― Я хочу того же, что и любой отец — знать своего ребенка. Знать, что его дочь в безопасности и о ней заботятся.

Я и близко не так напугана, как думала, что буду, если окажусь в одной комнате с Дамианом, но в то же время теряюсь в догадках, что мне следует сказать или сделать.

― Я люблю Белль, свою дочь, но… но всегда знал, что чего-то не хватает. Я просто никогда не ожидал, что это будет так.

Он машет рукой в мою сторону.

― Белль мягкая. Мне много раз говорили, что она слишком мягкая, чтобы быть моим ребенком, но я никогда не слушал. Я никогда не слушал мужчин, у которых хватало наглости намекнуть на что-либо подобное.

Дамиан поправляет галстук, не сводя с меня глаз.

― Кровная или нет, Белль моя дочь, но от этого ты не становишься мне неродной.

― Пожалуйста… прошу, не забирай меня. У меня есть жизнь, люди, которых я люблю, и…

― Кейт, прекрати, ― рычит Дамиан, заставляя меня немедленно замолчать. ― Я тебе не враг. Я твой отец. Если ты предпочитаешь не идти со мной, я не собираюсь тебя заставлять, но это не значит, что не сделаю все от меня зависящее, чтобы о тебе позаботились. Чтобы тебе предлагали ту жизнь, которую ты заслуживаешь.

Он делает паузу, ожидая, что я что-нибудь скажу, но я молчу.

― Нравится тебе это или нет, Кейт, ты моя дочь… и с этим приходит огромная власть. Я никогда не верил, что Белль сможет управлять этой властью, но с тобой… с тобой возможности кажутся бесконечными.

Когда Дамиан Пааш говорит, он требует уважения. Но я не уверена, не мой ли страх перед неизвестностью заставляет меня молчать.

― Я не буду нависать над тобой как дамоклов меч, но всегда знай, что буду где-то на заднем плане твоей жизни, заботясь о тебе, защищая то, что принадлежит мне. Если кто-то причинит тебе боль, я узнаю, и он заплатит. Если тебе что-то понадобится, я узнаю, и ты это получишь.

Дамиан встает и направляется к двери, но прежде чем уйти, оглядывается на меня.

― У нас никогда не будет той связи, которая есть у меня с Белль, или той, которую ты разделяла с Маркусом, но что бы ни случилось с этого момента, хочу, чтобы ты знала, что тебе никогда не придется меня бояться. Я скорее умру, чем позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Дамиан одаривает меня еще одной улыбкой, а затем выходит прямо за дверь, оставляя меня в адском замешательстве. Я всегда думала, что если Дамиан появится — каким-то образом застав меня одну — меня увезут против моей воли и будут держать в плену Бог знает где.

Вместо этого он дал мне представление о том, каким человеком является на самом деле. И хотя я не сомневаюсь, что многие люди будут и должны бояться его, не думаю, что и я в их числе. У него был шанс сделать все, что ему заблагорассудится, но Дамиан лишь поговорил со мной.

Мой телефон подает звуковой сигнал с сообщением от Гэвина, что он направляется домой.

Боже, Гэвин.

После того, как он отреагировал, когда Лита пришла сюда, могу только представить, что он сделает, если я расскажу ему о Дамиане. Он сойдет с ума — это я точно знаю. Гэвин яростно защищал меня от этого самого мужчины, который небрежно вошел прямо в нашу квартиру, будто у него был свой собственный ключ… возможно, так оно и было.

Дамиан может быть сумасшедшим, он зарабатывает свои миллиарды на продаже наркотиков, но у меня складывается впечатление, что он серьезно относится к роли отца.

Следовательно… я ничего не собираюсь рассказывать Гэвину. По крайней мере, не сейчас. Боюсь последствий, с которыми, уверена, мне придется иметь дело, но мой страх за безопасность Гэвина перевешивает все остальное.

***

Рождество приходит и уходит, и, в конце концов, я дарю Гэвину часы. Модные часы, которые подключаются к его телефону, но все равно это совсем не тот подарок.

Когда я спросила Неда, сколько денег могу у него занять, он был согласен дать мне любую сумму, пока я не сказала ему, сколько мне нужно. Не хотела лгать, и когда назвала настоящую причину, по которой прошу так много, он немедленно сказал «нет». Очевидно, он был согласен платить за мою учебу, но не подкуп сумасшедших бывших подружек, и я его понимала.

