— Мне нужна одежда. Что-то я не подумала взять с собой переодеться.

— Я подумал. Завтра утром Рем занесет сумку с вещами.

— О, отлично. Надеюсь, не он копался в моём нижнем белье?

— Я бы ему руки оторвал. Аню попросил.

— Хорошо, — расслабленно выдыхаю я.

Мы слышим стук в дверь. Я удивлённо смотрю на Мишу.

— За посудой, может, пришли, — предполагает он.

Я пожимаю плечами, но встаю первая, чтобы проверить его теорию. Путаюсь в длинном халате и чуть не падаю. Возмущённо смотрю на Мишу, услышав его смех, и открываю дверь.

Поворачиваю голову и натыкаюсь на незнакомую брюнетку в откровенном платье. Она поправляет внушительный бюст в откровенном декольте и только потом поднимает голову. Её брови взлетают вверх от удивления.

— А Бурый где? — грубо спрашивает она.

— В пизде, — отвечаю в рифму, — в моей. Пшла вон.

Захлопываю дверь перед носом этой шлюхи. Миша громко смеётся. Ах, смешно ему? Сейчас я ему устрою!

— И это ты говоришь, что нескольких второй раз в жизни видишь? — шиплю на него, как змея, а хотелось бы извергать драконово пламя.

— Ну, может третий, — с улыбкой отвечает он.

— Миша! — возмущаюсь я.

Хватаю с блюда виноградинку и бросаю в него. Мужчина даже не уворачивается. Видимо, такой вид снарядов его совсем не волнует. Да и не удивительно, в общем. Я кидаюсь на него с кулаками. Он смеётся, легко скручивает меня и усаживает к себе на колени.

— Успокойся. Что ты так завелась из-за какой-то шлюхи?

— Потому что эта наглая шлюха припёрлась к нам в номер. Сколько таких ещё припрётся?

Миша молча встаёт на ноги, удерживая меня на руках. Мы выходим с балкона. Он садит меня на кровать, а сам звонит на рисепшн.

— Алло, Елена. Я говорю один раз, а ты хорошо запоминаешь. Если в мой номер поступит ещё хоть одна девушка, не являющаяся сотрудницей отеля, я это здание сровняю с землёй. Ясно выражаюсь?

— Да. Будет сделано. Больше вас никто не потревожит. Прошу прощения за неудобства.

Щебечет администратор.

— Довольна? — обращается ко мне Миша.

— О да! А теперь расскажи, что произошло с Мариной! — требую я.

— А ты расскажешь, что от тебя хотел Демидов.

— Полноценный обмен информацией. Я согласна. Ты первый.

— Во-первых, чтобы ты не выдумывала, скажу сразу, что связь у нас с ней была очень краткосрочная, на пару раз, ещё до моего ареста. Во-вторых, Марина — конченная сука, помешанная на сексе. Она хотела получить от меня очередную порцию оргазмов взамен на информацию о крысе. Я предложил ей Рема.

— Это всё прекрасно, конечно, но помада на губах у тебя откуда появилась? — спрашиваю я.

— Да она в меня вцепилась как пиявка.

— А ты такой несчастный отбивался.

— Да, представляешь, — язвит в ответ Миша. — Она меня за член схватила, а он даже не дрогнул.

— Расстроился?

— Алёна. Ты меня слышишь вообще?

— Слышу.

— Херово слышишь. Мои слова значат одно: у меня хер стоит только на тебя. Другие бабы его не интересуют, поэтому прекращай свои сцены ревности на пустом месте. Бесишь.

— А меня бесят бабы, которые рассказывают, как классно ты их трахал!

— Представь себе, Алён: у меня были бабы до тебя. Мне найти их всех и позакрывать им рты? Пусть рассказывают, что хотят. Я приехал сюда с тобой, уеду отсюда с тобой. И дальше буду проводить время с тобой.

— Пока не выплачу долг?

— Такими разговорами ты его увеличиваешь в геометрической прогрессии. Мои нервные клетки слишком дорого стоят. А ты их методично уничтожаешь!

— Не кричи на меня!

— Ты меня довела. Опять, — тычет в меня палец Миша.

Он отходит от кровати и начинает бродить по номеру туда-сюда. Вижу, как он тяжело дышит, как сжимает кулаки. В какой-то момент мне даже смешно становится. Довела бедного мишку до бешенства.

