— Пятьсот кусков.

— Сколько?

— Ага.

— Когда нужно отдать?

— Вчера. К концу недели будет плюс пять процентов.

— А если мне нечем отдавать?

— Босс согласиться натурой взять. Только отрабатывать не один день придётся.

— Н-натурой? — выдавливаю я.

Женя и Ваня мерзко смеются. Не стоит забывать, что передо мной бандиты. Нельзя с ним дружить. Нельзя им верить. Меня передёргивает от ужаса. Нужно как-то выкручиваться. Я не для того спасалась от одного авторитета, чтобы к другому в руки угодить.

— Если я сейчас отдам двести тысяч, проценты всё равно будут капать?

— Отодвинется на пару недель.

— Ждите.

Я вылетаю из кухни, бегу к заначке. Достаю практически всё. Молниеносно отсчитываю нужную сумму, прячу остатки обратно в банку и возвращаюсь к парням. Протягиваю деньги Ване. Он тут же пересчитывает и кивает.

— Принято. Босс будет доволен. С тобой приятно иметь дело.

— Надеюсь, что через две недели к тебе придём снова мы. Я бы не только твои пирожки попробовал.

От его похотливого взгляда, у меня руки начинают трястись от страха. Я выдавливаю из себя улыбку. Нельзя реагировать. Нельзя. Они должны уйти, чтобы я могла спокойно обдумать, что делать дальше. Скажу грубость, затолкают в комнату и поглумятся. С них не убудет.

— Хорошего дня, — говорю им на прощание.

— Покеда.

Парни выходят, и я тут же закрываю дверь на все замки. Тяжело дышу, сползая спиной по стене. В коридоре появляется Миша. Он садится напротив меня.

— Кто это были?

— Бандиты. Папа денег должен. Долг на нас повесили.

— Пиздец. Чё делать будем? Сколько времени у нас?

— Деньги искать, что? Две недели у нас.

— Я буду стримить каждый день.

— Давай. Нужно напрячься, Миш. Потом отдохнёшь. А я пошла работу искать.

— Какую работу? Ты ещё не восстановилась.

— Вариантов нет. Если бы меня не уволили из кофейни, я бы попросила у Паши в долг. Но…

— Гондон этот Паша! Знал, что ты в больнице и уволил задним числом.

— Что уж об этом говорить…

Уже вечером я захожу в популярный ночной клуб через служебный вход. Им срочно требовалась посудомойка и уборщица на кухню. Оплата очень приличная. Я готова была умолять взять меня на это место. За два месяца я заработаю триста тысяч. Где ещё так повезёт?

Меня встречает администратор. Яна приветливо улыбается и ведёт меня к барной стойке. Указывает на один из стульев. Морщась от боли, я взбираюсь на высокий стул.

Яна проводит со мной мини-собеседование. Её устраивает, что я сейчас на летних каникулах, поэтому на смены буду приходить вовремя и смогу задерживаться, если потребуется. Не успевает она озвучить график работы, когда к нам подходит охранник.

— Её хочет видеть босс, — ровным голосом сообщает парень.

— Что? — удивляется Яна.

— Сейчас.

— Ну ок. Иди, Алёна. Мы продолжим позже.

— А зачем я могла ему понадобится? — интересуюсь я.

Яна пожимает плечами. Странно всё это. Делать нечего. Я осторожно слезаю со стула и следую за охранником. Мы идём к двери за барной стойкой. Над ней неоновая вывеска «Только персонал».

Парень открывает дверь и пропускает меня вперёд. Коридор слабо освещён. Я иду следом за проводником. Начинаю нервничать. Это нормальная практика для таких заведений, что лично владелец проводит собеседование для посудомойки?

Волнение усиливается, когда мы останавливаемся перед массивной деревянной дверью. Парень прикладывает палец к уху.

— Мы на месте, — тихо говорит он.

Дверь с тихим щелчком открывается. Охранник указывает рукой внутрь. Вытираю вспотевшие ладони о джинсы и переступаю порог. В кабинете царит полумрак. Делаю вперёд несколько шагов.

Улавливаю запах хвои с примесью табака. Сердце замирает в ужасе. Я знаю этот запах. Знаю его владельца. Срываюсь с места к двери, но…

Щёлк! Звук закрываемого замка кажется слишком громким. Я дёргаю ручку, но бесполезно. Я в ловушке.

— Давно не виделись, кукла, — этот голос с хрипотцой я тоже узнаю сразу.

Бурый.

Он подходит ко мне вплотную, но не касается. Наклоняет голову к шее. Дышит тяжело. Злится? А после он начинает… нюхать меня? Что за звериные повадки?

