В селе, помимо прочего, провёл ещё и формальное повышение Влада. Он, будучи изначально поставлен управляющим винокуренным заводом и снабжённый лишь просьбой «присмотреть, чтоб сельчане не наглели» как-то незаметно, но твёрдо подмял под себя всех остальных, и старосту, и ватажников из соседних деревень, и даже бывшего норвежца, который изначально считал парня кем-то вроде «приёмного племянника»! Да что Клим — Влад даже назначенного в Викентьевку полицейского урядника задавил авторитетом! Даже страшно становится при мысли, что из него вырастет годам так к пятидесяти.

«Новый глава рода, возможно. Особенно если ты его кандидатуру поддержишь».

«Возможно, возможно…»

В общем, я убедил Егора Фомича, что ситуацию надо брать под контроль и либо переводить Влада в другое место — либо формально утвердить сложившееся положение дел. Так что Владислав Тимофеевич был торжественно объявлен старшим управляющим по Викентьевке и прилегающим землям с соответствующим увеличением оплаты, плюс — за совместительство, поскольку он продолжал тянуть и основное производство, включая пригляд за строительными работами и уже начатый наём будущего персонала, что пока помогал строителям. В общем — заслужил. Невеста Влада радовалась и гордилась как бы не больше, чем он сам. Кстати, о свадебном подарке надо бы подумать…

Кстати выяснилось, что на завод пришла первая партия шведских этикеток в тысячу штук и можно начинать пробный розлив. Решили с этим делом не тянуть, а заодно провели обмер кузова грузовика. Оказалось, что в отличие от пикапа тут становятся ещё два полных ряда и один — из трёх ящиков, повёрнутых длинной стороной поперёк кузова, то есть — пятнадцать штук. Итого добавка пятьдесят пять ящиков, шестьсот шестьдесят бутылок, суммарно две тысячи сто ровно. Отлично! Если вместо жёсткой крыши над кузовом поставить более высокий брезентовый верх — можно поставить ещё один слой, или втиснуть два. В первом случае загрузка будет де тысячи пятьсот двадцать бутылок, во втором — две девятьсот сорок, но мы так делать не будем, поскольку этикеток заказано ровно две с половиной тысячи, да и как-то надёжнее верх из укреплённой мною жести, которая по химическому составу и структуре стала как танковая броня из дедова мира, только очень тонкая. Но просто так ножом всё равно не разрежешь, в отличие от брезента, хотя постаравшись и приложив усилия вскрыть, как консервную банку, можно — но долго и шумно.

Как загрузят — свяжутся со мной, я — со шведом и отправим в путь, но не своим ходом, а по железной дороге до Риги, прямая ветка же, продолжение Либаво-Роменской железной дороги! Грузовик выступит своего рода передвижным складом, чем-то вроде контейнера из мира деда, только самоходным, чтобы не перегружать ящики поштучно из вагона на телеги, с телег — на паром, с парома ещё куда-то, рискуя на каждом этапе тем, что часть разобьют, а часть и просто украдут. Ехать вызвался Клим Беляков, как знаток мест и обычаев, и местный шофёр, как уже имеющий опыт. Думаю, Клим надеется всё же встретить там кого-нибудь из знакомых и похвастаться дворянским перстнем.

Смех смехом, а пока все дела переделали — уже восьмой час вечера. Хоть до Дубового Лога и можно доехать часа за три, но приезжать в одиннадцатом часу в пустой дом… Так что ночевать остался в Викентьевке. После бани и символического участия в праздновании (опять празднование!) новых назначений, во время которого умудрился трижды поднять одну и ту же рюмку, отговорился усталостью и пошёл спать пораньше — завтра опять вставать в шесть утра, выходные же, чтоб их…

[1] Если кто-то вспомнил гравипушку из второй «Халфы», то не зря, вдохновляла в том числе и она.

[2] По подсчётам деда, лошадиная сила в мире РОС около 800 Вт, против 735 у нас.

[3] В начале 1942 года при модернизации (одной из) Т-34 удалось примерно вдвое улучшить снабжение двигателя воздухом и улучшить качество его очистки при том же насосе и фильтре. Просто поменяли форму воздуховода и немного иначе расположили тот самый фильтр.