Я только что вернулась домой со встречи за ланчем с Габби и Ноем, когда Гэвин заходит в гостиную со странным выражением лица.

― Гэвин? Что случилось?

Он переводит взгляд на меня, прежде чем глубоко вздохнуть.

― Лита была арестована сегодня по обвинению в убийстве.

― Что? ― тихо спрашиваю я, в то время как мой мозг лихорадочно соображает, кого, черт возьми, она убила.

― Литу обвиняют в убийстве моего отца. Были представлены доказательства того, что она заплатила автомеханику, чтобы тот повредил тормозные колодки, дабы гарантировать, что папа разобьется. Именно это я подслушал, когда был всего лишь ребенком.

Его отец… о, черт.

― И Таннер тоже. Его вызывают на допрос.

― Вау. Это, ну… ― я замолкаю, не зная, что еще сказать.

― Я всегда знал, что Лита убила моего отца, но никогда не думал… — Гэвин поднимает руки и проводит ладонями по лицу. ― Думаю, ты наконец-то познакомишься с моим братом, ― добавляет он с легкой улыбкой на лице.

Бывают моменты, когда я забываю, что у Гэвина есть брат. Он сказал, что Таннер переехал на восток, как только ему исполнилось восемнадцать, чтобы быть уверенным, что уедет от Литы, что Гэвин планировал делать сам, пока Карли, затем Хилл и, в конце концов, Кэлли не стали частью его жизни, удерживая его здесь, в Калифорнии.

Те несколько раз, когда Гэвин действительно видел Таннера с тех пор, как тот переехал, происходили, когда Гэвин ездил к нему, а не наоборот. По крайней мере, так мне сказал Гэвин.

― Думаю, да. Я не могу поверить, что ее арестовали.

Что-то не совсем сходится, но я не собираюсь отнимать у него этот момент.

― Иди сюда.

Я подхожу к Гэвину, и он крепко обнимает меня.

― Я чувствую себя свободным. Будто с меня наконец сняли бремя, ― шепчет он мне на ухо.

Понимаю, что имеет в виду Гэвин. Зная, какой вред Лита нанесла не только Гэвину и его брату, но и моему отцу, я чувствую себя легче от осознания, что она наконец получит по заслугам.

***

― Входите, ― слышу я, как Гэвин говорит тому, кто постучал в нашу дверь.

Спешу закончить макияж, затем направляюсь к выходу, где останавливаюсь как вкопанная, когда вижу немного постаревшую, но такую же великолепную версию мужчины, которого я люблю.

― Кейт, это Таннер. Таннер, познакомься с Кейт, ― говорит Гэвин с широкой улыбкой на лице.

― Приятно познакомиться, Кейт.

От его голоса у меня внутри все переворачивается, и если бы я уже не была по уши влюблена в его брата, выпросила бы у Таннера номер телефона.

― Это взаимно, ― бормочу я в ответ.

Гэвин и Таннер начинают разговаривать так, словно видят друг друга каждый день, и я поражена. У меня не было брата или сестры, и наблюдать за ними увлекательно.

― А где же моя прекрасная племянница?

Я чувствую, как у меня сжимается сердце от комментария Таннера. Уверена, что он знает обстоятельства, связанные с отцовством Кэлли, но не позволяет этому повлиять на то, кто она в его глазах.

― Аргх. С Карли, ― говорит Гэвин раздраженным голосом.

― Карли все та же замечательная женщина, какой была всегда?

Гэвин пожимает плечами.

― Стала вести себя лучше. Я имею в виду, она почти заставила меня думать, что наконец повзрослела. Затем, после ареста Литы, она снова стала прежней Карли. Начала закатывать истерики всякий раз, когда я забирал или возврвщал Кэлли. Требует, чтобы я передал Лите, чтобы та позвонила ей — из тюрьмы, не меньше. Будто я планирую находиться где-то рядом с этой сукой, если только это не в зале суда.

На лице Таннера написано отвращение.

― Серьезно, что ты вообще нашел в этой цыпочке? Карли — младшая сестра Литы.

Таннер начинает смеяться над собственной шуткой, но Гэвин, похоже, не находит ее такой же забавной.

― Неважно, ― бормочет он, снова переводя взгляд на меня.