– Я хочу вернуться домой, – вмешалась Элина, прежде чем Рене успел ответить, и попыталась разомкнуть железное кольцо рук, удерживающих ее. – Пожалуйста, не беспокойтесь, не надо возвращаться со мной. Я просто прогуляюсь. Вам с вашим племянником необходимо о многом поговорить, и свидетели вам не нужны.

Ей следует бежать прочь от обоих. Она не может больше оставаться здесь и слушать, каким небрежным тоном они говорят о ее брате. Не рассказать ли ей Франсуа свою историю, мелькнула мысль. Но она не доверяла ему. Тем более что имела право получить часть наследства, которое Франсуа считал своим.

– Я отвезу тебя домой, – настаивал Рене.

– Нет! – в отчаянии воскликнула Элина и уже спокойнее сказала: – В этом нет необходимости.

– Да ну, дядюшка, – вмешался Франсуа, – можно подумать, ты держишь бедную девочку в заточении. Не настолько же ты увлечен ею, что боишься отпустить ее от себя ненадолго?

Элина почувствовала, как напряглось бедро Рене, касающееся ее ноги.

– Увы, дорогой племянничек, но ты точно подметил. Она так сильно меня очаровала, что я просто обязан выполнять любое ее желание. Встретимся в доме.

Затем Рене одним быстрым движением выхватил у Элины поводья, повернул коня и галопом помчался к дому. Элина изо всех сил цеплялась за луку седла.

Никогда больше она не поверит ему! Подлец! Пусть только тронет ее хотя бы пальцем, она ему покажет. Ни за что больше не поддастся его чарам. Ведь он убил ее брата!

Когда Рене осадил коня возле дома, Элина оглянулась и увидела, что ее сводный брат неторопливо следует за ними. Рене спешился, затем снял Элину с седла и поставил рядом. Его лицо пылало от еле сдерживаемого гнева, и, взглянув на него, девушка содрогнулась. Она попыталась вырваться из его рук, удерживающих ее запястья, но он не отпускал ее.

– Оставь меня! – крикнула она. – Я не верю ни единому твоему слову. Мой сводный брат утверждает, что это ты убил Алекса. Это невыносимо! Пойми же, наконец!

– Франсуа – круглый дурак… – начал Рене, стараясь удержать ее. В тщетной попытке освободиться она стала колотить его кулаками в грудь.

– Нет! Это я круглая дура! – Слезы струились по ее лицу. – Я думала… О, невозможно вообразить! Мне следовало знать, что твои слова ничего не стоят, как и слова моего отца!

Подъехал Франсуа. Рене метнул на племянника яростный взгляд. В этот момент Элина изо всех сил пнула Бонанжа в голень.

– Отпусти меня! Пожалуйста!

Не говоря ни слова, Рене отпустил ее, и она вбежала в дом. Рене смотрел ей вслед, ощущая страшную тяжесть на сердце. Затем пристально взглянул на племянника.

– С какой целью ты без конца повторял эту ложь при Элине? Франсуа, оставаясь в седле, нервно подергивал поводья.

– Я… я думал, это произведет на нее впечатление. Женщины восхищаются дуэлянтами, как героями. Знаю по собственному опыту.

Рене холодно смотрел на племянника. Ему хотелось стащить мерзавца с лошади и бить, бить, пока тот не превратится в кровавое месиво.

– Человек, которого, по твоим словам, я убил, был ее любовником, глупец. Мне потребовалось много времени, чтобы убедить ее, что я его не убивал.

Франсуа удивленно округлил глаза.

– Ее любовник? – С минуту он помолчал, затем пожал плечами. – Для таких женщин, как она, это не имеет значения. Для них все любовники одинаковы.

Плоские шуточки племянника привели Рене в бешенство. Он шагнул вперед и схватил коня Франсуа под уздцы. Франсуа попытался выхватить у него поводья, но не смог.

– Запомни раз и навсегда, Франсуа, – спокойно сказал Рене. – Она тебе не девка, и я не позволю ее оскорблять. Пока она живет в этом доме, ты не будешь здесь появляться. Убирайся, не то тебе не поздоровится.

– Я не хотел причинить тебе вред, дядюшка Рене… – начал Франсуа.

