Среди умений, которым дьявол обучил Анну-Марию, было приготовление различных ядов и мазей, ингредиенты которых она добывала, выкапывая тела с кладбищ или обходя виселицы, чтобы получить одежду, волосы, ногти и жир с тел повешенных преступников. Подобное тоже было задокументировано впервые.
Затем инквизиторы спросили ее о доктринальной основе ее убеждений. Она ответила, что переняла свои взгляды либо от учения катаров, либо от инквизиторов, которые заставили ее признаться в своей приверженности идеям о том, что Бог и дьявол полностью равны, что Бог правит на небесах, а дьявол – на земле. Души, последовавшие за дьяволом, после смерти оставались на земле или в воздухе, предположительно как спутники демонов, которые, согласно теологическим представлениям того времени, могли существовать в обоих местах. Эти духи бродили повсюду, особенно вблизи тех мест, где они когда-то жили, и пытались побудить детей следовать за Сатаной, а не за Богом. Несмотря на то что война Бога и дьявола будет длиться вечность, в это время Сатана был на подъеме, как верила Анна-Мария, и она надеялась разделить с ним его триумф. Однако теперь она раскаивалась и умоляла принять ее под крыло Церкви, но ее мольбы не были услышаны – женщину передали светским властям и сожгли на костре.
Катрин Делорт призналась, что десять лет назад у нее был роман с пастухом, который убедил ее заключить договор с Сатаной. Он отвез ее в полночь на перекресток на опушке леса. Там они развели костер, положив на него останки человеческих тел, которые забрали с кладбища. Она порезала левую руку и уронила несколько капель своей крови на горящее месиво, произнося при этом странные слова, которые сейчас не помнила. После в языках пурпурного пламени явился демон по имени Берит, который, очевидно, наделил ее способностями творить всевозможную магию[329]. После заключения договора с Берит Катрин каждую субботнюю ночь погружалась в глубокий сон, во время которого ее переносили на собрание ведьм, проводившееся в различных местах на юге Франции. На этих собраниях она воздавала почести козлу, а потом вступала с ним в половую связь и участвовала в оргии с другими членами культа. Все вместе они пожирали детей, похищенных из их домов, и пили отвратительные зелья. Также они избегали любой соленой пищи. Отсутствие соли, впервые упомянутое в контексте ведовских практик, конечно же, является наследием древней традиции, согласно которой соль может рассеивать злых духов, – этой традиции давно придерживалась Церковь и использовала соль при крещении. Старые идеи о каннибализме стриксов или стриг, по-видимому, привели к тому, что идея о поедании детей, зачатых во время оргий, которая нашла отражение в протоколах Орлеанского процесса, переросла во всеобщую педофагию. Вера в поедание детей, естественно, должна была усилить общий страх и отвращение к ведьмам со стороны населения.
Другим элементом дела, который в будущем станет стандартным в более поздних судебных процессах, было давление, оказываемое на Катрин, чтобы она выдала сообщников. Под пытками от нее требовали назвать людей, с которыми она посещала сборища, и в конце концов она сдалась. Некоторые из тех, кого она назвала, впоследствии были арестованы и преданы суду. Когда ее заставили рассказать о ее доктринальных убеждениях, Катрин (чья история в остальном сильно отличалась от истории Анны-Марии) ответила в удивительно схожих выражениях, добавив только, что царство Христа подходит к концу и вскоре ему на смену придет царство Антихриста – идея, в которой, возможно, следует видеть искаженную версию иоахимитского милленаризма. Как и Анна-Мария, Катрин была передана в руки светской власти и впоследствии сожжена.
Усилия инквизиторов Тулузы и Каркассона по борьбе с ведьмами продолжились вплоть до конца столетия. Большинство случаев касалось колдовства, описываемого в не слишком ясных терминах, но в некоторых случаях присутствуют и характеристики стандартных процессов над ведьмами. В 1352 году семь человек были осуждены за то, что просили козла отвезти их на собрание ведьм. Хотя им не удалось добиться своего, они были приговорены к двенадцати годам тюремного заключения. На том же процессе еще восемь человек, продавших свои души дьяволу и участвовавших в колдовских церемониях, были приговорены к пожизненному заключению, а восемь человек, убивших детей сглазом или заклинаниями, были отправлены на костер. В следующем году шестьдесят восемь человек предстали перед инквизицией в Тулузе по обвинению в магии и ереси. Они совершали колдовские действия, танцевали в магическом круге и насмехались над церковными таинствами. В источнике, который дошел до нас только в пересказе, нет точного описания танца, но, если отбросить историю священника из Инверкитинга как не относящуюся к делу, это первое упоминание ритуальных танцев на собраниях ведьм. Возможно, влияние секты плясунов оказалось сильнее, чем можно было себе представить[330].
Один из немногих итальянских судебных процессов того столетия был проведен папской инквизицией в Ломбардии при содействии епископа Новары. Перед судом предстало несколько человек, обвиняемых в колдовстве, одной из них была женщина из Орты, деревни в епархии. Она призналась, что отреклась от Христа и его учения, что попирала крест, молилась дьяволу на коленях и убивала детей с помощью магии. Епископ и инквизитор, не зная, что с ней делать, передали дело известному юристу Бартоло да Сассоферрато, который решил, что ее действия выдают в ней еретичку и что она заслуживает смерти[331].
Большинство судебных процессов по обвинению в колдовстве и ведовстве в XIV веке были прямо или косвенно спровоцированы попытками инквизиции связать ведовство с ересью. В материалах большинства процессов не было подробных описаний ведовских сборищ, подобных тем, которые остались от процессов в Тулузе и Каркассоне в 1335 году. Действительно, как в Каркассоне, так и в Тулузе было проведено множество судебных процессов, которые имели много общего с малефициумом и заклинаниями, но в них почти нет специфических деталей, характерных для феномена ведовства[332]. В некоторых случаях обвинения были ближе к реальным проявлениям ведовства, хотя все же отличались от них. В Каркассоне в 1329 году монах из ордена кармелитов по имени Питер Рекорди был осужден инквизицией за то, что он изготавливал из воска, жабьей крови и слюны изображения и посвящал их дьяволу, а затем прятал их в домах женщин, с которыми намеревался вступить в интимную связь. Его также обвинили в том, что он призывал Сатану и приносил ему в жертву бабочку – причина такого выбора жертвы неясна. В 1322 году женщина из Эхингена в Швабии творила магию с помощью освященной облатки. Ее преступление не было чем-то необычным, но наказание указывает на ужесточение мер против ведовства: ее сожгли на костре как еретичку. 7 апреля 1338 года папа Бенедикт XII приказал Гильому Ломбарди, настоятелю Бариоля в епархии Фрежюса, провести расследование в отношении двух женщин, которые отдали себя «душой и телом» дьяволу и которые словом и делом совершили с ним много «порочных и отвратительных вещей». В 1340 году на одном из многочисленных процессов по обвинению в ведовстве в Тулузе священник по имени Лукас де Лафон из Гренады (деревня неподалеку) был судим инквизицией за некромантию и другие магические ритуалы, в ходе которых он совершал богохульные обряды и осквернял церковные таинства. Его приговорили к пожизненному заключению. В 1347 году некий некромант, nigromanticus, прибыл в город Торренбюрен, где обманом заставил людей поверить, что может превращать вещи в золото. Он воскрешал тела умерших для своих магических целей и сделал ребенка деревенской женщине, пообещав ей, что ее потомство будет святее Иоанна Крестителя. Так эволюционировали абсурдные представления о демоническом в XIV веке[333].