Когда кончик носа касается кожи, я вздрагиваю. В месте соприкосновения будто током ударило. Я пытаюсь отшатнуться, но передо мной дверь. Вжимаюсь в неё, чтобы отдалиться, но делаю только хуже.

Бурый вдавливает меня своим могучим телом в дверь, не давая возможности пошевелиться. Я не могу противостоять его силе. Мычу от боли, так как на рёбра идёт давление. Бурый отстраняется, но только для того, чтобы ногой разбить мои ступни в стороны.

— Руки подними, — рычит он.

— Зачем?

— Молча. Руки. Подняла.

Я сжимаю губы, чтобы больше не сболтнуть ничего лишнего. Мне вообще сейчас молчать нужно. Не стоит злить этого медведя. И тут до меня доходит. Не сдерживаю смешок. Ой, дура…

— А вас назвали Мишей, потому что вы Бурый? — выдаю я прежде, чем думаю о последствиях.

— Я смотрю, ты вообще бесстрашная? — спрашивает он, обхватив пальцами мою шею.

Смеяться больше не хочется. Совсем не смешно становится. Если он сожмёт пальцы чуть сильнее, я не смогу дышать. Мне и так тяжело каждый вдох даётся.

— Простите, — шепчу я. — Это от стресса.

— Руки подняла, — гаркает он.

Я вздрагиваю и резко вскидываю руки вверх.

— В двери упрись.

Послушно кладу ладони на прохладное гладкое дерево. Поза такая, как будто меня сейчас обыскивать будут. Моя догадка тут же подтверждается. Я чуть поворачиваю голову в бок и вижу, что Бурый присаживается на карточки.

Он кладёт свои огромный горячие ладони мне на щиколотки обеих ног и начинает медленно вести ими вверх. Я замираю, боюсь сделать вдох. Главное, от страха не дёрнуться и не поддать ему ногой в лицо. Такого он мне точно не простит.

Бурый поднимается, когда доходит до карманов джинсов, запускает в них пальцы, проверяет, если что-то внутри. Когда его ладони ложатся на ягодицы, я дико краснею.

— Ай, — вскрикиваю я, когда по левой ягодице прилетает звонкий шлепок. — Ты охренел?

— Повтори!

— Простите. Молчу, — закусываю губы до крови.

Я не бесстрашная. Я, кажется, чувствую себя бессмертной, раз позволяю такие выражения.

— Задница что надо.

Фыркаю. Оригинальное мог бы что-то придумать.

— Слышь, кукла, ты вроде не кошка.

— Кошка к чему? — шепчу я еле слышно.

— У тебя не девять жизней, а ведёшь себя слишком борзо.

— Я больше не буду.

— Теперь послушную решила сыграть?

— Я попробую, — тут же исправляюсь я.

— Сложная ты, пиздец, — бурчит мужчина. — Но так даже интереснее.

— Знаете, что…

— Рот закрыла, — снова голос повышает, а я сжимаюсь вся от страха.

Как у него так удаётся? Давит своей энергетикой, что хочется сжаться в маленький комочек и закатиться в угол. Я замолкаю. Уговариваю себя держать рот на замке. Буду болтать, ничем хорошим для меня встреча с Бурым не закончится.

В это время мужчина продолжает исследовать моё тело. Он заводит кончики пальцем за пояс джинсов и проводит вокруг моей талии. Что там пытается найти? Складной нож? Ааа. Электрошокер! Боится, гад? Я едва сдерживаю очередной смешок.

Я — не кошка. Не кошка.

Ладони медленно проходятся по животу, обхватывают грудь, мягко сжимают, как будто лаская. У меня дыхание перехватывает.

— Блять, что ж ты такая идеальная везде?

— Не везде! — заявляю я.

Может, это мой шанс избавиться от его прикосновений, потому что организм реагирует ну совсем не нормально для данной ситуации. Щёки пылают, внизу живота тяжесть скопилась, пульс зашкаливает, губы сохнут, поэтому мне приходится постоянно их облизывать.

— У меня… у меня…

— Что? — в голосе Бурого явно насмешка слышится.

— У меня… там волосато. Очень! Прям лес густой!

Он ничего не говорит. Молчит. Переваривает. Я победно улыбаюсь. Надеюсь, он брезгует волосатыми кисками и отправит меня куда подальше. Только рано радуюсь. Я даже не успеваю пискнуть, когда его рука проникает за пояс джинсов и касается пальцами абсолютно гладкого лобка. Не даю проникнуть дальше, резко опускаюсь на пол, но Бурый словно пушинку снова ставит меня на ноги, к себе лицом поворачивает.