залпом допил мятный отвар.
***
С тех пор прошло три года. Ведьма многому научила Вадима, а он впитывал знания, как губка, сам удивляясь тому, как он много всего умеет. Конечно, не всё давалось ему легко и просто – запоминать, какие травы для чего нужны, оказалось просто адской рутиной, а помимо обучения Тихомире нужно было помогать, и задания её стали ещё сложнее. Конечно, теперь ведьма объясняла, зачем всё это нужно, и даже охотно отвечала на вопросы Вадима, но от обилия информации голова к вечеру просто раскалывалась, не говоря о том, что в жизни мальчишки появилось очень много бессонных ночей. Он немного подрос, став явно выше Тихомиры, окреп и перестал совсем болеть – уж что-что, а за таким ведьма следила.
Вадим лежал в кровати, вытянув перед собой руку и рассматривая метку лешего. Сейчас она выглядела лучше, чем когда была свежей, но всё равно жутковато – кожа была неровная, цвет её темнее, а след от ладони чётко просматривался. Зато оно больше не болело. Тихомира объяснила, что это метка даёт ему разрешение тоже приводить кого-нибудь в лес на своё усмотрение, но лешему каждый месяц нужно приносить жертву. Обычно это сердце человека, имевшего злые намерения. Вадим просил метку как-то убрать, но ведьма лишь развела руками и показала свою на ноге. Пришлось смириться с таким уродством.
Вадим повернул голову. Рядом с ним тихо сопела Дарина. За эти три года девушка тоже успела похорошеть, по крайней мере внешне, а вот внутри, как оказалось, она так и осталась с гнильцой. Вадим теперь понимал, что это не староста её никуда не отпускал, это она сама со всеми в деревне перессорилась, вот с ней дружить никто и не хотел. Это было как-то даже опасно. Но он и не дружил. Вадим осторожно откинул в сторону тонкое пуховое одеяло и принялся искать свою одежду. Он был бы и рад ещё поваляться в дорогущей кровати Дарины, но он и так слишком задержался – Тихомира рассердится. Как же так вышло? Просто нравилось ему над Дариной издеваться в отместку за то, как она с ним когда-то поступила. Вадим надел рубаху, заправил её в штаны и подошёл к зеркалу, чтобы поправить растрепавшиеся волосы. После той злополучной ночи они стали абсолютно белыми и ничто уже не могло это исправить, но Вадиму на это было плевать. Он направился к окну, не издавая ни звука, но само окно предательски скрипнуло, когда он попытался тихонько его открыть.
– Вадим? Ты куда? – Дарина приподнялась на локтях и принялась потирать глаза.
– Вопросы глупые не задавай, – он хмыкнул, наблюдая за тем, как одеяло соскользнуло с её обнажённого тела.
– Я думала, что ты ещё со мной полежишь, – Дарина немного потянулась, ожидая, что это действие привлечёт парня назад в постель.
– Выйди замуж и командуй своим мужем, – хохотнул Вадим, распахивая окно.
На улице стояла прекрасная летняя погода, но Дарина всё равно подтянула на себя одеяло, скрывая от взора Вадима своё тело. Обиделась.
– Никто меня порченую не возьмёт, – буркнула она.
– Никто тебя и не порченую брать не собирался, – Вадим рассмеялся. – Да и под меня тебя никто не заставлял ложиться.
И это была чистая правда. Дарина обрадовалась, когда узнала, что он жив, а как поняла, что ведьма его магии учит, так снова принялась соблазнять, считая, что сможет обмануть и использовать в своих целях, но теперь Вадима было не так-то просто провести.
– Дурак ты! Видеть тебя больше не желаю! – прикрикнула она и швырнула в него подушкой.
Вадиму даже уворачиваться от этого неуклюжего броска не пришлось. С тех самых пор Дарина в цель больше никогда не попадала. Он поспешил вылезти через окно на козырёк, откуда прошёлся вперёд, балансируя на краю крыши, и в итоге спустился по яблоне, попутно сорвав себе один плод в качестве лёгкого перекуса. Несмотря на то, что внешность его теперь привлекала внимание, Тихомира научила его, как от себя взгляд отводить, поэтому Казимир и его слуги так ни разу и не смогли его во дворе поймать, и мог безнаказанно к Дарине пробираться, когда сам того пожелает. Вадим вышел с территории поместья старосты и посмотрел на солнце, чтобы понять как сильно его Тихомира накажет теперь? Решив, что терять ему всё равно больше нечего, он отправился прогуляться по деревне. Ноги сами привели к старому дому. Ничего тут не изменилось с тех пор, разве что мельник теперь пить много стал. Никто из семьи Вадима не помнил, будто и не существовало его вовсе, но с Есенией он подружился быстро. Девочка тоже не помнила, что он её брат, но тянулась к нему, сама не зная почему.
– Вадим! – радостно воскликнула она, выйдя из-за дома с пустым ведром.
Вадим слегка поморщился – к беде.
– Привет, – улыбнулся он, доедая яблоко и швыряя огрызок в кусты.
Ему хотелось знать, что хотя бы с Есенией всё хорошо, ведь она единственная, кто в этой семье о нём беспокоился. К слову, остальные жители деревни не придали никакого значения тому, что семья мельника про сына забыла – никто ведьме перечить не смел, так что все странности принимали как должное. Раз мельник и вся его семья говорили, что сына у них никогда не было, значит так оно и было. А сам Вадим теперь в деревне был известен, как внук ведьмы, так что относились к нему с осторожностью и даже уважением, чем юноша не раз пользовался.
– Давно ты в гости не заглядывал, – девочка поставила ведро на землю и поспешила обнять Вадима.
– Прости, прости, – он слегка потрепал её по голове.
Девочка надула губки от обиды. Она тоже успела подрасти и уже вовсю помогала матери по хозяйству, как и Олеся, только та теперь стала мрачнее тучи, и Вадим ей совсем не нравился. Он и не претендовал.
– Держи, в качестве извинения, – он вытянул руку перед Есенией, и на ладони из ниоткуда появилась конфета в яркой обёртке.
В деревне такие диковинки трудно было добыть. Глаза Есении тут же засветились от счастья, и она поспешила закинуть конфету в рот, чтобы никто не увидел. Матушка строго-настрого запрещала хоть что-то из рук Вадима брать, боясь его теперь до смерти, а отец… Отца Вадим теперь разве что в местной таверне иногда встречал, но тот сына не узнавал, а сам Вадим говорить с ним не стремился.
