— Брейк, товарищи, — подаёт голос Рок. — Ещё прибьёте друг друга, а я бы ещё за вами понаблюдал.

— Заткнись, — бросает ему Бурый и смотрит на меня.

Снова давит своей энергетиков. Но я не собираюсь поддаваться.

— Вы меня уже прощупали, — говорю спокойно. — Я ничего не прячу. Электрошокер остался в сумочке.

— Рок, пойди найди сумку и ей не отдавай.

— Я не буду вас током больше бить, честно! Отдайте сумку!

— Что, блять? — снова хохочет Рок.

Бурый сверлит его взглядом, молчит.

— Я вернусь с виски. Не уйду, пока всё не расскажешь, — сквозь смех выдавливает Рок и направляется к двери.

— А возьмите меня с собой, а? — бросаюсь за ним следом, но меня перехватывает Бурый.

Шиплю от боли, когда мужчина надавливает на повреждённые ребра. Да он издевается! Я так никогда не восстановлюсь! Бурый словно пушинку поднимает меня и усаживает на стол, грубо разводит ноги в сторону, становится между ними, обхватывает пальцами скулы, заставляет смотреть в свои глаза. Они у него сейчас тёмные, как небо перед грозой.

— Когда я говорю подойти, ты подходишь. Говорю раздвинуть ноги — раздвигаешь. Говорю снять рубашку…

— Снимаю, — словно завороженная говорю я.

Его голос будто в транс вводит.

— Да ты умнеешь на глазах.

— Вы хотите сказать, что я тупая! — тут же вспыхиваю я.

Бурый подаётся вперёд, нависает огромной такой скалой. Я вся сжимаюсь под его взглядом. Ну почему рядом с ним у меня инстинкт самосохранения либо выключается, либо ошибку за ошибкой выдаёт?

— Хочу сказать, что ты по краю пропасти ходишь. Ещё один неверный шаг и…

— Столкнёте меня? — осторожно спрашиваю я, и вздрагиваю, когда его горячие пальцы касаются кожи над кружевом бюстгальтера.

Стоп! А когда он успел рубашку на мне расстегнуть?

Бурый осторожно водит пальцами от кромки кружева до ключицы, и я вижу, как по коже разбегаются мурашки. Дикий контраст. Грубый мужчина и такие ласковые прикосновения. Я в полном замешательстве и не знаю, как реагировать. Оттолкнуть его руку — глупо. Лекция о поведении прочитана. Но и таять, как я сейчас, — неправильно.

— Красивая ты, кукла, — на удивление мягким голосом говорит Бурый. — Но язык твой дерзкий…

— Да почему кукла? — решаюсь спросить я.

— Глаза огромные и губы пухлые.

Я не рассчитывала на ответ, поэтому была приятно удивлена.

По правде сказать, Бурый — далеко не первый, кто меня куклой называет. Многие сокурсники ко мне так обращаются. Теперь понятно, почему.

— Красивая игрушка, — продолжает мужчина.

— Взрослые дяди с куклами не играют.

— У взрослых дядь взрослые игры. Будешь себя хорошо вести, тебе тоже понравится.

— А если нет — оторвёте мне голову? — прямо спрашиваю я.

— Буду наказывать, — хрипит он мне прямо в губы.

— Н-не надо.

— Это чё за хуйня? — вдруг спрашивает он, касаясь ладонью повязки.

Меня как будто холодной водой окатывают. Моментально из транса выхожу. Отталкиваюсь ладонями от крепкой груди мужчины и пытаюсь отползти по столу назад, но он тут же хватает меня за икры и возвращает обратно.

— Зачем повязка?

— Не ваше дело! — заявляю я.

Пытаюсь застегнуть рубашку, но мне не дают. Бурый легко перехватывает огромной ладонью мои запястья и заводит мне их за спину. Дёргаюсь, но безуспешно. Не вырваться мне из его захвата. Слишком сильный.

Бурый одной рукой удерживает меня, второй осторожно снимает бинт. Синяки хоть и стали в большей степени желто-коричневого оттенка, но их отчётливо видно. Картина мало приятная.

Без повязки дышать становится легче. Я делаю глубокий вдох и расслабленно улыбаюсь. Наконец-то. Вздрагиваю от прикосновения горячих пальцев к коже. Бурый водит чуть шершавыми подушечками по синякам, недовольно хмурится.

— Это всё? — спрашивает он.

