«Не язви. Но, да — как-то всё немножко вышло из-под контроля».

«Но всё-таки, по результатам выполнения программы что-то же должно обломиться? Не просто так же корячились?»

«Ну, да: покупка арендованных земель по минимальной ставке и возможность — только возможность, если в соответствующих инстанциях сочтут приемлемым — перевести их в статус родовых».

«И всё⁈»

«Дед, это так не работает! Иначе девять из десяти купчин уже во второй гильдии с титулами бы ходили. Для них купить полтораста гектар „под мануфактуру“ и заселить туда сотню-другую рабочих с семьями как правило не проблема».

«Хммм… Не думал с этой стороны посмотреть. Но то ведь купцы, а если речь о дворянах?»

«Та же история — получить титул, просто вложившись парой сотен тысяч рублей в свою же будущую недвижимость? Нет уж, у нас в Империи титулы не покупаются!»

«Или стоят намного дороже, и делается это негласно, да ещё и правильных знакомств требует».

«Предпочту считать, что это не так».

«Слушай, а то, что тебя ярлом официально титуловали можно считать вторым титулом? То есть, ты и барон, и ярл одновременно».

«Сомневаюсь, это, скорее, две стороны одной медали. А с чего это ты так озаботился вторым титулом для меня⁈»

«Ну так заведёшь вторую жену, надо же будет и Ульянкиным детям какой-то статус передать!»

«И ТЫ, ДЕД⁈ Предатель ты! И я из-за тебя чуть в аварию не попал!»

«В аварию ты чуть не попал, потому что нервный и дёргаешься. А я здраво смотрю на вещи здесь, у вас, это норма, род восстанавливать нужно. И у одной Маши на это здоровья может не хватить. А тут почти идеальный случай — нынешняя жена на будущую с тяжёлыми предметами не бросается, и даже сама сватает».

«Дед, вот только тебя ещё не хватает! Сводник потусторонний!»

На этом и въехали из середины октября в середину лета, впереди — очередной «убийственный» вторник, а потом ещё в лабораторию ехать. Может перенести посещения службы на среду, когда я не такой ушатаный буду к вечеру? С другой стороны — полтора месяца из четырёх уже прошли, а какое будет расписание в следующем семестре — неведомо.

«Завтра будем змея делать и запускать. Если успеем — то сразу двух. Сегодня заедем, материалы купим».

«Какого ещё змея⁈»

«Какого договаривались, пока и тут осень с дождями не началась. Или ты передумал иметь возможность из Могилёва в Дубовый Лог или Викентьевку за полтора часа добираться?»

«И чем в этом поможет змей⁈»

«Позволит легализовать конструкцию будущего транспорта».

«Ты аэроплан строить затеял⁈»

«Не совсем — потом узнаешь, а то так не интересно получится».

Потом мне стало не до того, чтобы дедовы ребусы разгадывать — преподаватели стали мне подкидывать не менее заковыристые, только требующие немедленной реакции. К концу занятий вымотался настолько, что про деда и его заходы вообще забыл.

Сидя в столовой, я понемногу приходил в себя. Нет, всё же надо отдать должное администрации академии — использование на кухне продуктов, выращенных на изнанке дорогого стоит. И не только, а, может, не столько в деньгах — большую часть работы делают студенты в рамках практики, а земли за куполом больше, чем можно обработать, сколько в эффекте. И дело не в ускорении развития, как я думал раньше, тут влияние на грани различимости. Главное, насколько я успел прочувствовать на сегодняшний день на себе — это ускоренное восстановление после нагрузок и магического истощения. Возможно, есть и ещё какие-то результаты, я на себе пока не прочувствовал, а верить рекламе — сомневаюсь, что стоит. Там тебе пообещают и ускорение развития, и пробуждение даров и даже то, что шерсть станет густой и шелковистой во всех местах. И копыта крепче. Жаль, после второй пары не всегда удаётся забежать сюда, перехватить что-нибудь — банально порой не хватает времени даже на большой перемене. Так или иначе, через полчаса я уже напоминал сам себе живого человека, а не какого-то кадавра, и смог сесть за руль, не рискуя воткнуться в ближайший же столб.

На въезде в город дед напомнил о себе.

