Собираюсь постучать в дверь Гэвина и, как бы смешно это ни звучало, нервничаю. Я люблю детей и никогда не встречала никого, кто не полюбил бы меня в ответ, но это другая ситуация. Когда прошлой ночью Гэвин рассказывал о Кэлли, я видела, насколько она важна для него.

Изо всех сил стараюсь не обращать внимания на ноющий живот и стучу в дверь. Через несколько секунд все давление, которое я ощущала, покидает мое тело, когда Гэвин открывает дверь. Он стоит в дверях, с розовым шарфом на шее, в тонне фальшивой ювелирки и сверкающей тиаре. Я не могла не рассмеяться.

― Ага. Да. Смейся. Это надлежащая одежда, которую надевают на формальное чаепитие, ― раздраженно говорит он.

Я продолжаю смеяться до слез. Этот крупный и порой зловещий мужчина даже покрыл ногти лаком. Не думаю, что Гэвин понимает, что даже самые любящие и прекрасные отцы не переходят черту в виде лака для ногтей, но не он. Боже, как бы мне хотелось, чтобы Гэвин увидела себя моими глазами. Он должен собой гордиться.

Когда я обретаю контроль над собой, то вижу движение в коридоре. Гэвин прослеживает за моим взглядом, и мы оба видим красивую маленькую девочку с каштановыми волосами, внимательно наблюдающую за нами.

― Привет. Я Кейт. Как тебя зовут?

Глаза Кэлли немедленно опускаются в пол, и она начинает накручивать волосы на палец, раскачиваясь взад и вперед. Думаю, не только я нервничаю.

― Эй, милая, что случилось?

Гэвин садится на корточки, чтобы быть с Кэлли на одном уровне, пока она бормочет что-то, чего я не слышу.

― Нет, принцесса, Кейт прекрасна, ты ее полюбишь. К тому же папа никогда не подпустит к тебе злобного человека.

Кэлли переводит взгляд с Гэвина на меня и обратно.

― Обещаю. К тому же я никуда не уйду. Кейт здесь не для того, чтобы присматривать за тобой, как дядя Киран. Она пришла на чаепитие.

Тело Кэлли медленно расслабляется.

― Почему бы тебе и твоим куклам не заварить новую партию чая, а мы с Кейт скоро придем.

Не говоря ни слова, Кэлли поворачивается, идет по коридору и исчезает в спальне, которую я не видела в последний раз, когда была здесь. Должно быть, именно там Гэвин хранит все розовые девчачьи вещи, которые я примечаю в его гостиной.

― Боже, я ненавижу Карли.

Смотрю на Гэвина и вижу гнев или даже боль в его глазах.

― Почему? Я имею в виду, знаю почему, но почему ты говоришь это сейчас?

Гэвин делает пару глубоких вдохов.

― Карли сказала Кэлли, что любая женщина, которую я приведу сюда — подлая, и что ей следует держаться от нее подальше. И самое интересное… Карли наказала быть злюкой в ответ.

― Что? ― выпаливаю я.

― Боже, она та еще штучка.

Я все еще задаюсь вопросом, как вообще мать может вести себя так, когда в моей голове возникает другая мысль.

― Как она относилась к другим женщинам, которых ты сюда приводил?

Я смотрю в сторону спальни, в которой исчезла очаровательная маленькая девочка. Мне трудно представить ее злой. Когда Гэвин не отвечает, оглядываюсь и вижу, что он смотрит на меня. Вместо ответа мужчина пожимает плечами.

― Ты не знаешь или не хочешь мне говорить?

Гэвин мнется, раскачиваясь на ногах.

― Я… я никогда не знакомил Кэлли с другими, ― мои глаза расширяются от шока. ― Я не хотел запутывать ее так, как это делает Карли. Киран — единственный человек, которому я позволиял находиться рядом с ней.

Мое сердце начинает биться быстрее, по мере того, как понимание того, что он сказал, проникает в меня. Гэвин утверждает, что за последние четыре года они с Карли проводили больше времени отдельно, чем вместе, и он не похож на тех мужчин, которые воздерживаются от женщин и секса. По сути, но он никогда не приводил ни одну из этих женщин к своей дочери до сих пор… до меня.

Я отчаянно стараюсь не показывать, насколько взволнована.

― О, ― бормочу я, прежде чем отвести взгляд.

― Кейт.

Он ждет, когда я снова взгляну ему в глаза.

― Ты не похожа на все мои отношения. Знаю это давно. Я доверяю тебе свою дочь больше, чем ее собственной матери. Пришло время Кэлли узнать, что и она может тебе доверять.

