Она в эту ночь была очень страстной, не жалела сил, чтобы показать, как он нужен ей, как скучала по нему, но Варрел словно был не с ней. Он принимал ее любовь, но его глаза не горели желанием, губы не отвечали на ее поцелуи, руки не дарили жар, не обнимали в обоюдной страсти. Он оставался холодной глыбой. Лале хотелось плакать, но она заставляла себя улыбаться.
Она рассчитывала, что ночь будет бесконечной, но Варрел после двух соитий сообщил, что устал и отправил ее в свои покои. Она подчинилась его приказу, поднялась с постели и пошла к себе. Только у себя в комнате она разрыдалась, не понимая, что происходит.
На следующий день Лала снова сделала попытку увидеться с Варрелом, но оказалось, что он с самого утра вместе с отцом и майордами решал государственные дела, после чего уехал на объезд столицы, заночевал в северном подорожном доме, вернулся во дворец только во второй половине следующего дня и снова сказался уставшим, отказался от ее ласк, даже не пустил к себе в спальню.
В столице ей было легче следить за Варрелом. У нее были верные служанки, кроме этого она могла обратиться за помощью к Джерону или его сыну Севиллу, чтобы помогли следить за Варрелом, с кем общается, где бывает.
Севилл был младше Варрела на четыре года, красавец, разбивший не одно девичье сердце — высокий пепельный блондин с темно-серыми глазами на смазливом лице женского баловня, который умел обращаться с девицами, которых у него было не меньше, чем у Варрела. Часто его сопровождали скандалы, Севилл любить выпить запрещенных нектаров, пользовался девушками и выбрасывал их на улицу, словно ненужную вещь. Не всегда это были девушки из простых семей. Но пока Джерону удавалось деньгами гасить эти скандалы, умело отбивая претензии и требования разъяренных родителей к Севиллу жениться на поруганной девице.
Когда Джерон три года назад привез Лалу во дворец, Севилл пытался взять ее своей любовницей, ходил возле ее комнат, требовал у отца отдать девушку ему на потеху. Не известно, что ему сказал отец, но Севилл оставил Лалу в покое и даже не реагировал, когда Джерон подарил Лалу Варрелу на день рожденья в качестве постельной утехи. Через год Лале даже удалось наладить с Севиллом приятельские отношения, иногда она обращалась к нему за помощью в некоторых делах.
И вот сейчас, после возвращения Варрела, она попросила Джерона и Севилла проследить за Варрелом, не появилась ли у него женщина. После одного оборота ночного светила слежки верные люди доложили, что он на женщин даже внимание не обращает, еще ни одной не было в его постели.
Прошло уже два оборота ночного светила, как Варрел вернулся во дворец. Империя потихоньку возрождалась. Новых очагов заболевания больше не возникало. Варрел стал чаще появляться в своих покоях, что каждый раз использовала Лала, появляясь на пороге его комнат в соблазнительных нарядах. Он стал похож на прежнего Варрела, принимал ее любовь, перестал гнать из своих комнат.
В один из дней Лалу вызвал к себе Джерон.
— Лала, прошло уже больше двух лет, а ты ни на шаг не приблизилась к нашей цели. Я больше ждать не могу. Поэтому у тебя есть год, чтобы привязать Варрела к себе, сталь его женой.
— Мой господин, я не знаю, что мне делать, — она опустила голову. — У него вместо сердце камень. Он принимает мою любовь, но остается неприступным и холодным, как вечные льды Утерры.
— Тебе надо зачать от него ребенка, тогда он не откажется от тебя и вынужден будет жениться.
— Мы с ним уже больше двух лет, но у меня не получается зачать.
— Значит найди старую ведьму, пусть она снова поможет тебе, — нахмурился Джерон.
— Не могу, ее больше нет, я получила известие, что она умерла один оборот ночного светила тому назад.
Джерон разозлился и стал накручивать круги по кабинету, ругаясь себе под нос. Лала не стала говорить ему, что она сама была раздавлена, когда узнала о ее смерти. Она хотела выяснить у ведьмы, какие могут быть последствия у Варрела от длительного ношения того амулета и не он ли мешает добиться его взаимности, гася его мужское желание. Также она хотела получить от нее настои для успешного зачатия. Но все ее желания рассыпались в прах. Все ведьмы, которых она находила, даже близко не были равны по силе старой карге и втягивать их в свои планы она не могла. Если старую ведьму крепко держал в своих руках сам Джерон и они могли надеяться, что она никому ничего не расскажет, то другим она не могла доверять свои секреты.