Я, конечно, понимаю, что он спрашивает о наличии других синяков, но отвечать не спешу. Моё здоровье его волновать не должно. Я поджимаю губы и никак не реагирую. Бурый отпускает мои запястья и довольно ловко стягивает с меня рубашку. Прикрывать грудь руками уже поздно, поэтому я сижу с ровной спиной.

Я знаю, что на моих руках множество синяков от пальцев отца и от ударов ногами. Наблюдаю, как глаза Бурого темнеют. Он внимательно осматривает меня, но не прикасается. Вижу, как сжимает кулаки до хруста костяшек. Не пойму, что с ним происходит.

— С ногами что? — спрашивает он.

Я снова упрямо молчу. Конечно, мужчина догадывается, что и там у меня синяки.

— Снимай, — приказывает он, снимая меня со стола.

— Стриптиз давно не видели?

— Тебе правила поведения напомнить?

Я скидываю кеды и начинаю стягивать джинсы. Злюсь, руки трясутся, поэтому не сразу получается расстегнуть пуговицу. И снова на помощь приходит Бурый. Он убирает мои руки, за пояс джинсов притягивает к себе. Врезаюсь в его грудь. От его тела даже через рубашку дикий жар исходит. Сталкиваемся взглядами, оба тяжело дышим.

Бурый легко справляется с пуговицей, расстегивает молнию. Замирает.

— Продолжайте, чего уж там? — выдыхаю я.

Бурый приподнимает один уголок губ в подобии улыбки. Он запускает ладони мне за пояс, накрывает ягодицы, мягко сжимает, притягивает к себе. Чувствую, как в живот мне упирается его эрекция. Щёки тут же заливает румянец.

— Ты снова с огнём играешь, детка, — шепчет он мне на ухо. — Не посмотрю, что ты побитая вся. Разложу на столе и трахну так, что ходить не сможешь. Поняла?

— П-поняла, — выдавливаю я.

Он ведёт носом вдоль шеи, вдыхая мой запах. Разгоняет по телу жар.

Я в диком смятении чувств. С одной стороны, я очень боюсь этого мужчину. Я прекрасно осознаю его власть, его возможности. С другой стороны, его близость, его запах, его прикосновения, особенно такие осторожные, ласковые даже, вызывают приятное волнение в теле.

Почему так? Так бывает? Он на всех девушек так действует? Или это я какая-то ненормальная?

Из груди вырывается непроизвольный тихий полу-вздох полу-стон, когда Бурый мочку уха слегка прикусывает. Коленки дрожать начинают. Всё только хуже становится, когда он губами шеи касается. Кровь в венах закипает, дыхание перехватывает.

Нужно его остановить! Нужно остановить… Да…

Мысли в разные стороны растекаются от лёгких поцелуев. Губы у Бурого мягкие. Он касается ими шеи, чуть прихватывая кожу, а руки в это время мою попу мягко сжимают.

Я не пойму, что со мной происходит. Чувств так много, что я совершенно теряюсь. Ведь раньше меня никто так не касался…

Громкий стук в дверь, заставляет меня вздрогнуть. Я пытаюсь отойти от Бурого, но его руки всё еще держат меня за попу.

— Куда собралась? — насмешливо спрашивает Бурый.

— Там кто-то пришёл.

— Это Рок.

Вижу, что дверь открывается. Делаю рывок в сторону, освобождаясь от наглых рук бандита. Он ухмыляется. Я же снова краснею.

В кабинет, и правда, заходит Рок. В его руках моя сумка и бутылка виски. Он замирает на месте, когда видит, что я без рубашки. Хватаю её со стола и прикрываюсь.

— Помешал?

Мужчина быстро приходит в себя. Смотрит на меня с озорной улыбкой.

— Рок, ебало от неё отверни, — закрывая меня своей широкой спиной, рычит Бурый.

— А чего это? — возмущаюсь я. — Вам можно? Ему нет?

— Ты моя игрушка, — резко повернувшись ко мне, отвечает Бурый. — Ключевое слово — моя. Уяснила?

— С какой это стати я ваша игрушка? — возмущаюсь я.

Быть дерзкой получается лучше, когда Бурый находится на расстоянии хотя бы вытянутой руки.

— Ты со мной две недели в прятки играла? Теперь моя очередь играть, — отвечает он, снова приближаясь ко мне.

Бурый делает шаг вперёд, я отступаю назад. У него такая походка хищная, словно тигр осторожно подкрадывается, мягко ступает по полу, не делает лишних движений, взглядом гипнотизирует.

— Я не пряталась, а в больнице лежала, — отвечаю я, огибая огромное кожаное кресло.