«Нужно купить материалы для змеев. Тонкие рейки — бамбук, или бальза, на худой конец — сухая липа или осина. А вот обивка… Нужных тканей, одновременно тонких, прочных и воздухонепроницаемых у вас нет и ещё минимум полвека не появится, поскольку химия у вас в самом примитивном состоянии, а нефтехимии как таковой и вовсе нет, можно сказать. Чем у вас обычно змеев и модели обклеивают?»

«Бумагой. Можно вощёной, можно и обычной, но та размокает и рвётся».

«Точно, блин! А я себе всю голову сломал, думая, чем можно синтетику заменить! До станиоля и целлулоида уже дошёл! А про бумагу и не вспомнил, как отшибло — а ведь китайцы свои конструкции, подчас многометровые, из неё и сооружают!»

«Насчёт реек — сосна тебя категорически не устраивает?»

«Можно и сосну. Она по плотности на самом деле не сильно отличается от тех же липы и осины, в пределах породы разброс бывает сильнее. Но она смолистая, липа легче всего режется, а осина практически не гниёт. Но в целом — без разницы, нам же для отвлекающих действий».

Заехал в магазин художественных принадлежностей и там в одном месте купил и тонких реек, и бумагу разной толщины, в том числе — вощёную, и клей, и маленькие гвоздики и даже внезапно понадобившийся деду холст. Сложил всё в багажный отсек фургона, ещё раз подумав, как же удобно иметь свой автомобиль.

В лаборатории на сей раз не было ни чего-либо сложного, ни хотя бы забавного, только рутинные запросы. Такое ощущение, что из-за погоды народ сидит по домам и пьёт всё, что жидкое и, желательно, горючее, порой не гнушаясь такой гадостью, что хуже керосина. А потом полиция собирает потравившихся и остатки их застолья, при первой возможности сбрасывая это всё на жандармерию — благо, у нас в Великом княжестве подделка пищевых продуктов и алкогольной продукции считается коронным преступлением, вот и норовят служилые найти признаки того, что клопомор себе на стол жертвы не сами сгоношили, а закупили где-то. А это уже — оно самое: торговля подделкой. И пусть потом статья трижды переквалифицируется, но участковый пристав эту дурно пахнущую (зачастую — в буквальном смысле) историю с себя уже сбросил и забыл.

Мне всё это следователь рассказал, на жизнь жалуясь, пока я заключение по его запросам писал. Пескарского сегодня не было на месте, иначе бы выставил за дверь постороннего не задумываясь, а нам просто жалко стало парня: приехал он к нам из Быхова, отдуваться за всю районную управу разом, чин имел самый младший, командировочные получил совершенно не серьёзные, идти ему было некуда, а выгонять бедолагу под дождь ни у кого рука не поднялась. Вот он и сидел у нас, пил чай, которым угостили сердобольные Светы, хрустел сушками и рассчитывался историями из провинциальной жизни. Правда, истории по большей части были грустные и зачастую больше походили на жалобы. Но я и сам хорош — те же рыбацкие байки зарубил на корню, просто показав после одной из них завалявшуюся в саквояже фотографию с умбрийским панцирным сомом. После чего всё остальное в этом жанре смотрелось блекло, тем более, что моя история имела документальное подтверждение, чем девятьсот девяносто девять из тысячи охотничьих и рыбачьих историй похвастаться не могут.

Надо сказать, быховский гонец, когда увидел мои баронские регалии, оробел, а услышав обращение ко мне «твоя милость дядя Юра» от явно старшего годами Гены — ошалел, даже ущипнул себя украдкой. Но потом ничего, освоился. Отдельным шоком для молодого жандарма стало, когда я сперва предложил подвести его до вокзала, обозвав коллегой, а потом в ответ на традиционный уже вопрос сказал, что автомобиль собрал сам. Ох, чувствую, быть мне персонажем гуляющих по Быхову баек.

Вечерний обзвон владений не принёс никаких новостей, кроме того, что один из студентов ещё вчера прорвался за втрой барьер, причём буквально походя: пошёл подстрелить кенгуранчика на мясо и, вырезая макр, получил желаемое. Но — не уехал, остался помогать сокурсникам: оказывается, они об этом заранее договорились, что вместе приехали — вместе и уедут, а прорвавшиеся будут помогать тем, кто ещё в застрявших. Клим отчитался, что едут с напарником в поезде, всё в порядке, прибудут завтра по расписанию.