[4] Полипора, или полипорус — съедобный гриб из рода трутовиков. О его съедобности мало знают, поскольку трутовики в массе своей этим не отличаются, но гриб всё равно краснокнижный. В РБ можно встретить берёзовую полипору, которую часто путают с «молодой чагой». Настоятельно НЕ рекомендую проводить эксперименты по сбору и тем более — поеданию смутно знакомых по описанию грибов! Трутовиков несколько десятков разновидностей, в том числе — схожих внешне, среди которых есть как просто несъедобные, так и ядовитые!

В Дубовый Лог приехал в десять утра, к этому времени там всё было готово: и ведро «слив» разной степени зрелости, и оборудование для выжимки сока, и даже «добровольцы» образовались: у одного из наёмников вторые сутки болел зуб, что он пытался скрыть от командира, поскольку боялся стоматологов, второй поранил руку при чистке оружия. Ему всё зашили, забинтовали, но от службы отстранили — вот этих обоих командир и «приговорил» в качестве дисциплинарной меры участвовать в опыте, заведомо зная (в отличие от них), что я их гарантированно не отравлю.

Чтобы не тратить времени зря: анестетик по счастью оказался в соке. Шкурка просто нещадно «вязала» во рту и содержала дикое количество дубильных веществ, мякоть же, если отжать её от сока, имела небольшой слабительный эффект, многократно меньший, чем у зрелых фруктов, а высушенная нещадно воняла жжёными тряпками. Сок, как и любой, в принципе, обезболивающее, оказался легким токсином, чтобы получить заметные проблемы со здоровьем требовалось выпить полстакана минимум. В теории, если засадить залпом, это можно было попытаться сделать до того, как рот, пищевод и желудок онемеют, но на самом деле прямое воздействие на пищеварительную систему и, через слизистую — на кровеносные сосуды во рту было намного опаснее. Сок не просто отнимал чувствительность, он блокировал двигательные импульсы в мышцах и вызывал спазм мелких кровеносных сосудов. С точки зрения стоматолога — это положительные эффекты, пациент не будет дёргаться и меньше станет идти кровь, но как побочный при проглатывании… Примерно прикинул, что максимальная доза, при которой точно не будет серьёзных, устойчивых проблем — это чуть больше столовой ложки для взрослого человека массой около семидесяти килограммов. И, да — вылитый на открытую рану или вблизи неё сок снимал боль и отключал мышцы минут на десять–пятнадцать, на пять минут меньше, чем при закапывании в рот.

В целом вещество выглядело перспективно, но мои уверения об эффективности и сравнительной безопасности ничего не стоили ни для медиков, ни для медицинских чиновников, требовалось отправлять препарат на исследования. Распорядился заготовить три ведра сока, один отправить врачам с сопроводительной запиской, а ещё два — поместить в шкаф со стазисом у меня в особняке, разумеется, обклеив бутыли бумажками с предупреждениями.

Узнал ход сбора ягод, проконтролировал, что начато производство вытяжек для «изнаночной» настойки и в итоге разделался с делами часа за полтора. Лёгкий перекус в трактире и в полдень я, прихватив с собой зубного страдальца для сдачи в лапы стоматолога. Подумав, прихватил с собой флягу на полтора литра сока — показать, чем обезболивали, да и вдруг врач в Смолевичах решит сам попробовать? На подъезде к городу понял, что до поезда из Борисова буквально пятнадцать минут, потому немного поменял планы: забросил страдальца в частную стоматологию, а сам поехал на вокзал, встречать возможного будущего сотрудника.

Надо сказать, узнал я его сразу, и даже не потому что немногочисленны дачники и местные жители, ездившие по каким-то делам в соседний город, были в большинстве своём знакомы, пусть не лично, то хотя бы вприглядку. Просто среди пассажиров оказался только один в повседневной офицерской форме с погонами поручика, да ещё и озирающийся по сторонам на явно незнакомой станции. Хм, стало быть — отставка почётная, раз с правом ношения формы, или вовсе увольнение в запас. Лучше бы первое, это сильно снижает риск того, что его в случае чего призовут обратно в армию. Но лучше уточнить, конечно.