— У тебя талант выводить меня из себя, — тихо говорит Миша и останавливается напротив кровати. — Тебе скучно живётся, поэтому ты постоянно нарываешься?

— Нет. Просто я задаю неудобные для тебя вопросы, а ты бесишься.

— Потому что я не привык перед бабой отчитываться.

— Ну да, а я ещё и не в том статусе, чтобы вопросы задавать.

— Дело не в этом, — устало вздыхает Миша.

— А в чём? Объясни, пожалуйста.

— Ты пытаешься навязать мне отношения, к которым я не привык. Я — одиночка по жизни. Обо мне никто не заботился, никто не интересовался, когда я вернусь домой, чтобы приготовить ужин, никто не собирал перекус в дорогу, никто не гладил мне одежду, никто не контролировал мои контакты, никто не устраивал сцен ревности. Для меня дикость то, что ты делаешь самую малую часть из этого.

— Я вытягиваю тебя из зоны комфорта, — догадываюсь я.

— Да. Именно.

— Я попытаюсь сдерживать свои порывы.

— Серьёзно? — смеётся Миша. — Насколько тебя хватит?

— На день? Час? — весело спрашиваю я.

Миша согласно кивает и тихо смеётся. Я закрываю глаза и наслаждаюсь его смехом. Я так часто слышу его в последнее время. Приятно, что я тому причина.

— У меня тоже не было серьёзных отношений, Миш. Я иду следом за эмоциями. Я не специально. Я не знаю, как надо правильно.

— Я сам не знаю. И это тоже меня бесит.

— Ладно я, мне всего двадцать один, но почему у тебя не было отношений? — осторожно спрашиваю я.

— Потому что, когда мне был двадцать один год, я вернулся домой после очередной вахты и узнал, что моя любимая девушка трахается с моим лучшим другом в квартире, которую я для неё снял, чтобы она спокойно закончила учёбу и готовилась там к сессии, — быстро говорит он.

— Ого… — выдыхаю.

— Я рассказываю это тебе только один раз. Больше тему не поднимай. Поняла?

— Поняла.

— А теперь Демидов. Рассказывай.

— Он подсел ко мне практически сразу, как ты ушёл…

Начинаю я и передаю Мише наш с Кириллом разговор слово в слово. Вижу, как взгляд мужчины меняется, когда я упоминаю отца.

— Сколько эта гнида за тебя попросила? — сквозь зубы цедит Миша.

— Мил-лион, — запинаясь отвечаю я. — Многовато, да?

— Итааак, — тянет Миша, — давай вернёмся к одному моему вопросу, на который ты так и не ответила.

— Ты о чём? — не сразу понимаю я.

— О ком. Кто так покромсал твою самооценку? Что случилось? — на удивление, мягким голосом спрашивает Миша и присаживается передо мной на корточках. — Алён, ты реально оцениваешь свою жизнь в ничтожный миллион?

Я смотрю в его глаза и будто под гипнозом оказываюсь. Выкладываю ему историю своего выпускного вечера.

Денис меня тогда так и не тронул. Ему надоело бегать за мной по вип-комнате, а желание взять меня силой исчезло в тот же момент, когда торшер опустился ему на голову. Больше там нечем было защищаться. Денис выбежал из помещения, прикрывая рукой рану на макушке и кричал, что я ненормальная.

Когда я вышла в коридор, то с ужасом поняла, что ребята из класса всё это время стояли под дверью и подслушивали. Они даже ставки делали на то: потеряю ли я девственность или нет.

Мне было ужасно обидно. Вера в людей покачнулась окончательно. Пожалеть меня было некому. Мамы тогда уже не стало, папа устраивал личную жизнь, а с Мишей я на такие темы никогда не общалась. Радовало только то, что вручение дипломов уже прошло и не пришлось больше встречаться с одноклассниками.

— Найти бы этого Дениса и яйца ему прострелить, — говорит Миша, а я улыбаюсь.

— Это было давно. Забудь.

— Это ты должна забыть. Ты же до сих пор его голос в голове слышишь, что хуже всех. Сначала считаешь себя хуже эскортниц, потом говоришь, что миллион за твою жизнь — это много.

— А во сколько ты бы меня оценил? — спрашиваю я.

Миша хмурится, обдумывая мой вопрос. Подбирает слова, чтобы не обидеть? Я заранее готовлюсь к ответу, который мне не понравится, но его слова трогают меня до глубины души.

— Твоя жизнь бесценна. Я хочу, чтобы ты считала так же.