– Ну, давай! – прорычал Рене. Он отпустил повод, с силой хлестнув коня по заду, и тот припустил прочь по аллее. Даже не обернувшись, Рене вошел в дом.

Но когда, перепрыгивая через две ступеньки, он направился в комнату Элины, его ярость слегка поутихла, и он задумался.

Зачем приезжал Франсуа? И почему так настойчиво повторял при Элине эти нелепые слухи?

Рене замедлил шаг. Была ли у Франсуа причина желать устранения Элины? Очень может быть. Но какая?

Рене покачал головой. Невозможно постичь странный ход мыслей племянника. Иногда казалось, что им движет одна только злоба. Возможно, сейчас и наступил такой момент.

Неясное сомнение шевельнулось где-то в самой глубине сознания Рене, но он отбросил его, всецело поглощенный желанием поскорее уладить дела с Элиной. Он должен найти ее и заставить признать правду. Он просто обязан это сделать!

Бонанж точно не знал, почему для него так важно, чтобы она не считала его убийцей. Знал лишь одно: если он не завоюет ее доверия, Элина никогда не будет ему принадлежать.

Впервые он осознал, что желает ее с такой страстью, какой прежде никогда не испытывал. Распахнув, наконец, дверь ее комнаты, Рене обнаружил, что девушки там нет. Для Рене, сейчас было важно только одно: чтобы она принадлежала ему и телом и душой. Стоя в жаркой духоте ее комнаты, он тихо поклялся:

– Я найду тебя, дорогая, и утолю эту жажду, прежде чем она убьет меня. Если я этого не сделаю…

Он крепко выругался, круто повернулся и вышел.

Элина огляделась вокруг, внезапно осознав, где она находится. Что заставило ее укрыться в этой комнате, которую она обычно использовала для рисования? Она не побежала в свою спальню, так как знала, что Рене в первую очередь бросится туда. А ей нужно было прийти в себя и выбраться из западни, в которой она оказалась.

Она оглядывала свою временную студию-мастерскую с беспорядочно разложенными рисовальными принадлежностями, единственный уголок в доме, который принадлежал ей. Возможно, именно поэтому она пришла сюда. Она бросила взгляд на незаконченный портрет Рене и застонала. Он постоянно вторгался в ее мир, напоминая ей, как обычно, о ее собственных желаниях, от которых ей хотелось бы избавиться.

Девушка решительно направилась к холсту с намерением дать выход гневу и выместить свою ярость на изображении человека, причинившего ей зло.

– Мадемуазель, не можете ли вы мне сказать, где найти месье?

Вежливый теплый голос Луи остановил ее. Элина обернулась и увидела старого слугу, стоящего в дверях, ведущих в холл.

– Мадемуазель! – вскричал он в тревоге, увидев ее залитое слезами лицо.

– Убирайся! Оставь меня в покое!

– Не мог же месье обидеть вас, – сказал Луи. – Я и представить себе не могу, что он поднял на вас руку…

И тут она рассмеялась. Рассмеялась сквозь слезы.

– Меня, разумеется, он бы не тронул. Нет. Но он убил моего брата.

Луи медленно покачал головой:

– Вы не можете всерьез верить в это. Он рассказывал мне, что случилось. Он совершенно случайно нашел тело.

– Это он так говорит, – процедила она сквозь зубы.

– Вы уже достаточно времени находитесь здесь, видели, как он объезжает плантации, как обращается со слугами. Вы действительно верите, что он мог бы убить человека просто за то, что тот обманул его?

Она вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Его собственный племянник сказал…

– Франсуа? Он был здесь? – спросил Луи, презрительно скривив губы. – Франсуа – каналья, сволочь, ничтожный червяк. Он всегда говорит гадости.

Сила убежденности, с которой были сказаны эти слова, ошеломила Элину. Но затем она прищурилась.

– Без сомнения, ты будешь защищать Рене, – сказала она резким холодным тоном. – Он твой хозяин.

Выражение лица Луи смягчилось.

– Моя маленькая девочка, вы должны доверять людям. Разве можно думать, что все лгут, только потому, что кто-то один солгал вам? Разве я когда-нибудь скрывал что-то от вас? Даже в ту, первую ночь? Никогда. И теперь я говорю вам правду. Месье не убивал вашего любо… вашего брата.