— Значит думай сама, как ты это сделаешь, — рявкнул на Лалу Джерон. — Найди похожего на Варрела мужика и получи от него ребенка. Вы женщины весьма способны на это.
В свое время Джерон, желая выяснить, почему он не может стать наследником престола, узнал весьма неприглядную тайну своей матери — четвертой не наследной принцессы Утерры, которую взял в жены его отец Аваррел, гордый потомок Дракониса. Она уже прибыла во дворец беременной от своего любовника, простого стража и родила сына, похожего на своего любовника и совершенно не имеющего магии. Когда отец узнал об этом, просто не пережил позора и решил покончить жизнь, попросил у Хорны разрешения уйти за грань, оставив маленького Джерона на волю случая. И слава Небу, что его недостойная мать умерла при родах. Он сам бы задушил ее, своими собственными руками.
Джерон рос вместе с Доррвеном и каждый раз завидовал, как его отец Берерг занимается с сыном. Он долго не понимал, почему у него нет дракона и магии. Когда ему исполнилось двадцать лет, старая няня на смертном одре поведала тайну его рождения. Долгий оборот ночного светила после этого Джерон замкнулся в себе, сознавая, что ему никогда не стать правителем. Он никто в этой жизни, но тяга к власти, богатству была в нем сильна, как ни у кого другого. И он решил выждать удобного случая, чтобы занять трон. Или он, или его сын будут править империей.
Он не верил во все эти сказки о перворожденных драконах, наследниках Драконоса, Оракуле. Давно уже в других государствах, где правители называют себя потомками Великого Драконоса, никто не видел настоящих драконов, не слышали звона гонгов. Но когда родился Варрел по всему храму и столице разнесся звон священного гонга, возвещавшего о появлении на свет истинного наследника. Тогда он более внимательно ознакомился с историей Перворожденных. Постепенно у него возник план — прекратить род Доррвена, как единственно оставшегося наследника Драконоса и первородной магии, имеющего своего дракона. Тогда наследником сможет стать любой член императорской семьи, как это было в остальных государствах. Тайну его постыдного рождения не знал никто, в этом Джерон успел убедиться за долгие годы, даже воспитавший его отец Доррвена никому не рассказал об этом, все его беспрекословно принимали за двоюродного брата императора. Стоит найти Варрелу жену — обычную женщину, которая родит от него сына, который никогда не станет драконом и не получит магию. Развестись с ней Варрел не сможет, разводы в императорской семье были запрещены, значит его драконий род никогда не продлится. Бастарда никогда никто не посадит на трон.
Старая ведьма, проживающая в забытом доме за границей города, которая была обязана ему жизнью, когда он спас ее от костра храмовников, поведала ему, что следует искать такую женщину в северном королевстве Утерра, чтобы она была из самых низших слоев, не раз пользуемая мужчинами. От такой женщины у Варрела никогда не родится дракон и на нем прервется род. Когда Совет майордов узнает, что в роду Доррвена больше не будет драконов, сколько бы ни рожала ему девка детей, тогда он сможет поставить перед советом вопрос о наследовании трона Севиллом на ровне с Варрелом, когда придет время Доррвену уходить на покой. А там и Варрела недолго устранить. Или сам постарается сесть на трон, слишком уж велико было его желание власти.
Джерон отправился в Утерру в поисках распутной девки, заодно решил встретиться со своими родственниками по линии матери, которых никогда не видел — дедом Дересом, который в настоящее время ушел на покой, и своим двоюродным дядей, Гердом — старшим братом матери, который через дворцовые интриги сместил своего отца с трона. После «теплой родственной» беседы Джерон понял, что дед и брат давно мечтают выйти из-под влияния Дорвенна и присоединить к северной Утерре земли Ормарра, щедрые своими урожаями и подземными богатствами. Но для этого следовало устранить с лица земли последних драконов. Взять их войной невозможно, предложенный Джероном план понравился и они обещали ему поддержку. Джерон умел красиво убедить в том, что вся власть после победы над потомками Драконоса перейдет к его родственникам, хотя планы его были более грандиозными. После знакомства с алчными родственниками, готовыми на все, он твердо решил присоединить к Ормарру такие богатые волшебными камнями земли Утерры и единолично править новым государством, которое он обязательно назовет своим именем — Джерония, а новых родственников, которые не смогли удержать распутную девицу, его мать, от внебрачной связи и обманувших потомка Дракониса, заточит в самом северном замке на Дальних островах или просто избавиться от них более жестоким способом.