Я сдерживаю слезы и медленно киваю, соглашаясь с ним.

― Ей всего четыре года. Я незнакомка, о которой ее предупреждали, чтобы она держалась подальше. Дай ей немного времени, чтобы познакомиться со мной, и все будет хорошо, обещаю.

Могу только представить, как страшно, должно быть, знакомиться с новыми людьми для Кэлли. Если мне нужно немного отступить и дать ей время познакомиться со мной, я сделаю именно это.

Гэвин улыбается, потом берет меня за руку, прежде чем нежно поцеловать. Когда он отстраняется, его глаза сияют.

― Готова испить потрясающий чай?

― Ага, ― соглашаюсь я, задыхаясь.

***

Чаепитие Кэлли было как раз тем ледоколом, который нужен нам обеим. К тому времени, когда она закончила подавать чай, печенье, ужин и кофе после ужина, девочка уже успела понять, что со мной все в порядке.

Когда малышка успокоилась, я заметила, как часто она улыбается и как беззаботно смеется, особенно когда сидит у Гэвина на коленях. Биологический или нет, я не могу себе представить, чтобы какая-либо мать захотела лишить своего ребенка этих отношений.

После того, как Кэлли заканчивает подавать нам ужин, она сообщает Гэвину, что хочет настоящей еды. Для простоты заказываем пиццу, затем втроем едим настоящий ужин и смотрим «Холодное сердце». Я знаю, что у Гэвина есть чувствительная сторона, но никогда бы не подумала, что его мир вращается вокруг милой маленькой девочки. Понаблюдав за ним сегодня вечером, я без сомнения знаю, что это так.

К тому времени, как мы добираемся до титров «Холодного сердца», Кэлли уже засыпает. Гэвин берет ее на руки и относит в комнату, не разбудив. В моем животе завязывается узел, потому что я понятия не имею, стоит ли мне встать и уйти, когда он вернется, или же остаться на некоторое время. В последний раз, когда я была здесь, мы вдвоем провели ночь в постели Гэвина, но, пока Кэлли тут, это кажется неуместным.

Когда Гэвин возвращается, то садится рядом со мной на диван.

― Она спит.

Мужчина изучает мое лицо несколько секунд, прежде чем что-то сказать.

― Карли звонила сегодня вечером. Она утверждает, что вернется завтра, и хочет забрать дочь. Я не буду рассчитывать на это, пока действительно не увижу эту женщину.

На его лице появляется хмурый взгляд.

― Извини, ― шепчу я, заставляя взгляд Гэвина поднять взгляд.

― Карли быстро скажет любому, кто послушает, какая она замечательная мать, но хорошая мать не сделает и половины того дерьма, которое совершает Карли. Она, как минимум, не оставит своего ребенка с незнакомцами, пока сама будет пропадать с новым ухажером целую неделю, ― Гэвин разочарованно проводит рукой по волосам. ― Я действительно думал, что после рождения Кэлли она, наконец, повзрослеет и начнет заботиться о ком-то кроме себя, но если Карли не сделала этого к настоящему времени, сомневаюсь, что когда-либо станет.

Я тянусь и беру его за руку, сжимая.

― Кэлли повезло, что ты у нее есть. Ты замечательный отец и ясно, что нет ничего, чего бы ты для нее ни сделал.

Я снова хихикаю, вспоминая, как она его одела.

― Ага, очень тяжело сказать ей «нет». Знаю, что дочь достаточно слышит это слово от Карли. Когда она здесь, мы с Кираном не можем сопротивляться тому, чтобы дать ей все, что Кэлли хочет.

Я бы хотела увидеть самого Кирана, одетого для чаепития Кэлли. Киран не такой большой, как Гэвин, но ненамного. Его руки также покрыты татуировками, и хотя у него светлые волосы, он совсем не похож на калифорнийского мальчика-серфера. Даже с его грубой внешностью он всегда производил впечатление хорошего парня.

― Твоя мать имеет какое-то отношение к твоей дочери?

Глаза Гэвина расширяются, когда он слышит мой вопрос.

― Нет, насколько я могу судить. Боже, это должно быть запрещено на законодательном уровне, чтобы Лита находилась рядом с детьми. То, как она обращалась со мной и моим братом, когда мы были детьми, было ужасно, ― он останавливается и смотрит в сторону, прежде чем снова обратить внимание на меня. ― К сожалению, Карли бежит к Лите, когда думает, что это принесет ей пользу. Эти двое так похожи, что это страшно.